«Молодец, Арчер».

— Бэй, я не считаю…

— Иногда даже я сама считаю себя чудовищем, — ее слова были разрывающим сердце шепотом.

— Ты показала мне, что есть плохие воры времени и хорошие, точно так же, как есть хорошие и плохие люди.

— Не будь у меня этого чертова отклонения…проклятия…моя семья была бы жива.

— Эй, — он приподнял ей голову за подбородок. — В их смерти виноват Ливен, и больше никто. Сожаления о том, что ты родилась собой, а не кем-то другим, ничего не изменят.

В ее глазах плескалось так много боли. Шону хотелось притянуть Бэй в объятия и спрятать от всего мира, но он сомневался, что она примет утешение от кого бы то ни было.

Возможно, стоит попытаться ее отвлечь.

— Когда ты узнала, что можешь управлять временем?

Бэй откинулась обратно на подушки.

— В тринадцать. Кажется, способность не проявляется, пока не начинается половое созревание, — с ее губ сорвался смешок. — Будто у подростков и без того мало трудностей.

— Должно быть, узнать о таком стало шоком.

Другой смешок. Заметив, как у нее на лбу разглаживаются морщинки, Шон обрадовался.

— Да. Впервые время остановилось, когда я поругалась со своей мамой, — Бэй покачала головой. — Шок не описывает и толики моих эмоций. Я перепугалась.

— Это понятно.

— Способность вызвана видоизмененным геном.

— Да. Ливен говорил об этом. Ты рассказала родителям?

— В конечном счете. После того, как украла время на вечеринке по случаю дня рождения Синди Хилти. Она была веселой маленькой блондинкой и флиртовала во Стиви Алленом. А я по нему сохла, — она тепло улыбнулась. — Синди до сих пор не знает, как так вышло, что она пролила колу на свое красивое вечернее платье.

— Как отреагировали родители? — Шон попытался представить, как такое признание восприняли бы его мама и папа. Они были фермерами в четвертом поколении и счастливо возделывали землю в Висконсине. Скорее всего, родители не очень-то обрадовались бы сверхъестественным способностям сына, однако они приехали навестить его в больнице, когда он вернулся из Афганистана. Им хотелось, чтобы Шон на время выздоровления вернулся домой.

Возможно, стоило дать им шанс помочь ему. Бэй поерзала на подушках.

— Мама и папа были замечательными. Поначалу они не поверили, но потом приняли меня такой, какая я есть. Они не делали вид, будто ничего не происходит, а учили использовать способность во благо, — она словно не видела Шона, потерявшись в своих воспоминаниях. — Учили меня ответственности.

Ей повезло.

— Не сомневаюсь, они бы тобой гордились.

— Не знаю, — Бэй зачесала волосы назад. — Они велели никому не рассказывать, на что я способна, — у нее надломился голос. — Но в пятнадцать лет я захотела произвести впечатление на мальчика. Так меня и нашел Ливен.

И она потеряла все. Шон положил руку поверх ее ладони.

— В этом вина Ливена, не твоя. И я думаю, твои родители были бы рады узнать, что ты не продала свою способность тому, кто предложит самую высокую цену.

— Возможно. Но порой так было бы легче.

— Наверное, тяжело подростку жить в бегах.

Бэй повела плечом.

— Я выживала, как умела. Никогда нигде не задерживалась надолго и устраивалась на работу, за которую платили наличными, — горькая улыбка. — Из меня вышла отвратительная официантка.

— Надо думать.

Она шлепнула его по руке, как сделал бы некто лучший в своем деле.

— Потом я накопила достаточно денег и стала адским биржевым маклером. Теперь мне не нужно так много работать, — умная и находчивая. Его тип женщины. — Хватит обо мне, — сказала Бэй. — Что насчет командующего Шона Арчера?

Он широко развел руки в стороны.

— Что ты хочешь узнать?

— Откуда ты родом?

— Висконсин.

— Как оказался в военно-морском флоте?

— Не хотел становиться фермером. Воевать за свою страну казалось куда более геройски.

Она помолчала, теребя край наволочки, но потом резанула Шона взглядом зеленых глаз.

— Расскажешь мне о своей команде? — он вскочил на ноги и неосознанно начал вышагивать по комнате, чувствуя, как давят стены. — Прости. Мне не стоило спрашивать.

Ему не хотелось говорить о них — все равно, что срывать коросту с незажившей раны.

Начиная с похорон, Шон ни разу ни с кем не поднимал эту тему.

Но разве много почтения в том, чтобы отмахнуться от воспоминаний о друзьях и их жертве только потому, что больно произносить имена?

— Макнейл был моим лучшим другом и самым крепким сукиным сыном из всех, кого я знал, — Шон сжал свои часы.

— Ты скучаешь по нему.

— Каждый день. Он славился благородством и совершенно не умел шутить. Крис Батлер был самым молодым. Тот еще идеалист. Мы работали над избавлением его от этого, — да, было больно вспоминать времена, когда они с командой смеялись, дразнили друг друга из-за женщин, работы или жизни в целом. — Рик Санчес был техасцем с очень медленной речью. И дьявольски хорошим снайпером, — закрыв глаза, Шон позволил словам свободно течь. — Он всегда рассказывал о жене Тессе и об их троих детях. Рик был потрясающим отцом. И Лукас «Везунчик» всегда шел последним. Был надежным, как швейцарские часы, хотя предпочитал, чтобы все думали, будто он полагается исключительно на везение.

Но в конце везение подвело и его. Шон продолжал говорить, разделяя истории о своих друзьях, и видел на лице Бэй улыбку. Вернувшись к ней, он сел, бедром задев ее тонкую ногу. Рассказывать о парнях было больно, как попасть в ад, но Шон с удивлением обнаружил, что боль становилась светлой. Было радостно вспомнить друзей.

Бэй положила голову ему на плечо.

— Мне жаль, что ты потерял их.

— Мне тоже, — он прижался лбом к ее макушке. — И я заставлю Ливена поплатиться.

— Мы заставим. И начнем со сжигания его драгоценной рукописи.

Шон кивнул.

— Завтра отправимся в его коттедж. Мэтт одолжит нам пикап. Нужное место в двух часах езды отсюда. Лучше всего будет выехать на закате, чтобы потом сбежать в темноте, — он ощутил в крови знакомое кипение.

— Сначала мы все разузнаем. Количество охранников, собак, входов и выходов, — тело Бэй напряглось, как перед сражением. — А потом я остановлю время.

— Как долго ты можешь его удерживать?

— Когда как, — пожала она плечами. — Зависит от того, насколько я расслаблена, — Бэй улыбнулась. — К тому же нельзя измерить время, когда оно стоит.

— Это да, — улыбнулся он в ответ.

Она глянула на губы Шона, но тут же принялась смотреть поверх его плеча.

— Ты знаешь, где Ливен хранит книгу?

— Она может быть в двух местах. Либо наверху в кабинете, либо в выставочном зале внизу. Охранники говорили мне, что он перекладывает ее в зависимости от своего настроения.

Бэй положила руку ему на бедро.

— Как только мы проникнем внутрь, разделимся. Я проверю кабинет, а ты обыщешь первый этаж.

Шона абсолютно не устраивал план, в ходе которого она окажется одна и без защиты.

— Мы должны идти вместе.

— Все вокруг замрет. Войдем и выйдем. Это легко.

Опыт подсказывал ему, что миссии никогда не бывают легкими. Однако Бэй умела сама о себе позаботиться.

— Войти и выйти.

— Есть ли шанс, что Ливен окажется в коттедже?

— Минимальный. Он редко туда ездит, а если и ездит, то только по выходным. Деловые отношения и…бизнес занимают его на всю неделю.

— Как утомительно быть преступником, — поднявшись на ноги, Бэй начала вышагивать. — Я сожгу эту проклятую книгу и пошлю ему пепел.

Вот и вернулась прежняя Бэй, вечно в бегах и пытающаяся выжить.

— Уже поздно. Нам нужно немного поспать.

— Ты ложись, — она повела плечом. — Я пойду посмотреть телевизор или найду себе другое занятие.

Шон посмотрел на ее напряженные плечи, гадая, как много ночей она провела без сна, нервничая перед нападением.

— Что-то не так?

— Все в порядке.

— Универсальная фраза женщины, у которой в голове что-то творится.

— Мои мысли, моя голова.