– Неплохая идея, я участвую, давно хотел испытать «Громобой».

– Так он же на слонов?!

– Что есть, на то и буду охотиться, – пожал я плечами и, поправив шейный платок, поскакал со склона холма к своему фургону, двигающемуся в конце каравана.

Старшина действительно собрался устроить большую охоту на бизонов, чтобы запастись мясом. По моему мнению, делать этого на землях индейцев не стоило, но старшина решил наплевать на опасность охотиться в индейских угодьях.

Двигались мы обычно весь день, давая временами небольшой отдых мулам и коням. Так что остановка на ночлег у небольшого озера, да ещё в обед, всех удивила, а когда узнали про бизонов, то сразу стали готовиться.

Агнесса, уже распотрошившая мою добычу, готовила на обед суп из куропаток, поглядывая на сборы. Поскольку таковая охота должна была начаться часа в три дня, никто пока не спешил, все ожидали решение совета, кто останется на охране каравана для его защиты, всё-таки опасность нападения утраивается, тем более большая часть мужчин уезжает.

Меня оставили. Глядя вслед двум десяткам всадников, уезжающих на охоту, я думал о решении старшины. Видимо, он принял в расчёт то, что я вернулся с прогулки с добычей, тем более в караване было довольно много нуждающихся в провизии.

В отличие от меня, жены были очень довольны, что я остался при них, поэтому, проводив охотников, я вернулся к фургону – нужно было осмотреть его и смазать нужные места, тем более время моего дежурства ещё не наступило.

После плотного вкуснейшего обеда – жены расстарались – я взял двустволку и пару своих винтовок, стал их чистить, убивая время. Никогда бы не подумал, какое нудное это дело – так путешествовать.

Неподалёку от меня собралась очередная компания «трепал», как я их называл. Как обычно, темой их разговора были так называемые ганфайтеры, те же охотники за головами, или просто люди, которые очень ловко обращаются с револьвером. У всех на слуху были такие имена, как: Бад Спенсер, Дик Лансер, «Док» Браун, и, к моему удивлению, обсуждали и меня. Спорили, «завалю» ли я Бада, или он меня. Причём серьезно спорили, чуть ли об заклад не бились. Более чем уверен, если бы тут оказался этот самый Спенсер, то его точно бы заставили соревноваться, кто быстрее я или он. А то, что кто-то из нас может погибнуть, их совершенно не волновало, они легко обходили этот момент.

Кстати, про Хичкока, единственного стрелка, про которого я помнил, здесь никто не слышал, наверное, он или не подрос, или ещё не известен. Так что я стал довольно известной личностью. Единственное, что я помнил о первоклассных стрелках, это то, что своей смертью из них умерло очень мало, их жизнь была полна опасностей и приключений, но очень коротка, именно это портило мне настроение. Теперь известным быть я не хотел, но языки не остановишь, и слух обо мне уже пошёл гулять по штатам. Ковбои длинными ночами несколько недель кряду обсуждали ловкого стрелка, убившего самого Веселого Джека.

– Маккена, пора в дозор! – окликнул меня Бак Тревис, которого, как и меня, оставили в охране. Он, кстати, с нами обедал, нахваливая зайца, тушённого с диким луком и чесноком, что росли в прерии. Хорошая приправа, мне тоже нравилась.

Прихватив с собой винтовку, «винчестер» и дробовик и оставив остальные семь винтовок жёнам, я уже привычно поправил правую кобуру с «кольтом» и направился за Чернышом, стреноженным в десяти метрах от фургона.

– Не жалеешь, что не поехал? – спросил меня Бак, когда мы с моим напарником, сорокалетним Дьюком Догберри, направлялись на наш пост, сменить другую пару.

– Охотиться?

– Да!

– Желание было, я ведь, честно говоря, и охотиться-то начал только недавно, интересно было бы посмотреть.

– Ничего, будет ещё возможность, – успокоил он меня.

Проводив Тревиса взглядом, когда он с отработавшей сменой ехал вниз с небольшого холма, который был рядом с бьющим из земли родником, образовавшим маленькое озеро, я стал внимательно обозревать окрестности. Что будет, если мы прощелкаем, я понимал прекрасно, поэтому был очень внимателен.

Старик Догберри, откусив от плитки жевательного табака немалый кусок и с трудом пережевывая, сказал невнятно:

– Ты, парень, смотри в оба, знай, судьбы наших детей в твоих руках.

Но я и так смотрел во все стороны, благо с холма было видно на несколько миль вокруг. Тут что-то мелькнуло на горизонте. Достав из чехла подзорную трубу, я приложил её к левому глазу и всмотрелся в непонятное облачко, появившееся на грани видимости.

– Кто-то скачет… Причём быстро скачет, – сказал я Догберри.

– Далеко? Ничего не вижу.

– Да, довольно далеко, но направляются сюда.

Достав сигнальную палку с примотанной к ней белой тряпкой, Догберри замахал ею над головой, предупреждая караван о возможной опасности. В караване немедленно поднялся переполох, и к нам поскакало пяток всадников.

– Что у вас? – спросил Бак Тревис, останавливая рядом взмыленного коня. Он был на другой стороне каравана, и ему пришлось проделать немалый путь, пока он добрался до нас.

– Всадники, около десятка впереди и примерно полсотни позади них. Мне кажется, это наши. Остальные индейцы. Они уже близко, – сказал я, передавая Тревису подзорную трубу.

– Нужно их остановить и прикрыть наших, – сказал Бак. Я согласно кивнул головой, это было правильно, к тому же Бак выбрал довольно приличную позицию, мы залегли на холме, оставив лошадей чуть ниже по склону. Достав свой «Спрингфилд», я проверил патрон в стволе.

– Уже близко, – сказал Догберри, прицеливаясь.

Я услышал улюлюканье и хлопки выстрелов, как из-за холма появились семёрка наших всадников и за ними индейцы.

– Боевой раскраски на лицах нет, – с заметным облегчением сказал один из переселенцев.

– Целься! – выкрикнул Тревис и первым выстрелил. Это послужило сигналом для остальных, и за ним последовал залп из четырёх винтовок.

В отличие от напарников, в индейцев я не стрелял, не считал, что это нужно. Проще говоря, они мне ничего не сделали. Поэтому лошадь под одним из краснокожих рухнула, от чего он кувырком полетел на землю. Причём оружие из рук он так и не выпустил. Вставив новый патрон, я выстрелил в следующую лошадь. Перезарядившись, убрал палец со спускового крючка и присмотрелся к клубам пыли, поднятым копытами индейских коней. Был слышен удаляющийся топот копыт, но напарники не остановились, а продолжили пальбу в пыль. То, что индейцы смылись от нашей негостеприимной встречи, было и так понятно, поэтому, встав, я направился к неудачливым охотникам, которые находились рядом с нашими лошадьми.

Некоторые из всадников ещё были в седле, остальные лежали рядом, отходя от скачки.

– Врача! – крикнул один из бойцов охранения. Тот успел первый к нашим охотникам и, видимо, обнаружил раненого.

Подойдя ближе, я увидел кровь на рубахе одного из лежащих. От каравана бежал Диккенс, один из переселенцев, оказавшийся неплохим врачом.

– Что у вас случилось? – спросил я, подходя ближе к всаднику, это был старшина каравана.

– Попали в засаду, – хрипло ответил он.

– Где остальные? – спросил подошедший сзади Бак Тревис.

– Они остались там, – как-то странно ответил старшина.

Я на миг задумался:

– Вы хотите сказать, что их бросили? – спросил я.

– Мы не бросили их, мы… разделились, – так же не совсем понятно ответил старшина.

– Они нас прикрывали, – хрипло выдохнул раненый, над ним как раз склонился подбежавший док.

– Понятно, пусть погибнет другой, главное, чтобы я выжил. Так? – криво усмехнувшись, спросил я.

Позади меня послышался глухой недовольной ропот моих напарников. На месте тех бедолаг, что остались с индейцами, мог оказаться кто-то из них.

– Пойду, посмотрю, что там с индейцами, – сказал я, с презрением глянув на старшину. В ответе за оставленных охотников был именно он, так что я ему не завидую, от каравана уже слышался ропот и крики женщин, не увидевших своих мужчин.