Ничего не говоря, Скайуокер молча принял угощение, вливая в себя несколько глотков жгучей отравы. Впрочем, как он понял через несколько секунд, отравой это вовсе не было. Настой состоял из специальных трав, наполненных мощью Дагобы. Сбор был составлен таким образом, чтобы Сила, плещущаяся в воде, была ни Темной, ни Светлой, а значит, могла помогать всем.

Едва слышно покрехтывая, Йода залез на кровать, попутно тоже глотая чай.

- Жива Амидала, да… - повторил он, заставляя надежду, которую Энакин уже и не думал когда-то получить, вернуться, заполняя собой все тело. – Но силен Сидиус… Уничтожит он ее, и Скайуокера с ней тоже.

На мгновение в маленьком домике воцарилось тихое, почти гробовое молчание. Йода обдумывал дальнейшие слова. Один раз он уже совершил ошибку, подтолкнув Избранного ко Тьме… Нельзя вновь повторить этого. Только ему суждено уничтожить ситха, только он сможет сделать это.

«Лучший способ убедить человека – говорить ему чистую, ничем не замутненную правду», - пришли на ум слова учителя.

Что ж… Выбор сделан.

- Честно говорить с тобой буду я. Если умрет Амидала, ситх править бал в галактике станет, - проговорил он, не желая скрывать от Скайуокера страшной правды. - Вейдер голову поднимет, когда Падме отойдет в мир иной, и тогда…

Фраза оборвалась на полуслове, впрочем, ничего договаривать и не было нужно. Энакин сам знал, что его внутренний монстр так и жаждет вырваться наружу, уничтожая все вокруг. От рокового шага его останавливает лишь одно – Падме. Если ангел умрет, он просто сойдет с ума, прикладывая все усилия к тому, чтобы уничтожить Палпатина… И вполне вероятно, что, поддавшись порыву, Альянс из-за него потерпит поражение.

- Один шанс у тебя остался, Скайуокер юный, - покачал головой Йода. – И только ты решить можешь, как использовать его. Будущее сгорело… Теперь даже дети твои галактику спасти не смогут.

Дети? Он никогда не делал ставки на малышей. Да, сын будет силен… Но он бы просто не смог дозволить ему выйти в открытый бой против Палпатина, как и дочери.

Если последняя фраза еще хоть как-то была понятна, то та, что стояла перед ней… Будущее? Оно было всегда. Оно просто не могло сгореть или исчезнуть… Разве что в одном случае.

- Что Вы имеете в виду, говоря о будущем? – не желая вновь допустить оплошность неудачной трактовкой слов магистра, произнес Скайуокер.

- Разум открой… Покажу я тебе, - отставляя чашку в сторону, проговорил Йода, внимательно всматриваясь в лицо юного… ситха? Джедая?

Сейчас Энакин был ни тем, ни тем. Внутри него дремал страшный, наполненный Тьмой до отказа ситх, но пока он не получил волю. А значит, все можно было исправить. Хоть Темная Сторона и начала захватывать Скайуокера, она пока не ломала его души, а просто помогала, приносила облегчение.

Но и джедаем Избранный тоже не был. Хоть где-то далеко-далеко внутри и мерцала крохотная, чудом выжившая искорка Света, ее было катастрофически мало, и расцветала она, как догадывался Йода, только в присутствии Падме и детей.

Как он мог быть так слеп раньше? Как они все могли не увидеть изменений, которые произошли в судьбе Избранного? А вот Сидиус разглядел, и более того, использовал все так, как ему было нужно. Ситх переиграл весь Совет, действуя у них под носом… А затем просто спустил курок, окончательно уничтожая всех, кто стоял у него на пути. Пора было исправлять то, что все они натворили…

Припоминая дорогу Силы, которая уже никогда не сбудется, маленький магистр направил ее в сторону Скайуокера, разрешая ему погрузиться в несуществующее будущее с головой.

… - Ты был мне как брат! Я любил тебя, Энакин! - кричал ему Оби-Ван со странной болью, гнездящейся внутри.

Он победил в этом поединке. Кеноби уничтожил его… Лава пожирала каждую клеточку тела, будто уговаривая расстаться с жизнью. Но месть все еще держала на плаву. Только благодаря ей и ненависти Вейдер был еще жив. Страшная боль от потери руки и ног каталась внутри, заставляя плавиться даже мозг, который еще не побывал в страшных, огненных объятиях.

Кеноби ушел, развернулся спиной, оставляя его умирать. Избранный был мертв… А Дарт Вейдер медленно оживал, из кошмаров переходя в реальность.

… - Падме умерла. Ты убил ее, - коварная ухмылка Сидиуса.

Энакин будто бы со стороны смотрел на черную фигуру, закованную в костюм. Мастер нашел его альтер-эго, нашел и вернул к жизни. Но нужна ли была ему такая жизнь, в которой он становился полу-роботом?

Перед глазами возникла белая палата. Падме успела родить двух малышей… Но умерла она вовсе не от его рук… Мастер врал.

Черная фигура шагнула вперед, заставляя взорваться на кучу винтиков всех роботов, что вернули его к жизни. Дикая, сметающая все на своем пути волна боли, которую он испытывал в реальности у дверей дворца Алдераана, думая, что Падме умерла, прокатилась внутри, но на этот раз она была куда сильнее.

Вейдер, тот монстр в черных доспехах, еще хранящий внутри умирающего Скайуокера, страшно закричал, чувствуя потерю жены. Он сам уничтожил ее… И это жгло каждую клеточку тела будето каленым железом.

… - Я твой отец, - металлически, даже не осознавая этого, произнес Вейдер, стоя над бездонной пропастью.

Сын для него был только оружием, средством достижения цели… Фигура в черном с ног до головы была закована льдом, который выжигал все чувства, а, следовательно, и любовь к отпрыску.

В трех метрах от него на какой-то трубе сидел молодой юноша, цепляясь за кусок железа единственной левой рукой. Обрубок правой еще дымился…

Энакин понял, что сам только что отрубил ее.

Кинув на него последний, безумный взгляд голубых глаз, парень отпустил единственную опору, проваливаясь в пропасть.

Смерть была для него лучше, чем союз с чудовищем…

… Тот же юноша, на этот раз кричащий от боли, причиняемой ослепительно яркими молниями Палпатина. Тот кривил губы в страшной, животной ухмылке, наслаждаясь страданиями, что уничтожали каждую клеточку его сына кусочек за кусочком.

Тьма, что окутывала Вейдера, расступилась, выпуская наружу давно позабытого Скайуокера. Одним движением он подхватил Сидиуса и сбросил его в огромную, широкую шахту… А затем упал на пол, понимая, что смерть близка. Молнии перекинулись на него, напрочь уничтожив всю систему жизнеобеспечения. А без нее он был ничем…

Резкий, неестественный толчок вернул Скайуокера к реальности. Проморгавшись, Энакин на мгновение замер, пытаясь осмыслить только что увиденное.

- Будущее было именно таким… Но Падме жива осталась, - просипел Йода, рассматривая Скайуокера мудрым взглядом зеленых, как и все его тело, глаз. – Один шанс уничтожить Тьму остался у тебя… Умрет Падме, умрешь и ты.

Энакин и так слишком хорошо знал это. Энакин Скайуокер умрет вместе со своим ангелом, отдавая безраздельную власть над своим телом Вейдеру. Тот не преминет ей воспользоваться… Если в том варианте будущего его дети вернули Темного Лорда к Свету, здесь такого не произойдет, потому что они росли с ним, в отличии от того варианта будущего, где Энакин даже не знал о их существовании. А если малыши останутся вместе с Вейдером… На двух ситхов в галактике станет больше.

- Если Вейдер сейчас победит, погибнешь ты вместе с детьми и Альянсом. Не может Тьма Тьму победить, - опуская взгляд на плавающие в отваре травинки, пробормотал Йода. – Нельзя лезвие сейбера другим лезвием перерубить.

Энакин глубоко вздохнул. Как не хотелось бы это признавать, но Йода был прав. Оставшись Вейдером, он никогда не сможет уничтожить Сидиуса. Если в том видении, где находился гигант, закованный в черные доспехи, он сумел уничтожить мастера ценой своей жизни… Больше такой возможности не будет. В том варианте будущего он сумел сделать это только потому, что Сидиус доверял ему, не пытался прикрыть спину, когда за ней стоял ситх. Он был уверен в верности своего ученика.