Впрочем, Падме просто не могла дать им шанса. Эни был единственным человеком, с которым она хотела быть рядом.

Аккуратным, бережным движением он опустил ее на мягкие простыни, присаживаясь рядом.

Стоило лишь пожелать – и поднос, до этого парящий в воздухе, подлетел ближе, опускаясь на колени Падме.

- Твой ужин, - самодовольно заявил Энакин, наблюдая реакцию жены, которая была несколько поражена количеством блюд на квадратный дециметр поверхности.

Удивленно приподняв бровь, она уставилась на тарелочки, пытаясь выбрать, что же съесть первым. А выбор был обширным…

Победила местная разновидность лосося. Причмокивая от удовольствия, она отправила маленький кусочек в рот, кидая хитрый взгляд на Эни, который наверняка ничего не ел. Он всегда забывал о себе, заботясь о ней или об «агрессивных переговорах».

- Ты тоже попробуй, - безапелляционно заявила она, пальцем показывая на маленькую, отсвечивающую розовым рыбку.

Однако, Энакин схитрил. Не желая признаваться, что уже поел, он аккуратно ухватил ее за перепачканный в соусе палец, бережно слизывая с него пряную жидкость.

- И правда, вкусно, - ухмыляясь, проговорил он. – Но я подожду главного блюда.

Падме изо всех сил напряглась, пытаясь сдержать смех, желающий вырваться наружу. Однако, продержалась она всего секунду, и, уже хихикая, доела вторую рыбешку, приступая к следующему блюду.

Наконец, закончив ужин, она довольно откинулась на подушку, наблюдая за подносом, который сам по себе воспарил по направлению к тумбочке.

- Спасибо. Надеюсь, я не слишком потолстею, - усмехнулась Амидала.

Энакин, в притворном огорчении потупил глаза.

- Что ж, раз ты так переживаешь, я не буду больше носить тебе еду.

Еще одна маленькая вспышка смеха.

- Эй, так нечестно!

- Шучу, - едва слышно усмехнулся он.

Внезапно лицо Энакина стало серьезным.

Конечно, можно было бесконечно смеяться, делать вид, что ничего не произошло, но… события на Мустафаре определенно должны были повлечь за собой извинения. Энакин нахмурился, собираясь с силами.

Безумно не хотелось поднимать эту тему, но это было необходимо. Любые недосказанности в отношениях давят, заставляя чувствовать себя неуютно. Да, хотелось забыть о том, что произошло. Но это было невозможно, пока он не попросит прощения, не извинится перед ангелом…

- Падме… - начал он, и тут же замер, внимательно вглядываясь в столь дорогое лицо.

Новая волна вины накатила непонятно откуда, накрывая с головой.

- Прости меня. Я… - Энакин запнулся. Извинения давались несколько сложнее, чем хотелось думать. – Я не знаю, что на меня нашло. Прости.

Ангел опустила взгляд, стараясь скрыть свою реакцию. Она прекрасно знала, о чем шел разговор, несмотря на то, что упоминания о Мустафаре не было. Воспоминания острым осколком скользнули по сердцу, заставляя его болезненно сжаться.

- Энакин… Давай просто забудем это, - медленно подбирая слова, проговорила она.

- Не могу. Я едва не…

Короткая, адски мучительная пауза.

- Только сделка с Палпатином смогла спасти тебя, когда ты умирала в этой операционной, - пряча взгляд, проговорил он. –Клянусь, я больше никогда не причиню тебе вреда.

Падме замерла.

«Сделка с Палпатином» …

Он и вправду был ситхом, как говорил Оби-Ван, который исчез после посещения Мустафара. Его судьба была ясна, как дважды два.

До этой секунды она отказывалась верить в то, что Энакин изменился, но сейчас правда встала перед глазами, сияя, как яркий светоч. Все вопросы отступили перед одним. Почему он верил, что именно предательство джедаев, спасло ее?

Это было невозможно.

- Эни, тьма никогда не спасает. Она может лишь уничтожать, - с чувством сказала она, наблюдая за его реакцией.

Наверное, не стоило говорить этого, не стоило рушить мир, который установился между ними. Однако, она не смогла удержаться, понимая, что муж считает Палпатина чуть ли не святым человеком. На самом деле он был злом, но Энакин упрямо не желал этого признавать.

– Меня спасла не твоя сделка, - тихо добавила она. – Я просто не могла оставить вас одних здесь.

Энакин промолчал, по-видимому, просто не желая начинать спор.

Падме знала - споры не вели ни к чему хорошему… Однако, любое упоминание Палпатина, ныне Императора, внушало ей странное, сосущее ощущение в груди. От него явно исходила опасность… Но какая? Это лишь предстояло узнать.

Яркий, кроваво-красный закат растекался по небу, возвещая об окончании еще одного дня. Время текло слишком быстро, с каждой минутой сокращая время их безмятежного счастья. С момента родов прошла уже неделя, и совсем скоро они должны будут покинуть эту планету, возвращаясь на Корусант.

Палпатин требовал его присутствия, да и Падме была нужна в Сенате, несмотря на то, что она яро отрицала это, умоляя его остаться в клинике еще на несколько дней. Она боялась… боялась возвращаться. Но почему? Он ясно дал ей понять, что сумеет защитить ее и детей.

Сейчас, излучая в Силу странное смятение, ангел стояла у огромного окна, вглядываясь в розовую, а где-то лиловую, бескрайнюю даль.

Молча, не желая нарушать установившуюся тишину, он подошел к ней, обнимая сзади.

Почувствовав его прикосновение, Падме тут же расслабилась, чувствуя исходящую от мужа Силу и спокойствие.

- Почему ты боишься? – тихо проговорил он, пытаясь лучше понять ее.

Падме замерла, собираясь с мыслями. Безумно не хотелось рушить тот островок спокойствия и молчаливого доверия, установившийся в их отношениях, но она должна была узнать… узнать, что будет дальше.

- Все будет хорошо, - будто читая ее мысли, уверенно заявил он. – Совсем скоро Империя станет стабильна, любые бунты прекратятся. Не о чем волноваться.

Ангел нахмурилась, пытаясь отогнать беспокойные мысли. Энакин был одержим Империей. Она стала его вторым «Я», наравне с почитанием Палпатина…

Да, она приняла то, что муж стал ситхом, понимая, что не может изменить этого. Было лишь два варианта – либо принять, либо уйти. А второе она сделать не могла ни под каким предлогом.

Считав ее волнение, он продолжил, лишь крепче сжимая ее в объятиях и надеясь, что верно истолковал эмоции.

- Ангел, не переживай. И не бойся насчет наших детей. Через несколько лет они станут одними из самых могущественных существ галактики, - с некоторой толикой гордости проговорил Энакин, силясь подавить улыбку.

Дети и вправду обладали огромной Силой. Особенно мальчик… Уже несколько дней Скайуокер лелеял мечту, как через пару-тройку лет начнет обучать сына искусству Силы. Он наверняка станет одним из лучших, если не самым лучшим.

Да, Падме поистине подарила ему не только счастье, но и огромное могущество, заключенное в детях.

- Наши дети обладают Силой? – со странной, необъяснимой для него дрожью в голосе, переспросила ангел.

Энакин утвердительно кивнул.

- Да. И немалой, - еще раз ощупав маленькие комочки через Силу, добавил он.

Однако, реакция Падме, вопреки всем ожиданиям, была странной. Она была напугана. Но почему? В Храм их не заберут, насчет этого можно было не переживать.

Одним движением ангел отвернулась от окна, кидая на него обеспокоенный взгляд.

- Палпатин обязательно захочет использовать их, - дрожащим голосом, источая в Силе дикий ужас, проговорила она. – Сила сейчас - не дар, это проклятие!

Такой властолюбивый человек, как новый Император, как Шив Кос Палпатин, никогда не откажется от такого потенциала. Он забрал у нее Энакина, сделав из него совершенно другого человека, с которым она смирилась и свыклась.

Однако, мириться с тем, во что он превратит ее детей, Падме не собиралась. Разве могла она отдать ему на растерзание два своих малыша, два своих чуда?

Он вырастит из них монстров…

Амидала сделала шаг назад, поражаясь реакции Энакина, который по-прежнему оставался спокойным. Внутри все сжалось, прогоняя по телу невольную дрожь.