Поддерживала пехоту рота трофейных танков 107-го отдельного танкового батальона. Было много артиллерии, был пушечный 882-й полк. В состав 8-й армии на 08.04.42 из частей усиления входили только 12-й и 112-й отдельные инженерные батальоны, 24-й и 882-й пушечные артполки - "катюш" не было, а из ВВС имелось 3 истребительных авиаполка - 154, 159, 196-й. Во втором эшелоне, в резерве, как и все последние месяцы в здешнем районе, не было почти ничего. Сил для замены обескровленных частей, для развития наступления в случае успешного прорыва, по-прежнему не хватало.
Только 8 апреля танки 107-го батальона вместе с пехотой смогли форсировать Мгу. Здесь совершил свой подвиг экипаж танка Pz-III (sic!) под командованием ст. сержанта Н. И. Барышева. Прорвавшись через линию обороны противника, "трофейный" танк Барышева вместе с батальоном 1-й горнострелковой бригады вышел в немецкий тыл и 6 суток наносил удары по тыловым коммуникациям. На подмогу героям был выдвинут 59-й лыжбат. Немцам к исходу 12 апреля удалось окружить оставшихся в живых героев, но "немка" Барышева (так называли трофейные танки наши танкисты) и 23 бойца - все, что осталось от двух батальонов - прорвались к своим.
К ночи 9 апреля отдельным подразделениям удалось перейти р. Мгу и закрепиться. Бои за речку шли по всей линии фронта, проходившей между рекой и дорогой Виняголово - Шапки.
11 апреля немцы атаковали КП 1-й горно-стрелковой бригады, на котором оставалось в живых 29 человек во главе с комбатом-1 майором Игнариным. На помощь ему пробился взвод разведки л-та Аникина. 12 апреля был отдан приказ об отходе бригады, но из-за отсутствия связи окруженный КП продолжал отбиваться. В этом бою погиб майор-ленинградец Никита Алексеевич Игнарин. Умирая на руках солдата, он вымолвил: "Не отходить!.." ".
12 апреля. Около шести часов вечера завершился рейд танка Барышева, начатый 8-го апреля, по немецким тылам. Из трех стрелковых батальонов уцелело 20 человек. Танком Барышева и пехотой, сопровождавшей его, уничтожено двести тридцать солдат и пять офицеров противника. Разбита одна батарея ПТО, состоявшая из четырех пушек. Уничтожена двадцать одна пулеметная точка. Захвачены на складе боеприпасов десять танковых пулеметов. Сожжено три пулеметных дзота, уничтожен десяток землянок и блиндажей. Подбит один немецкий танк. Трофейный склад боеприпасов, из которого танк Барышева пополнялся трижды, был взорван при отходе пехотой. Танк Барышева дошел по дороге Виняголово - Шапки до Березовки, где был остановлен шестью танками противника и пехотой. Уйдя по лесу на северо-восток танк приблизился к линии фронта, пересек позиции немцев и реку Мга, уйдя к своим и обеспечив переход линии фронта сопровождавшей пехотой. За эти бои Барышев и его механик-водитель Беляев были представлены к званиям Героев Советского Союза. Награды так и не получили.
[]
/из статьи И. Г. Прокофьева: "Огромным погостом отважной пехоты в безвестных болотах случилось Погостье"/.
3-я Синявинская операция.
[]
В августе 1942 началась очередная попытка прорвать блокаду. Всё те же проклятые места - Черная речка, Гонтовая Липка, Гайтолово, Тортолово, Вороново, Эстонский поселок... На сей раз 1-й горнострелковая в наступлении не участвовала. Она стояла в глухой обороне южнее главного удара. А справа от нее части 8-й армии после мощной артподготовки прорвали в районе Гайтолово оборону немцев и продвинулись по непролазным болотам на 7-8 км, вплоть до оз. Синявинского. До Невы оставалось 5-6 км... Но их пройти так и не удалось.
В общем, всё, что не получилось с первого удара - не получилось вообще. Потратив все снаряды на начальную артподготовку, пушки 8-й армии фактически выбыли из игры. Руководил этой артиллерией, кстати, генерал с говорящей фамилией Безрук. Довольно многочисленные танки (в том числе огнеметные) вязли в бездонных болотах. И если вначале они еще приносили какую-то пользу, то при движении вглубь, где дорог не было вообще, использование бронетехники становилось невозможным. А тяжеленные КВ разрушали даже те немногие дороги, которые были в нашем тылу...
[]
Вслед дивизиям 1-го эшелона был с запозданием введен корпус генерала Гагена (фото слева). Когда и он не смог сломить оборону немцев, в бой пошла 2-я Ударная армия. Та самая, которая летом была почти уничтожена в котле у Мясного Бора. Вышедшие из окружения части переформировали фактически с нуля, и - снова послали наступать по болотам. "Ленинград ждать не может !". Собственно, большую часть войск из 2-й Ударной раздергали еще раньше. На момент ввода в бой в ней числилась... одна стрелковая дивизия и две бригады. Понятно, что они ситуацию не переломили.
А немцы тем временем, как у них водится, нанесли контрудар "под основание клина". Вновь заняли Тортолово, отрезав наступающие русские части от своих. На сей раз никто из больших начальников в окружение не попал: наученные горьким опытом, ни Клыков (2 Ударная) ни Стариков (8-я армия) свой штаб вперед зря не двигали. Не повезло только генералу Гагену, который со своим корпусным штабом выдвинулся чуть не в самую западную точку прорыва. Бравада стоила дорого: по воспоминиям сослуживцев, несколько человек было убито случайными пулями при... постройке блиндажа для комкора. А когда пришлось прорываться обратно, штабная группа попала в засаду и почти вся погибла. Сам генерал Гаген целый день просидел в залитой водой воронке, а на следующую ночь с группой разведчиков таки вышел к своим. Там его немедля арестовали и хотели сделать главным козлом отпущения за провал операции. Но обошлось - сверху приказали считать, что окружения вовсе не было.
В срочном порядке было организовано несколько деблокирующих групп из пехотных резервов фронта и 7-й гвардейской танковой бригады, которые наносили удары по немецким позициям и, таким образом, способствовали выходу из окружения некоторых частей и отдельных групп бойцов. Особенно героически действовала 73-я морская стрелковая бригада, которая до начала октября удерживала небольшой коридор у Тортолово, не давая сомкнуться немецким клиньям полностью.
Операция "Искра"
Январь 1943 года 1-я горнострелковая встретила всё там же - в обороне у села Поречье, на левом фланге 8-й Армии. А главную роль в операции по прорыву Блокады играла 2-я Ударная Армия. Она наступала севернее: на фронте от проклятой рощи "Круглой" до берега Ладоги. Советское командование, учтя опыт прошлых боев, решило не ходить третий раз по тем же граблям, и прорываться не вдоль Путиловского тракта на Мгу, а идти севернее - по побережью на Шлиссельбург. Таким образом, один фланг оказывался недоступен для контратак, а хорошо укрепленные Синявинские высоты и "Круглая" оказывались в стороне от направления главного удара.
На сей раз, наученное многократным кровавым опытом, советское командование старалось не зарываться, не шапкозакидательствовать. Были собраны все возможные силы (превосходство по пехоте впятеро, по пушкам всемеро, по танкам в 20 раз). Но за немцев была все та же малопроходимая местность. Зимой болота подмерзли (хотя и не везде), но зато немцы имели возможность строить укрепления изо льда и снега. А их единственным танковым подразделением был наш знакомый 502-й тяжелый танковый батальон, включавший на начало боев 9 новейших "Тигров" (и получивший еще 6 в процессе).
