Они ускорили шаг, и через некоторое время ведомство Хатара гостеприимно распахнуло для них свои ворота.

-Добро пожаловать, ваше бывшее императорское величество! - издевательски приветствовал Никиэля Хатар. -Мы постараемся, чтобы вы надолго у нас задержались, и создадим для этого все условия. Я думаю, что после шумного дворца вам захочется отдохнуть в тишине и одиночестве. Эй, Фартих, проводи нашего гостя в камеру сто двадцать шесть! Тебе понравится, там очень тихо и одиноко, - усмехнулся он. -Приятного отдыха!

Фартих пошёл вперед, звеня ключами, а два здоровенных гоблина вели сзади императора. Его запихнули в тесную и тёмную камеру и захлопнули дверь. Хатар не обманул: здесь было так тихо, что эта тишина давила на уши. Никиэль сел на кучу соломы в углу, опустил тяжёлую голову на руки и глубоко задумался.

Мулин пошёл навестить императрицу и взял меня с собой. У дверей стояла охрана. Нам открыли двери в покои, и мы вошли. Бледная императрица лежала на кровати и, по всей видимости, спала. Рядом с ней сидела заплаканная девочка, маленький мальчик сидел на полу и развлекался, выщипывая ворс из ковра. Увидев нас, девочка кинулась было разбудить мать, но Мулин тихо сказал:

-Не надо.

Он ещё немного постоял и спросил у неё:

-Кто ты?

-Я Анасиэль, дочь императора Никиэля.

-А этот мальчик?

-Алесиил, сын императора Никиэля и наследник трона Тёмных эльфов.

-Так я и думал, - пробормотал Мулин.

В это время мальчик поднялся и подошёл к нам.

-Дядя, а ты тоже плиехал на плаздник к папе? - спросил он у Мулина.

-Ну, в некотором роде, да, - растерялся Мулин.

-А как тебя зовут?

-Мулин.

-Значит ты - дядя Муля? А ты будешь со мной иглать? А то папа с длугими дядями куда-то ушёл, а мама спит, а Насиэль плакает. С ними неинтелесно. А ты такой большой и класивый, и у тебя меч есть. А ты дашь мне его потлогать?

Он подошёл к великому вождю и протянул к нему свои маленькие ручки. Мулин, оторопев от такого напора, несмело взял его на руки и оглянулся на меня. Я выскочил в коридор и прислонившись головой к стене, ржал, как ненормальный: вот вам и грозный вождь революции с ребёнком на руках!

В это время Анасиэль подскочила к Мулину и заплакала:

-Дядя, пожалуйста, не забирайте братика! Он ещё маленький, и он болеет. Советник сказал нам, что ему нельзя получать раны, и мы всегда следили за этим. А что вы хотите с ним сделать? Вы хотите его убить? Пожалуйста, не надо!

-Успокойся, девочка, я не собираюсь его убивать, просто поговорю с ним и всё. - Мулин погладил её по голове. -Не плачь, всё будет хорошо. Просто вы не будете больше жить во дворце, а переедете в другое место.

-Мы поедем к дедушке? - она с надеждой посмотрела на него.

-Ещё не знаю. Пока поживёте здесь, а там видно будет.

Он опустил мальчика на пол.

-Ну всё, малыш, оставайся здесь с мамой и сестрой, а мне пора идти.

Малыш прижался к его ноге.

-Дядя Муля, а ты ещё плидёшь?

-Приду, малыш.

-И ты дашь мне потлогать меч?

-Дам, только в другой раз.

Мулин развернулся на выход. В это время в комнату ворвался гоблин и подскочил к Мулину, ударом ноги отшвырнув мальчика с дороги. Алесиил отлетел в сторону, ударился головой об пол и заплакал. Из ранки на его лбу потекла кровь, и черты его лица стали расплываться.

-Ты зачем ребёнка ударил? - закричал Мулин и, схватив за грудки гоблина, вышвырнул его в коридор. Затем он повернулся к мальчику и увидел, что сестра подскочила к малышу и стала останавливать кровь. В это время лицо мальчика становилось то лицом гоблина, то снова лицом эльфа.

-Что это с ним? - хрипло спросил Мулин.

Анасиэль укоризненно подняла на него свои заплаканные глаза.

-Я же вам говорила, что он болен, у него гемовиридия. Когда он получает раны, из них течёт зелёная кровь, и он превращается в гоблина, а когда кровь останавливается, снова становится эльфом. Вот почему ему нельзя раниться. Советник обещал вылечить его, но он куда-то пропал, а кроме него никто не знает, как лечить эту болезнь.

-Мне очень жаль малыша, но я ничем не могу вам в этом помочь, я не целитель. Смотри за ним хорошенько, а я прикажу, чтобы вас никто не тревожил.

Мулин подошёл к ребёнку, которому сестра уже остановила кровь, погладил его по голове и сказал:

-Не бойся, малыш, всё будет хорошо.

Алесиил поднял на него заплаканные глаза:

-Я буду ждать тебя, дядя Муля.

Мулин вышел в коридор. Там стоял тот самый гоблин. Мулин ударом в челюсть свалил его на пол и повторил:

-Ты зачем ребёнка ударил?

Тот, сидя на полу, оправдывался:

-Так это, меня Хатар прислал.

-Зачем?

-Ну так это, сказать, что императора доставили и посадили в камеру.

-И всё?

-Ну да.

-И что, из-за этого надо было ребёнка бить? Не мог подождать?

-Ну это, а чё он под ногами путается?

-Значит так, сейчас идёшь к Хатару и работаешь у него в тюрьме. Во дворце не вздумай появляться, а то сам составишь компанию императору! Понял?

-Всё понял, Великий Вождь!

Гоблин встал и быстренько смылся, не дожидаясь повторного приказа.

-Жаль малыша, - сказал мне Мулин. -Он понравился мне.

-Да, бедный мальчик, - согласился я. -Кажется, мы с советником дали маху?

-Ничего уже не исправишь, - сказал Мулин. -Попробуем Парлака привлечь, может, он что сумеет сделать. Значит так, - продолжил он, обращаясь к охране, -сюда пропускать только меня или Харгора, а также служанку с едой для пленников, больше никого! Понятно?

-Понятно, Великий Вождь! - отвечали охранники. Это были воины - громидены из Москарвата, и Мулин мог им доверять.

Служанку императрицы Гариту нашли на кухне. Они вдвоём с поварихой сидели под столом и дрожали от страха. Мулин лично успокоил их, сказав, что им ничего не грозит, и попросил их работать и дальше. Женщины, подпав под обаяние Мулина, успокоились и приступили к своей работе. Повариха приготовила обед для императорской семьи из богатых дворцовых запасов: столь любимые императрицей жареные ножки куриды, суп для детей и пирог с чаем. Гарита поставила всё на поднос и понесла своей госпоже в покои. Когда она подошла к двери, стражники отворили двери, а один из них игриво подмигнул ей. Она с негодованием отвернулась от него, поджав губы, и вошла. Стражник, пользуясь тем, что руки у неё были заняты, шлёпнул её по мягкому месту, когда она проходила мимо него. Она повернулась было, чтобы высказать ему своё неудовольствие, но он уже захлопнул за ней двери. Гарита поставила еду на стол и сказала валявшейся на кровати императрице:

-Госпожа, покушайте. Фирида постаралась специально для вас: ваши любимые ножки куриды.

Ассиэль приподнялась на кровати, простонала: "Ах, как мне плохо! У меня совсем нет аппетита!", затем села за стол и умяла все ножки и полпирога с чаем. Дети похлебали супчик и доели остальные полпирога. Гарита собрала грязную посуду на поднос и постучала в двери. Стражник открыл их, служанка вышла, аккуратно составила посуду на пол и со всего размаха треснула громилу подносом по башке. Гул пошёл такой, как будто в Царь - колокол зазвонили. Гарита снова собрала посуду и ушла в кухню с гордо поднятой головой. Стражник ощупал шишку на своей голове и печально вздохнул, второй, опомнившись от неожиданности, громко захохотал.

-Так тебе и надо, - простонал он между приступами хохота, - тебя, между прочим, поставили сюда императрицу охранять, а не девиц щупать.

-Да ладно, - смущённо проговорил пострадавший, - ты только нашим не рассказывай, а то ведь засмеют.

В это время Гарита, вымыв на кухне посуду, возвращалась к своей госпоже. Её несостоявшийся ухажёр угодливо распахнул перед ней двери, но она опять гордо отвернулась, вошла и с силой захлопнула их за собой. Стражник горестно вздохнул и промолвил:

-Эх, хороша девка!

ГЛАВА 27

Мулин после ареста императора переселился во дворец. С собой он взял меня, комиссара и Мередана. Даран остался жить у Гарта, помогая ему в работе и ухаживая за Фирхитой. Грона назначили мэром города, обязали навести порядок в столице и впоследствии следить за оным. Мередану доверили почётную службу - быть личным телохранителем Великого Вождя и сопровождать его, куда бы он ни пошёл. Ну а мы с Мулином крепко сдружились во время наших совместных приключений и теперь всегда были вместе. Марида тоже вернулась во дворец и теперь была комендантом, налаживая работу всех дворцовых служб. Но она почитала за счастье лично ухаживать за Мулином, и он тоже обратил внимание на симпатичную комендантшу, тем более, что до сих пор так и не был женат. До свадьбы, правда, дело у них пока не дошло, но отношения стали завязываться. Императрицу с дочерью выселили в город, в бывший дом Мариды. С ней ушла и Гарита. Алесиила, к которому мы с Мулином успели привязаться, оставили во дворце. Марида тоже полюбила малыша и с удовольствием с ним возилась. Мулин объяснил ей, чем болен ребёнок, и женщина, жалея бедняжку, смотрела за ним во все глаза. Мы с Мулином часто навещали мальчика и с удовольствием играли с ним. Алесиил говорил хорошо, только букву "р" не выговаривал, и я стал его учить. Он так смешно повторял за мной: "лыба", "длова", "калась", что я смеялся от души. Но спустя недолгое время после наших усердных занятий он обрадовал меня, довольно чётко произнеся: "рыба", "дрова", "карась". Я схватил малыша на руки и закружил по комнате.