Христофор Колумб отправился в Кордову, где находился король, поглощенный борьбою с маврами. После тщетных ожиданий, длившихся целые месяцы, он, наконец, добился того, что был представлен Фердинанду и Изабелле. Великий человек держал себя скромно, но не робея и не чувствуя неловкости: он смотрел на себя как на «орудие, избранное небом для исполнения его великих предначертаний»[14]. Фердинанд увидел в широком проекте Колумба средство затмить морскую славу Португалии, но, прежде чем придти к окончательному решению, он пожелал выслушать компетентных судей.
По приказанию испанского государя, собрался совет в Саламанке, чтобы рассмотреть предложение Колумба. Этот совет был составлен из ученых монахов и церковных сановников, людей, предубежденных против того, кто осмеливался учить их. Они с презрением слушали авантюриста.
Христофору Колумбу пришлось возражать не против научных доказательств, а против текстов библии, или против таких замечаний, которыми отрицалась теория антиподов, как несогласимая с верой. Ему говорили, что если существуют по ту сторону океанов населенные земли, то значит не все люди происходят от Адама, так как прежде они не могли же переплывать морей что, по Новому Завету, земля плоска и подобна огромному диску, что если бы земля была шарообразна, то под тропиками нельзя было бы жить, вследствие чрезмерно высокой температуры этих стран и т. д., и т. д. Таким образом, в конце концов, Христофор Колумб, доведенный до нищеты, увидел еще, что к нему относятся, как к сумасшедшему и готовы его предать анафеме.
Не теряя мужества, будущий завоеватель Нового Света послал письмо королю английскому, потом опять, в мае 1489 года обратился к Фердинанду и Изабелле, которые приехали в Кордову после похода против Малаги. Был поднят вопрос о возобновлении обсуждения его проекта, но прошли годы и вопрос оставался не решенным. Наконец, зимою 1491 года Саламанкский совет, созванный королем, нашел, что «проект Христофора Колумба суетен и невозможен, и не подобает великим государям заниматься предприятиями подобного рода, основываясь на столь слабых соображениях, как те, которые были представлены совету»[15].
Мы не станем рассказывать о новых попытках неутомимого исследователя, мы также ничего не скажем о его решении обратиться к французскому королю Карлу VIII, а перейдем прямо к тому моменту, когда его настойчивость и упорство увенчались успехом. В феврале 1492 года Христофор Колумб, благодаря покровительству Людовика Сен-Анжела, сборщика податей в пользу арагонского духовенства, который был одним из самых убежденных сторонников его взглядов, получил новую аудиенцию у королевы Изабеллы. Друзья, сопровождавшие Колумба, защищали его дело с таким жаром и так убежденно, что королева склонилась на его сторону и обещала взять на себя заботу о его предприятии.
Колумб, после двадцатилетних стараний, получил, наконец, возможность выйти в открытый океан, с званием адмирала и с гарантированной надеждою стать вице-королем или правителем всех стран и континентов, которые ему удастся открыть. Было приказано властям порта Палос снарядить три каравеллы и снабдить их мужественными моряками, долженствовавшими во всем повиноваться своему начальнику. Эти корабли, насколько мы можем судить по дошедшим до нас современным гравюрам, были приподняты у кормы и у носа и, за исключением адмиральской, не имели палуб. Делается страшно при мысли о подобной экспедиции, предпринятой с такими ничтожными средствами и вышедшей навстречу неизвестности. Невольно испытываешь волнение, думая, что в пятьдесят шесть лет, когда другие заканчивают свою карьеру, Колумб только положил начало своей деятельности и что, открывши полушарие антиподов, он начал новую эру в истории человечества.
Колумб покинул порт Палос 3 августа 1492 года. После упорной битвы с людским невежеством, он должен был еще бороться с суеверием своих матросов, с их ужасом перед беспредельностью океана или растительными мелями Саргассова моря. В то же время ему приходилось побеждать бури и торжествовать над бесчисленными трудностями неведомого пути.
12 октября 1492 года, после семидесятидневного плавания, Колумб в первый раз увидел землю, которую он принял за берег Индии. Это был остров. Он назвал его Сан-Сальвадором[16]. Туземцы, совершенно голые, с радостью встретили адмирала и его экипаж. Колумб, одетый в богатый костюм, высадился на землю и овладел территориею именем короля и королевы Испании. Открыв после этого еще три других острова, великий мореплаватель 28-го октября посетил Кубу, и затем спустя месяц – Испаньолу (ныне Гаити). Там он построил форт Нативидад, в котором оставил коменданта и несколько человек гарнизона, после чего возвратился в Испанию.
Это путешествие навсегда останется славным, представляя собой одно из величайших усилий человечества, направленных к обладанию земного шара. Исполненное волею одного человека, оно продолжалось немного долее семи месяцев.
Эффект, произведенный им, был колоссальный. На возвращение каравелл не рассчитывали; на отъезд моряков, принимавших участие в этой отважной экспедиции, смотрели с ужасом; океан, которому арабы дали название Сумрачного моря, не иначе представлялся умам тогдашних людей, как в виде безграничной бездны. Поэтому, как только разнесся слух, что Колумб вернулся и что он действительно открыл неизвестные страны, неописанный энтузиазм охватил всех. Когда адмирал показался в окрестностях Барселоны, где его ожидали король и королева, он был встречен кортежем грандов, сопровождавших его до городской черты. Оттуда шествие открылось шестью индейцами, привезенными Колумбом из Америки. Они были разрисованы различными красками и блистали золотыми национальными украшениями. За ними несли разного рода живых попугаев, птиц, чучела неизвестных животных и редкие растения, которым приписывались особенные качества народ с удивлением смотрел на золотые венцы, позволявшие заключать о богатстве новых стран. Колумб тоже участвовал в процессии он ехал верхом на прекрасной лошади, причем блестящая кавалькада испанских юношей служила ему свитой. Толпа теснилась на улицах. Окна и балконы были наполнены дамами, и даже крыши домов пестрели зрителями. Адмирала провели в обширную залу, где его ожидали король и королева, окруженные испанскими грандами.
Когда он вошел, Фердинанд и Изабелла встали. Он преклонил колено, чтобы поцеловать их руки и вслед за тем рассказал о своем путешествии. Его речь вызвала всеобщее волнение, сдержать которое едва могли внушаемые им почтение и удивление. Когда он кончил, королевская чета вместе со всеми присутствующими упала на колени и голоса всего собрания слились в торжественном пении Те Deum[17].
Самые трезвые умы не могли не поддаться крайне странным иллюзиям: все говорили об открытии золотой страны, страны богатств и ослепительной роскоши, истинного рая на земле. Сам Колумб разделял общую веру в неистощимость сокровищ новых земель.
Он был на вершине своего благополучия, но счастье, которым он наслаждался в течении этих немногих дней, было единственное, выпавшее на его долю во всю его жизнь.
25-го сентября 1493 года Христофор Колумб предпринял второе путешествие; на этот раз под его непосредственным начальством было четырнадцать каравелл и три больших корабля. Множество дворян приняло участие в экспедиции, число членов которой простиралось по крайней мере до 1200 человек. Эта экспедиция окончилась открытием Гваделупы, Ямайки, исследованием острова Сан-Доминго и острова Кубы.
Колумб вернулся в Испанию в 1496 году. Он привез с собою 225 пассажиров и 30 индейцев. Вторичное возвращение его далеко не походило на первое. Испанцы, сопровождавшие адмирала, утомленные, разбитые нравственно, были возбуждены против него. Одушевленные сначала несбыточными надеждами, измученные потом болезнями и доведенные до плачевного состояния, они не переставали горько сетовать на того, кто показал им в перспективе огромные богатства. Куда девался этот очаровательный рай, эта обетованная земля сокровищ и роскоши? Вместо благополучия, путешественники встретили одни испытания. Они могли только рассказывать о своих битвах с островитянами, о своих лишениях и потерях. Напрасно Колумб старался воспламенить в них энтузиазм. Ярко горевший костер был засыпан пеплом, удивление сменилось презрением.
