Мне крупно повезло. После нескольких резких движений вверх, внутренний  крючок открылся, дверь распахнулась и я смогла залезть внутрь чердака.

   Я вернулась за лестницей, обернула первую перекладину  мешком, подтянула ее за ткань и  затащила ее сначала на крышу веранды, а оттуда  на чердак. Закрыла чердачную дверь  на крючок изнутри и стала искать люк. Удача сегодня мне улыбалась. Хозяин дачи  видимо был разгильдяй, к моему счастью он  даже не удосужился закрыть на замок люк со стороны помещения. Я  осторожно спустила лестницу внутрь дачи, прислушалась, там в темноте царили спокойствие и тишина. Это придало мне сил и впервые после обрушившихся на меня  волнений и лишений, я почувствовала уверенность в том, что выживу.

   Медленно двигаясь по темной  даче, я вела рукой по стене. Наткнулась на  подвешенную аптечку, сгребла найденные медикаменты и в лунном свете у окна,  смогла прочитать наименования. Йод, марганцовка, и перекись водорода, а также пачка  бактерицидных пластырей и бинт. Как раз все то, что мне нужно, спасибо тебе незнакомый хозяин.  Из мебели на даче присутствовали  деревянный  стол с дверками, и продавленный диван явно привезенный из квартиры.

    Я легла на диван, подивившись его комфортной мягкости  и провалилась в глубокий сон.

    Утром я чувствовала себя значительно лучше и  решила осмотреть свой новый дом. На  деревянных стенках дачи  хозяйка везде налепила журнальные фото  дорогих интерьеров и тропических морей.  Наверное,  в душе у нее жила мечта о прекрасном.

   В  недрах  кухонного стола, пахнущего старым деревом и лежалым хлебом, нашлись  несколько  литровых стеклянных банок заполненных наполовину   с самодельными лейблами  "Соль", "Мука", "Сахар", "Квас".

   Ура, хозяева не посчитали нужным взять их.

    А я делала все новые открытия. Я наткнулась на отличное, хоть и засиженное мухами зеркало, установленное рядом с умывальником.  В отражении я  наконец  увидела  себя: хмурую девушку с  серыми окруженными синяками глазами, курносым носом и свалявшимися темными волосами.  Это я? Привет я. Не помню, но рада познакомиться.

    У дивана кучкой лежали  выцветшее ситцевое платье с дырой на спине,  а также зеленая трикотажная  кофта  с продранными локтями.  В голове мелькнуло воспоминание о каких то  джинсах и кроссовках Найк.

   Усевшись на диван, я сбросила дерюгу и стала обрабатывать свои болячки йодом и перекисью, а потом, торжественно  одела то  линялое платье, которым побрезговала хозяйка.  Может я и выглядела как бомжиха в отрепьях, но   после ношения картофельного мешка, чувствовала себя Золушкой на балу.

   Так я и прожила на даче несколько дней. Ночью я выползала, спускала лестницу набирала воды, питалась растворенной в воде мучной болтушкой с сахаром, а в качестве туалета днем использовала опустевшую банку.

   Мои раны подсохли, ушибы пожелтели и стали бледнеть. И однажды, я себе сказала:

   –Пора.

   Мой путь лежал туда, куда уезжали автомобили. Там должен  быть город и там я узнаю, кто я и где мой дом. Мне очень кажется, что он там.

   Ранним утром, я выбралась из своего укрытия, отнесла лестницу обратно в сарай и  пролезла прежним путем мимо выгребной ямы сквозь дыру в заборе. Я была одета в хозяйкино  платье с кофтой нараспашку, на ногах  обнаруженные в дачном мусоре, пластмассовые  мужские  шлепанцы на несколько размеров больше моего.

   Я пересекла дорогу, спряталась в кустах и стала высматривать попутный транспорт. Я точно знала, что не сяду в легковушку. Те, кто меня до сих пор ищут, приезжали на легковой. Мне нужно доехать в город на грузовике.

    Впереди запылил  голубой Камаз. Я вышла на дорогу, махнула рукой, улыбаясь со всей приятностью, которую могла изобразить. Камаз остановился и  я залезла внутрь.

   Молодой парень  за рулем рассматривал меня с некоторой брезгливостью и сожалением, что  вообще притормозил.

   –Привет– широко улыбнулась я. Отвыкший  говорить рот  выговаривал звуки странно и хрипло.

   –Привет,–  вяло отозвался парень,– Картошку копала?

    -Ага, мешков не хватило, родители послали.

   –Где тебя  в городе высадить?

   Я не знала что ответить.

    -На Лужках или в Ленинском?

   –В Ленинском,– согласилась я. Надо же было как то реагировать.

   Город показался через час. Промелькнула водонапорная  башня,   промышленная зона, складские здания, заводы с трубами, потом пошли однотипные пятиэтажки среди начавших желтеть крон тополей. Я смотрела во все глаза, стараясь найти ориентир, чтобы хоть как то  зацепиться памятью, но не узнавала ничего.

   –А вот и Ленинский,– произнес шофер, -я тебя тут высажу у  Пролетарского парка. Лады?

   Хлопнула дверь Камаза и я осталась стоять в  незнакомом городе.

    Мимо шли красивые нарядные люди, смеялись, ели мороженое, некоторые скользили по мне  равнодушным  или пренебрежительным взглядом.

    Ну вот я в городе.  Что дальше? Я не помню ничего, у меня нет денег и еды.

    Поплелась в парк, смешавшись с  толпой горожан.  Около урны  подобрала  смятую газету  и уселась читать  на  деревянной скамейке.

   Читая местные  новости, я параллельно думала, где мне  раздобыть еды.  Решение пришло, когда обострившееся обоняние уловило жарившееся с приправами  мясо.

    Я как зверь двинулась на запах и  быстро обнаружила  в парке ресторан с  открытой террасой.

    На террасе звучала музыка,  сидели посетители, изящно лавируя между столиками, двигались  гибкие официанты с подносами.  Я обошла ресторан вокруг. На заднем дворе стояли два  мусорных бака  подписанные “для непищевых”  и “для кухонных” отходов.

    Без колебаний  я залезла в бак для кухонных отходов, шуганув пару  жирных котов.

    Моя добыча превзошла все ожидания, я достала  две черствых булки и  горсть  позеленевших обрезков сыра. Котам достались сырные обрезки, а  булки я унесла  на свою скамейку, там их  съела, запив водой из фонтанчика и решила устроиться на ночь в этом же парке.

   Мой план был прост: обследовать весь город, пока что то не пробудится в памяти.

   Я не знаю, кто эти люди, которые  скинули меня в овраг, поэтому мне необходимо быть осторожной вдвойне.

   Я  бродила по парку, слушала, как пожилой аккордеонист  в светлой шляпе играл песни советских лет и осматривалась, стараясь найти место для ночевки.

   Все возможные убежища   в  небольшом парке просматривались, как на ладони. Но,  единственное  место которое я приметила, это разрисованный цветами домик,  на  детской площадке, где  сейчас весело играли малыши.

   Домик вполне подходил для ночлега, если  там не вытягиваться во весь рост.

   Блуждая по парку, взяла бесплатную карту города и обнаружила, что город делится на четыре района: Лужки, Ленинский, Коммунарский и Центральный.

    Чтобы пробудить память, я решила пользуясь картой,  методично обследовать каждый район, в надежде найти дом где я живу и свою семью. Ведь кто то меня обязательно ждет.

   День клонился к вечеру, зажглись фонари, гуляющие постепенно покидали парк.  Ушел аккордеонист, неся тяжелый футляр с инструментом, разбрелись молодые семьи с сонными малышами.

   Я скользнула к детскому домику, забралась внутрь, свернулась клубочком, сказав себе тихо:

   –Завтра ты найдешь свою семью.

    И тут же уснула.

    Мне снилось синее  море, я сидела на берегу в белом бикини на загорелых бедрах и смеялась. Чайки кричали, летая вокруг. Крик становился все громче и нахальней.

   Я проснулась и услышала, как кричат рядом со мной.

   Выглянув из  детского домика, я увидела несколько  парней, которые с гортанными криками нападали на одного щуплого.

   Щуплый упал, его били ногами, потом  вытащили кошелек, телефон  и пнув напоследок под ребра, исчезли. Мужчина лежал не шевелясь. Я выбралась из домика  и подбежала к нему. Он был неподвижен, светлые волосы  и молодое лицо испачканы грязью и кровью.