Послышались шаги, надо мной нависла тень в ушанке, заслонившая тусклое солнце Зоны.

– Эх, ядрить вашу налево, молодь зеленая. И куда только ваши мамки смотрели, когда вы от них в Зону сбегали?

По моим зубам, стиснутым судорогой, скрежетнул стальной клинок. Лесник аккуратно, не сломав ни одного зуба, разжал мне челюсти своим ножом, после чего щедро плеснул в рот из мятой зеленой армейской фляги еще советского образца.

Вот тут меня скрючило еще сильнее, чуть коленями себе два фингала под глаза не поставил. Ежели спирт попадает одновременно и в пищевод, и в дыхалку, то выход у человека один. Или помереть на хрен, или вернуться к нормальной жизни, хрипя, заливаясь слезами и давясь собственными соплями.

Но Зона еще не знала сталкера, умершего от спирта, влитого в пасть. На Большой земле нормальный человек может и задохнулся бы от такой порции белого, попавшей в дыхалку. Но нашему брату сталкерюге так уходить в лучший мир даже как-то стыдно. Пинками ж выгонят из Края Вечной войны в какой-нибудь рай, где праведники со скуки пачками вешаются на деревьях познания добра и зла…

Вот и мне показалось неудобно дать дуба таким образом. Поэтому я напрягся так, что чуть глаза из морды не выскочили, харкнул от души, словно собирался кишки из себя выдавить – и сел на окровавленной траве, дыша часто-часто, словно загнанный фенакодус.

– Что ж ты… мать твою… делаешь? – прохрипел я, когда в легких скопилось достаточно воздуха, чтоб выдавить его из себя вместе с предъявой.

– Тебя спасаю, – флегматично изрек лесник, доставая из серебряного портсигара сигарету без фильтра и прикуривая от самодельной зажигалки, сработанной из гильзы. В воздухе немедленно завоняло термоядерными верблюжьими сигаретами, которыми дядя Сэм снабжает свой военный контингент, базирующийся на зараженных землях. – Вернее, не столько тебя, сколько Зону.

– Не понял…

Большего у меня сказать не получилось – задохнулся. А сказать хотелось. Например, какого хрена лесник так долго возился в домике? Стол отодвигал, которым я дверь подпер? Или с винтовкой своей габаритной никак в дверном проеме развернуться не мог?

– А чего тут понимать?

Лесник выпустил изо рта кольцо сизого дыма, проследил его неспешный полет и щелчком пальца стряхнул пепел с сигареты.

– И так все понятно. Взбаламутил ты и Зону, и соседние миры. Тебе и расхлебывать эту кашу. Пиндосы за артефактами в Зону прутся, из соседней вселенной твари какие-то непонятные лезут. Монумент совсем взбеленился: не только мертвых сталкеров из земли поднимает, но теперь даже живых захватывает, синей энергией накачивает и отправляет на поиски тебя. Это помимо того, что фанатики Монумента землю носом роют, ищут Снайпера. Плюс «Борг» с «Волей» тем же самым занимаются, про вражду меж собой забыли, тебя им подавай. Вот и получается, что спасая тебя я Зону спасаю. Как только кто-нибудь из вышеперечисленных тебя убьет, так и закончится вся эта свистопляска вокруг твоей персоны. Думал я сам тебя прикончить, но нет. Нельзя. Я лицо незаинтересованное – кто ж мне поверит, что я Снайпера грохнул ради того, чтоб мир в Зоне восстановить? И даже если труп предъявлю, всё равно скажут – нет, не тот. Брешешь, старый пень, хочешь награду получить за голову легендарного сталкера, у нашей группировки законный хабар отнять. Так что живи, Снайпер, до тех пор, пока тебя кто-то из твоих врагов на тот свет отправит. А я пойду пожалуй.

И ушел. Сволочь. Ишь как разложил, мол, я виноват во всех бедах Зоны, и особенно в том, что пиндосы на наши артефакты глаз положили. Интересная штука логика. При помощи ее грамотный оратор может как приподнять человека до небес, так и в грязь втоптать по самую макушку. И при этом в обоих случаях будет прав. Тут главное уметь слова как бусины правильно нанизывать на нить рассуждения, чтоб получилась обоснованная логическая цепочка, которой можно аккуратно и цивилизованно придушить оппонента. Логика и правда по сути сестры-близнецы. И та, и другая у каждого своя собственная, которую каждый выворачивает так, как ему выгодно. При этом чем мне нравится Зона, так это тем, что при наличии качественного ствола на чужие логики и правды можно класть ржавый сталкерский болт. Во всем мире оружие всегда гораздо более весомый аргумент, чем любая молотьба языками, пусть даже самая что ни на есть грамотная и обоснованная.

Загвоздка лишь в одном: оружия-то у меня практически не было.

Косорылый фанат мачете порядком изуродовал мою «G-3», заклинив регулятор мощности и сбив на фиг переключатель режимов стрельбы. Впрочем, у моей ручной пушки Гаусса все равно больше не было зарядов в магазине, так что я с легким сожалением зашвырнул ее подальше в кусты.

Конечно, мое бедро приятно грела даже через ножны до краев заполненная энергией «Бритва». Но даже супернож все равно остается лишь ножом – и ничем более. А в Зоне, если хочешь выжить, нужен как минимум один огнестрел с большим количеством патронов к нему. Которого у меня, естественно, не было.

И который было бы невредно раздобыть, позаимствовав у кого-нибудь насовсем. И при том помня простую истину: когда ищешь в Зоне чужое оружие, надо очень постараться, чтобы чужое оружие не нашло тебя.

К сожалению, среди того, что притащили с собой вормы, оружия не было. На мой взгляд. Луки кривые, дубины для меня неудобные, копья – просто палки с прикрученными к ним железяками. Лишь одно копье оказалось более-менее, нечто вроде посоха с эдаким мечом вместо наконечника. Его сжимала рука, по-видимому, принадлежащая вожаку шайки трупоедов. Всё, что осталось от того вожака, разорванного аномальной пулей, так это башка в причудливом шлеме из головы крысособаки, да вот эта рука. И то не поймешь – его или не его. Впрочем, какая разница?

Я поднял копье с вцепившейся в него мертвой рукой и с усилием разжал уже похолодевшие пальцы. Кусок мертвого мяса с чавканьем шлепнулся в лужу крови. Да уж, пейзаж мы с лесником наворотили тут удручающий, прям апофеоз Зоны, только художника не хватает, чтобы запечатлеть всё это безобразие. Ну ничего, настанет ночь, набегут мутанты и, как заправские санитары леса, сожрут все трупы и фрагменты тел, в беспорядке валяющиеся на поляне.

В общем, как говорится, Зоне зоново, мутантам мутантово, а я пошел. Куда? Да, думаю, куда-нибудь подальше отсюда. Надоели мне зараженные территории хуже горькой редьки. Я, конечно, понимаю, что я потомственный меченосец, борец с нечистью и насаждатель очень специфической правды, которая выражается в убийстве живых существ. Но дело в том, что мне до чертиков остосношали и мое великое предназначение, и путешествия между мирами, и бесконечные битвы ни пойми ради чего.

Ладно там люди за артефакты друг друга убивают, ради наживы. Хоть причина какая-то есть. А я-то за ради чего воюю? Типа, мир чищу? Так даже самого что ни на есть ангела небесного кто-нибудь обязательно люто ненавидит за его чистоту и непорочность, и отчаянно желает снести ему башку вместе с нимбом. Чисто чтоб не бесил своей идеальностью. Вот и получается, что борец со злом в идеале должен мочить всех подряд, и при этом ни разу не ошибется. Потому как любой им убитый непременно является злом для кого-то.

Ну и в гробу я видал такое свое предназначение. Оно, конечно, штука важная и нужная – но до тех пор, пока не начинает надоедать. Как-то сразу и вдруг мечта у меня образовалась: доберусь до кордона, ночью пролезу под колючей проволокой – и прощайте все, кто мне уже давно поперек горла. И Зона вместе с ее законами, и мое сталкерство вместе с мутно-кровавым предназначением меченосца. На хрен. Найду себе на Большой земле однокомнатный закуток и какую-нибудь работу, буду жить тихо, не высовываясь особо, как все. Если повезет, девушку найду себе душевную, понимающую, согласную терпеть закидоны хмурого типа с тяжелым прошлым, о котором я ей никогда не расскажу. Должно же быть на свете индивидуальное счастье, не для всех, а только для меня одного. И не в смысле залечь и выспаться (хотя и не без этого), а в большом и светлом, чтоб мочить только тараканов на кухне, и жрать не опостылевшую тушенку из банок, а домашние котлеты, приготовленные любимой женщиной…