– Да боже упаси, – для наглядности перекрестилась, хотя в бога не верила. – Может даже, он на тебя переключится и отстанет наконец от меня.
– М-м, не думаю, – она посерьёзнела. – Сонь, ты только не пугайся, – вот зря она так сказала, потому что я тут же напряглась. – Мне кажется, тут всё гораздо глубже, чем просто влечение или тот же охотничий инстинкт. Когда смотрю на него, как он наблюдает за тобой на парах и в перерывах, знаешь… – Ольга замялась, подбирая слова. – Ощущение, будто между вами есть незримая связь какая-то. И это не любовь.
Я сглотнула, по спине неожиданно пробежал холодок. Странные слова соседки напугали, признаться. Где-то в глубине души у меня тоже росло странное убеждение, что интерес Вердена имеет под собой нечто большее, чем внезапно вспыхнувшую страсть…
– Ты вот на что сейчас намекаешь? – хриплым от волнения голосом спросила я. – Какая к чёрту связь?!
– Ты меня спрашиваешь? – она нервно облизнулась. – Понятия не имею. У Николаича спроси, если ответит, он всё-таки экстрасенс высшего класса, может, почувствует точнее, что это такое.
Бли-и-ин. Ну говорила же, влипну с этим Верденом!
– Так что, соблазнять его или как? – соседка снова вернулась к недавней теме разговора, несколько поспешно, что не прошло для меня незамеченным. – Или присмотришься к другим кандидатурам из наших мальчиков?
Я хмыкнула, вернувшись на кровать.
– Оль, да кто на меня взглянет, кроме этого извращенца красноглазого? Все только на мои способности слюной капают, видела, как сегодня резко обострился инстинкт дружбы у всей группы? Кстати, что характерно, независимо от полового признака, – я невесело усмехнулась. – И вообще, какие кандидатуры, о чём ты? Я не хочу ни отношений, ни чувств, не надо мне это, я учиться хочу, раз меня угораздило сюда попасть. И проблему Вердена с его нездоровыми желаниями тоже хочу решить как можно быстрее и с минимальным ущербом для собственного душевного равновесия, – решительно заявила, тема разговора начинала слегка раздражать.
– Ну так это легко, – Оля пожала плечами. – Пара жарких ночей, он успокоится, ты перестанешь думать, что секс – это больно и противно. Обоюдная выгода налицо. По-моему, игра стоит свеч, м-м? Или боишься, что втюришься? – поддела она с ухмылочкой.
Я так выразительно посмотрела на соседку, что та тихо заржала. Вообще, чего это она так упорно пытается подложить меня под альбиноса, ей-то что за выгода? Уговаривает, понимаешь, играя в моего личного психолога и убеждая, что это поможет мне справиться с последствиями изнасилования. Но задавать этот вопрос почему-то не стала.
– Я похожа на идиотку, которая способна влюбиться? – фыркнула в ответ на нелепое предположение соседки.
– Ну тогда вообще ноль проблем, Сонька, – Грановская потянулась. – Я проверю, каков этот герой-любовник в постели, и если очень даже ничего, вперёд, подруга, покорять сексуальные горизонты, – весело заявила она, и я чуть не поперхнулась от её слов. – Поверь, не решишь проблему сейчас и сама, никто не поможет. Личный опыт самое действенное лекарство, причём желательно без чувств, по крайней мере, первое время, – назидательно закончила она и подняла палец.
– Ты прям как Николаич говоришь, – пробормотала я, чувствуя, что она в чём-то права, но упрямо не желая сдаваться разумным доводам.
Страх? Отвращение? Воспоминания о боли и жгучей ненависти к ухмыляющимся, довольным рожам? Зажмурилась и тряхнула головой. Да едва Верден поцелует меня, я ж на стенку полезу в панике. Как заставить себя успокоиться, когда подсознательные реакции и эмоции совершенно не поддаются контролю? А другого так вообще не подпущу к себе на пушечный выстрел, не говоря уже о том, чтобы первой подойти, да ещё с таким откровенным намерением. Вердена спасает только несусветная наглость и излишняя самоуверенность, других таких в группе нет, остальные парни вроде, не настолько ушибленные на всю голову. Ну и решительность, чего уж тут. Вместо цветочков-василёчков сразу расставил приоритеты, и обозначил намерения. Другое дело, что я с ними не согласна…
– Соня, давай честно, забудь о тех уродах хотя бы на пару минут, – Ольга не сводила с меня прищуренного взгляда. – Чисто как самец, хотя бы в теории, Верден тебе нравится?
Задумалась, вспомнив необычное лицо с красноватыми глазами, усмешку, лёгкую, едва видную небритость и вполне себе рельефное тело. Как на лестнице странно реагировало уже моё тело на его близость и откровенные наглые приставания. Кстати, ни разу не грубые, как он целовал мою шею, мне… приятно было… Ы-ы-ы-ы, значит, дело в мозге, что ли, и Николаич с Грановской правы?..
– Судя по молчанию, ответ утвердительный, – продолжила Ольга спокойно. – Уже хорошо. Значит, отвращения нет, а есть только страх? – продолжила она настойчивые расспросы.
– Ну, наверное, – я неуверенно кивнула – желание разобраться в себе пересилило настороженность и опасение открываться по сути постороннему человеку настолько глубоко.
– Решаемо, – кивнула Ольга. – Значит, налицо исключительно негативный опыт, от которого психика и отталкивается. Тебе просто нужен грамотный любовник, Сонька, вот и всё, и все твои страхи благополучно уйдут, – тоном опытного профессора психологии произнесла она. – Насчёт планов Вердена работать с тобой, – Ольга помолчала. – Пока, мне кажется, рано об этом не то, что говорить, думать даже. Будет практика, там и станет ясно, что к чему. Да и вообще, три года учиться, произойти может всё, что угодно. Так, всё, тему закрыли, – она решительно выпрямилась. – При первом же удобном случае проверну в лучшем виде, а там уже тебе решать, что к чему, – Грановская подмигнула и ухмыльнулась.
На том и порешили. Дальше вечер прошёл спокойно и размеренно: поужинали, позанимались, да и завалились спать. Перед самым сном меня вдруг дёрнуло в Таро залезть, спросить про Вердена, благо книжку я взяла, а Николаич сказал осваивать потихоньку. Ольга, отвернувшись к стенке, уже тихо сопела в две дырки, а я рассыпала колоду по одеялу и наугад вытащила карту, но за неё зацепилась ещё одна. Верден, Верден, кто ты в моей жизни?.. Перевернула – Шут и Император. Офигеть, и почему я знаю, кто из них кто?
…Мне не спалось. Я уже минут сорок ворочалась, но сон не шёл, в голове крутились всякие мысли, по большей части нерадостные. Права ли Ольга, насчёт хорошего любовника без всяких сантиментов? Прав ли Николаич, прозрачно намекнув на то же самое с Верденом? И почему, чёрт возьми, меня так настойчиво подталкивают к альбиносу, не оставляя больше никаких вариантов? Может, поступить наоборот и влюбиться в какого-нибудь хорошего человека? Ага, а как я узнаю, хороший ли он, и вообще, по-моему, по заказу ещё никто не влюблялся… И не тянет как-то совсем ни на какие чувства, это ж доверие тогда нужно, а я даже себе порой не очень верю, что говорить о другом человеке. Плюнув на сон, встала, набросила халат, сунула сигареты в карман и пошлёпала на лестницу. В башке и в душе полный раздрай, давно меня так не колошматило. Пожалуй, со дня смерти родителей.
Узрев на скамейке в углу тёмную фигуру, едва не рванула обратно в минутном порыве паники, потом устало вздохнула и молча отошла к стенке, достав сигарету. Глупо так демонстративно шарахаться, всё равно мы будем сталкиваться и вне учёбы, раз уж ещё и соседи по блоку. Ну и, всё-таки надо попытаться нормально поговорить, наверное.
– Не спится? – негромко спросил Верден.
Я не видела, смотрит ли он на меня, зато отлично чувствовала его взгляд. Изучающий и внимательный, от него по коже немедленно поползли мурашки, щекоча невидимыми лапками и заставляя ёжиться.
– Нет, – кратко ответила я, щёлкнув зажигалкой.
– Я сегодня твоё досье пролистал, – продолжил он.
– И? – выпустила дым, не испытывая ничего от этого факта – ни стыда, ни возмущения. Ну, читал и читал. Изменить всё равно нельзя, а Николаич предупреждал, что если Верден захочет ознакомиться с моим личным делом, препятствовать не будет. – Жалеть будешь?
– А надо? – получила встречный вопрос, заданный на удивление спокойным голосом.
