- Ирина Михайловна, – обратился я к учительнице. Она удивленно посмотрела на меня и, отложив в сторону журнал, обиженным тоном спросила:
- Чего тебе?
- Ну, я, это, извиниться хотел, – промямлил я, переступая с ноги на ногу.
- За что? За что я должна тебя простить?
И вот так всегда. Только ты подходишь просить прощение, как тут же у тебя спрашивают: «А за что я должен простить? Не знаешь? Тогда иди и подумай над своим поведением!» Это немного раздражает, так и хочется сказать что-нибудь язвительное, чтобы места было мало всем. Но, к великому сожалению, этого на данный момент сделать нельзя. Я же все-таки решил вести себя прилично, хоть и ради веселья, так что нужно держать себя в руках.
- Ирина Михайловна, я хотел бы извиниться перед Вами за то, что нагрубил, повысил голос и обозвал. Я очень сожалею об этом. Мне стыдно. Надеюсь, Вы простите меня.
Ох, лицо химички надо было видеть. Она так удивилась, что глаза стали больше, чем ее силиконовые губы, размером с пол лица. Да и не удивительно, что учительница так сильно удивилась. Я же попросил прощение, осознал свою ошибку. А каким искренним, раскаивающимся голосом я все это сказал? Да меня будут любить вечно!
- Н-ну, – запинаясь, начала учительница, внимательно посмотрев на меня, – ладно, Юра, я прощаю тебя. Но в следующий раз, которого, надеюсь, больше не будет, держи себя в руках.
С этими словами женщина, взяв в руки журнал и сумку, вышла из кабинета, оставив меня наедине со своими шокированными коллегами. Да, не каждый день увидишь, как я извиняюсь, так что даже не удивительно, почему бедные учителя думают, где бы им успокоительное найти.
Я вышел из учительской и направился к своему классу.
Извинение перед химичкой стоило огромных сил. Чтобы я еще хоть раз перед кем-нибудь извинился! Это же сложно, будь то искренне или наигранно! Так и хочется теперь кого-нибудь задеть хорошенько, что-нибудь сломать…
Вдруг кто-то, подбежав ко мне сзади, крепко обнял и радостно спросил:
- Угадай, кто?
Мне даже и угадывать не пришлось. Ответ очень прост – это Наташа. Можете считать ее моей девушкой, хотя мы не встречаемся, чувств друг к другу не испытываем. Может дружба? Хотя она здесь только мимо проходила. Можете звать нас просто знакомыми, но для этого мы немного ближе, чем для этого нужно. В общем, мы спим, когда у нас нет пары на данный момент, а остальное не важно.
Повернувшись к девушке, я обнял ее за талию и притянул к себе, поцеловав в губы. Из-за блеска для губ, ее губы были сладкими в прямом смысле слова (докатились, блеск с карамельным вкусом!).
Сама девушка очень даже ничего такая, симпатичная. Маленького роста, как я и люблю, хрупкая девушка с веселыми яркими чистыми голубыми глазами. Густые, крашеные медные волосы были собраны высоко в хвост. На первый взгляд Наташка кажется этакой милой хорошей девочкой, которая неизвестно что забыла рядом со мной. Но поверьте, познакомившись с ней поближе, даже поговорка «в тихом омуте черти водятся» окажется даже не цветочком, а почкой. Хотя… Если немного изменить поговорку, например, вместо «чертей» будут бесы, Дьявол или вся преисподняя, то это уже будет ближе к Наташе.
- Ну, что случилось? – спросил я, ведь просто так Наташа к тебе бежать не будет.
- Ко-о-оть, – протянула девушка, погладив меня по щеке, – тут такая фигня… Я даже здесь не виновата, но все равно.
- А по-русски можно?
- Ох, – выдохнула девушка, проведя своим наманикюренным пальчиком по моим губам. – Ладно, я расскажу тебе, в чем дело. В общем, у нас в классе новая девица. Раньше старостой я была, пока учительница кое-что не узнала, когда ночью возвращалась домой, и не пригрозила мне уходом с этой должности, если появится человек лучше меня. Если честно, я даже очень хочу, чтоб пришел этот человек. Но, черта-с два, эта новенькая выскочка не должна занять мое место!
- А не детский ли сад получается? – поинтересовался я, услышав более-менее нормальное объяснение. Оно меня как-то не очень впечатлило, ведь прозвучало все на самом деле по-детски.
- Не-а, не получается. Ты просто не понимаешь меня. Это как бы небольшая война за место под солнцем.
- Вау, Наташа, у тебя появилась конкурентка. Стареешь, милая, стареешь, – пошутил я, за что получил кулаком в живот и «сливку» на носу. – Больно!..
- Я. Не. Старая.
- Хорошо-хорошо! Знаешь, Наташка, похоже, твой план медленно терпит крушение – я не бью девушек.
- Ты опять не понял меня! – завизжала Наташа, топнув ножкой и обиженно надув губки. – От тебя требуется только вскружить ей голову, повесить лапшу на уши, тем самым убедив больше не пытаться перейти мне дорогу. Если хочешь, брось ее потом, это уже твое дело. Все, больше от тебя ничего не требуется.
Девушка немного наклонилась вперед и развела руки в стороны, внимательно посмотрев на меня своими пронзительными голубыми глазами. Она не улыбалась, даже не подавала никакие намеки на шутку. «Все серьезней, чем кажется», – читалось в ее взгляде.
Да, вот что значит быть девушкой. Не понравился одной, что-то не то сказал или сделал другой, и пожалуйста, эти прекрасные половины человечества готовы перегрызть друг другу прекрасные шейки, ну или глазки выцарапать да волосы выдернуть. Я как-то не интересовался, как же девочки ладят между собой, как мирятся. Ну, явно не как мужчины: набили рожу другому и вечером уже бухают, крича налево и направо, что они лучшие друзья – нет, скорее всего они просто подсыпают сопернице яд в еду или вместо крема для лица подсунут несмывающийся автозагар или, что еще хуже, какую-нибудь мазь, разъедающую кожу. Брр, не повезет той красавице, которой захотят так отомстить. Слава Богу, что я не женщина, и от меня требуется только вскружить головку очередной красавице, мешающей Наташе в осуществлении ее наполеоновских планов.
Еще раз посмотрев на рыжую девушку, которая просто кипела от обиды и злости на меня, поджав яркие губы и сощурив глаза, посылая ими гневные, прожигающие во мне дыру взгляды. Что-то мне подсказывает, что лучше бы мне согласиться на авантюру Наташки, чем потом вечно ловить на себе ее злобные взгляды, да прятаться от полиции, ведь на прошлого своего парня она написала заявление. Вот какая мстя у женщин!
- Окай, я согласен, – не в силах больше выдерживать этот взгляд, вынес свое решение я. И плевал я на очкарика, возомнившего себя моей проснувшейся Совестью, с высокой колокольни. Тем более к тому времени, когда же я, наконец, брошу соперницу Наташки, моя исправительная неделя закончится, и тогда опять начнется Свобода. И именно с большой буквы.
- Вот и чудненько, – прощебетала девушка, улыбаясь и подходя ко мне ближе. Обняв за шею и прижавшись ко мне, она поцеловала меня в губы, проникнув своим язычком в рот. Это же благодарность за мое согласие? Или же все-таки половина моего гонорара, если мне удастся убрать с дороги эту самую «новенькую выскочку»?
Ладно, не стану я гадать раньше времени, что же меня ждет, лучше побыстрее выполню все, при этом не забывая о том, что я «веду себя эту неделю просто замечательно». Да, сложно будет это сделать, тем более жертв моего внезапного перевоспитания будет много. Возьмем, к примеру, химичку?!
Спросив, где же эта красавица, что вскоре станет девушкой самого крутого парня в городе (скромность бьет ключом), я, расправив плечи и выпрямив спину, этакой брутальной походкой направился к кабинету биологии, где, по словам Наташи, у ее класса должен быть урок.
День обещал быть удачным, так что я даже не сомневался в том, что на мое «признание в любви с первого взгляда» ответят положительно. И, конечно же, меня не отшили, а мило покраснели, застенчиво улыбнулись и согласились-таки прогуляться вечером. А девушка оказалась симпатичная, не такая, как Наташка, но все равно очень даже ничего. Мне ее волосы понравились: заплетенные в длинную, ниже талии, толстую светлую косу. А еще ослепительная искренняя улыбка. Даже как-то жалко такую девушку обманывать ради какого-то очередного Наташкиного плана завоевания места под солнцем в классе.
