я подошел к киоску, на остановке, неподалеку от него, расположилась компания алкашей, было чуть больше полудня, но они уже были в лызг пьяные. по всей остановке были расшвыряны бычки и разбитые бутылки. и никому ведь не надо было, ни ментан ни бабушкам. вот стоит лишь мне или кому то наподобие бросить бычок, сразу набегут бабки, причем постараются довести дело, до максимального, до уголовного состояния, а это обалдевшие стадо никто не тронет, все боятся. их специально выращивали для того, чтобы ломали, портили, насиловали и отравляли всем жизнь. вот только люди не понимают, все валют на то что время сейчас такое, что люди не справляются с потрясениями, а то что и время и потрясения были вызваны искусственно, об этом мало кто задумается. я вошел в табачную лавку и купил себе блок Максима, краем глаза я заметил, что к киоску двинулась тень. это один из алкашей откололся от свей компании.
- браток, дай закурить. - вежливо попросил мужичок. я открыл пачку и протянул ему сигарету.
- а че как мало то? - уже совершенно другим тоном спросил он.
- а сколько тебе надо то? - тихо спросил я.
- нет вы только поглядите на него! - нарочито громким голосом начал возмущаться алкоголик.
- сам значит блоками покупает, а рабочему человеку по одной сигарете дает, на дескать сука подавись! -
- нет ты че разорался? - так же тихо сказал я.
- если б я тебе вообще сигарету не дал мог бы возмущаться, а так-то че орешь? -
- да мы таких как ты, скоро раскулачивать начнем! - пообещал мне дядя.
- но ты щегол, с этой остановки в реанимацию поедешь, уже сейчас. - настораживало две вещи, то что такие вещи обычно не кричат во весь голос на всю улицу, и то что совершенно никто не обращал на это внимания, люди просто проходили мимо, даже прибавляли шагу, завидев затевающуюся потасовку. неужели за полтора месяца моего фактического отсутствия в Рязани людей так запугали, или им просто было все равно, причем уже давно. со стороны остановки мне в голову прилетела стеклянная бутылка, я чудом увернулся от нее. кажется алкаши преднамеренно хотели развязать драку. я ударил стоящего передо мной пьяньчугу в грудь и бросился на утек, сзади раздался свист. из за киоска вышло четыре паря в черных спортивных куртках и с битами на перевес. как же я не догадался сразу, это же новые пяткины методики. Соломин использует бомжей и алкашей в качестве предлога, чтобы потом прессовать людей, прикрываясь то понятиями, то здоровым образом жизни, в зависимости от того, как поведет себя клиент. - слышь, ты чудик, иди сюда! - сказал главарь бригады.
- ты уже влип в долги до конца жизни, а будешь бегать, инвалидом сделаем на, ножки ходить не будут, а на лекарства денег у тебя не будет, нам все отдавать будешь, да и приплачивать еще, чтоб не били. -
- да ладно. - заметил второй.
- все нельзя брать, за ЖКХ платить же ему еще. - быдло рассмеялось.
- че лошочек. - обратился он ко мне.
- вот так вот работаешь, работаешь, а в кармане то шиш, потому что ты раб. все свои деньги отдашь властям, чтобы было где жить, и нам чтобы вообще жить, а мы вот не работаем, нихера и не собираемся, а такие как ты тем ни менее, перед нами на коленях ползают, да херли мы то, вон перед теми алкашами, обоссанными ползать будешь, умолять, чтоб нам тебя не сдали, чтоб жил ты спокойно, а ты один хрен спокойно жить не будешь, все прошла советская власть! - мне в переносицу прилетел кулак.
- а как же ваши понятия? - сплевывая кровь спросил я.
- понятия в девяностых остались! - заржал первый бандит.
- а щас в России хочешь жить? плати, а тогда мы подумаем, на хер ты нам такой нужен. - разговаривать с отморозками было не о чем,, драться против четверых тоже было не с руки, а с собой я ничего разумеется не взял. уж пару домов, то думал без приключений пройду. не внемля угрозам алкашей и быдла, я бросился бежать. они конечно же кинулись за мной, но как то нехотя, видать лень им было, или бегать не умели. мне тоже было тяжеловато с моим то пузом, какой то урод попал мне камнем по правой ноге, боль была ужасной, но останавливаться было нельзя. из проезжающего мимо полицейского бобика мне в лицо прыснули слезоточивым газом, слава богу не попали. все они тут были за одно, что ж за страшное время наступило? топот позади стих, видимо преследователи выдохлись и отстали. если бы подобное случилось ночью в каких ни будь дворах, я бы слова не сказал, но днем посреди улицы. предлог все еще оставался прежним, сигареты, а вот схемы были новыми. в приоритете у бандитов было покалечить, а лучше даже убить жертву. и вешали, они теперь ни разовые косяки, а страх и унижения до конца жизни. да и про ЖКХ, вон, как распевали, умные уж больно стали, в политике натасканные.
дома я перебинтовал ногу и обработал разбитый нос. вспомнились прочитанные книги о девяностых, когда люди так же возвращались с улицы, угодив под случайные побои. но тогда была, была какая то надежда, да и люди были отзывчивее, сейчас же, будешь валяться на дорогу, истекая кровью никто даже не подойдет, а если и подойдут, то только чтобы поглумиться. где то через час позвонила Даха, попросила сходить на почту, там ее мама прислала какие то документы. что придется идти, не мог же я сказать жене, что мне страшно выходить на улицу. май подходил к концу, на улице было тепло и сухо. так что можно было просто обуть сандалии и бежать на почту. на этот раз я на всякий случай прихватил с собой гравихват и анегилятор. правда нужно будет постараться без крайней необходимости не использовать. про тепло и сухо я погорячился. пока я шел до почты, откуда то налетел сильный ливень и все на прочь промочил. в самый его пик я как раз оказался на почте. благо очереди не было, и я быстро получил свой конверт. ливень закончился так же неожиданно, как и начался, и на небе появилось солнышко.
шлепать в сандалиях по грязи было как-то не с руки, а точнее не с ноги, я то и дело норовил поскользнуться.
- вот блин. - ворчал я.
- даже природа против нас! - в том, что эти мелкие дождички это козни иллюминатов, я не сомневался. здесь была определенная стратегия: мелкие дождички порождают оползни, оползни рушат дороги и здания, все это гниет, а власти нихера не делают, так вот потихоньку и разваливаемся. и тут передо мной возникло непроходимое препятствие. огромный кусок жидкой грязи, который было не обойти. а если начать обходить, то уйдешь и вовсе в непролазную грязь. тяжко вздохнув я пошел. чуть е поскользнулся, но удержался на ногах, второй раз чуть не поскользнулся, снова удержался, и еще раз. до спасительного асфальта оставался всего один шаг, я был горд собой, что не ударил в грязь лицом, в таких то скользких сандалах, но тут сзади подбежал какой то мужичок, лет сорока и с разбегу подставил мне подножку, да еще и по больной ноге, сволочь! я кубарем повалился прямо в грязь.
- о, как хорошо. - ухмыльнулся он. естественно этому уроду даже не пришло в голову помочь мне подняться, ну и правильно не для этого ж он меня валил. я кое как встал и начал отряхиваться, все это время мужик внимательно смотрел на меня.
- ну и нахера ты это сделал? - зло спросил я.
- просто понимаешь. - засуетился тот.
- минуту назад я сам растянулся в этой грязи. - только сейчас я заметил, что дядя был изгваздан с ног до головы, поганая жижа не стекала у него, разве что из ушей.
- а тут смотрю ты идешь. - продолжал рассказывать мой обидчик.
- смотрю раз поскользнулся, второй раз, а все не падаешь и не падаешь, вот я и подумал, должна же быть в мире справедливость, а сам бы ты, наверное, не упал. - при этом все это было сказано таким простетским тоном, даже не знаю, что теперь делать с этим человеком: обижаться на нел домой.
его или просто покрутить пальцем у виска. сам стоял весь в грязи и ждал, пока кто ни будь вымажется еще, как говорил классик: "эту энергию бы да на пользу родине. я сплюнул и молча пошел домой.
я шел, кляня все на свете. с рук неприятно опадала грязь, под ногами что то хлюпало, так еще и моя многострадальная правая нога болезненно ныла. к груди начала подбираться необъяснимая злость. да почему я вообще должен все это терпеть? почему всякая мразь может потешаться надо мной как захочет? а почему я не могу так же ходить по улице и лупить всех подряд? такое уже было однажды. ко мне подобралась необъяснимая агрессия, и я сначала задал хорошую трепку своему старшему братцу, а потом покрошил весь отряд Сидха, опального сына адмирала Леха, с самим Сидхом в придачу. тогда это случилось из-за того, что я долго не мог определиться на чей путь мне встать: воина или мудреца, потом Демидов научил меня блокировать эти вспышки агрессии, готовя меня на путь универсала. но теперь контролировать себя больше не хотелось! почему я должен терпеть это? в городе происходит необъявленная война, и она вовсе не такая, как в Сирии или на Украине, здесь убивают за просто так. потому что власти проплатили и приказали убивать, и нас убивают.
