Сказывал мне одноногий солдат,

Когда гремел за окошком парад,

Начал всё это казак молодой,

Шедший как-раз на побывку домой.

Мостик подвёл, обломилась доска,

Вымочил ноги и в сердце тоска :

Нету той дивчины, нет никого,

Кто б пожалел, обогрел бы его!

Он тогда в хату решил постучать.

Пусто в дому и напрасно кричать,

Дивчинки нет, на крыльцо не взошла:

К этой же ярмарке ранью ушла!

В гневе казак хату ей подпалил,

Кто возражал,тех нагайкой побил

И, матерясь, он пошёл воевать,

Чтоб той лохудре ходилку надрать!

Тут аты-баты и шар голубой,

Вдаль потянулись отряды с дудой,

Только всё ярмарке нету конца

И не найти казака-подлеца.

Мне наливал одноногий солдат,

Шарик вращался, шло время назад,

Кто-то блевал, поднимаясь с колен,

А звали-то дивчину Лили Марлен.

Вот тебе, маменька, шар голубой,

Шар,оболваненный разной молвой,

Мчится, кренится, да мне б не упасть,

Глядя сквозь время на всю эту страсть.

2014 - 2015 год.

* * *

Даже кошки ходят в камуфляже,

Стало страшнно жить среди людей.

Вот лежишь ты на песчаном пляже

И тиха волна, и светел день.

Дремотой окутала природа,

Ты не слышал, как включили гимн,

И лежишь ты, словно враг народа,

Что не встал по стойке вместе с ним.

- Это кто лежит, какая падла,

Не встаёт, когда играет гимн?

Обратился кто-то в плавках плавно

И другие пляжники за ним.

- Что? Не патриот своей Отчизны?

Или ты, скотина - правосек?

- Да во что, вообще, он верит в жизни,

Тощий гомик,недочеловек!

- Так и есть. Зажался,член не видно.

- Ой, ребятки, дайте посмотреть!

- Он от нас бежать собрался, милая,

Чтоб со страху здесь не помереть.

- Нет, родной, от нас не отмолчишься,

Пред народом ты держи ответ :

Что там носишь в худеньких ключицах,

Русский дух там бьётся,али нет?!

- Ну-ка ты, смотреть в глаза народу!

Благо, хоть, у власти наша власть.

- Что башкой трясёшь, не хочешь в воду?!

Вам, жидкам, крещение - не в масть?

- Ясно всё, в мобильном Стинг играет,

Ни одной нет песни под шансон,

Посмотри,"Lenovo" умирает,

Я б Америку, как этот телефон...

- Ах ты, твою мать, порезал пальцы!

Об осколки этого говна.

Что сказал ты? Что? Ты хочешь драться?

Я! За это заплачу сполна?!

И менты по радио смеялись :

- Слышь,кого там валят вшестером?

Разогнали, только поздно, малость,

После,вечным занеся пером :

Что на Окском, на центральном пляже,

Вышло столкновение идей.

Даже кошки ходят в камуфляже,

Страшно стало жить среди людей.

19. 06. 2015.

* * *

Это - проблема чувств.

Ты далека, как день, а я тебя хочу.

И бесполезно с этим мне идти к врачу.

И рифмовать "кричу- торчу".

Это - проблема дней.

Сколько заснуло их во тьме моих полей

И заблудилось в хороводах фонарей,

Кружась, чем дальше, тем скорей.

Это - проблема лжи.

И я давно её, как рану пережил,

И мир без сердца и без пропастей во ржи

В ладони памяти вложил.

И так легко теперь,

Что эта боль - немой фантом и тихий зверь,

И, распрямляя души, мы нажмём на "Play"

И не откроем ему дверь.

Мы растворим себя

В толпе, в витринах пеплом прожитого дня

И ветром смелым позабытого огня

Пусть нас задуют, не виня.

Это - проблема чувств.

И я скажу, что не твоей любви хочу.

И мне ПОВЕРЯТ, но а я не закричу,

Не о своём теперь молчу.

* * *

Ой,не шейте вы,евреи,ливреи,

Так,ведь,классик говорил,в самом деле.

Ну,а парень думал - всё пережиток,

За бугор не собирая пожиток.

Он же к девушке пришёл,да с цветами,

Чашки,блюдца подарил её маме.

Он,ведь,Ксению любил,в самом деле.

Но не шейте вы,евреи,ливреи.

Ой-ё -ёй!

А как сели за прибор за столовый,

Сразу умные пошли разговоры :

Об истории,о судьбах России

И,как судьбы те могли быть красивей.

Говорили их маман,не смолкая,

И история сплеталась такая,

Что заслушаться и,на самом деле,

Не сказать так и еврею в ливрее.

Ой-ё- ёй!

Гениальнее мы всех от природы,

Поклоняться нам должны все народы,

И за то,что мы фашизм победили,

И что первый спутник мы запустили.

Вот за то,что - россы мы,богоносы,

И распяли нас жиды кровососы.

Но народ,воскреснув,скоро восстанет,

Когда всех этих евреев удавит.

Ой- ё-ёй!

А то сели и в синоде,и в сенате,

Ни пособий нам,ни пенсий не платят,

Лишь порочат нас тюремным шансоном

Эти грёбаные жидомассоны.

Растлевают они наших девчонок

И детишек бьют,ещё не рождённых.

Он сидел и ему было хреново

Под иконой Николая Второго.

Ой-ё-ёй!

Промолчать бы пацану,не палиться,

Но сказал он сразу всё в эти лица:

И о предках о своих пострадавших,

Власти Сталина и Гитлера знавших.

И в стране,порвавшей глотку нацизма,

Не потерпит он такого цинизма.

Что по деду он - еврей,в самом деле.

Ох,не шейте вы,евреи,ливреи!

Ой-ё-ёй!

Чашки,блюдца ему в след полетели,

Матерь с дочерью очами блестели.

Он объявлен был жидовскою мордой,

Получив по ней от женщины гордой.

Его в девять этажей крыли матом,

Проклинали,на чём свет,супостата.

В гневе даже о цветах позабыли,

Пока стены в доме накрест кропили.

Ой-ё-ёй!

Ой,не шейте вы,евреи,ливреи!

Так,ведь,классик говорил,в самом деле.

А он думал это всё - пережиток,

За моря забрав свой скромный пожиток.

Ой-ё-ёй!...

* * *

Мне казалось глупым что-то спрашивать,

Всё и так писали в новостях.

Крови цвет бессмысленно раскрашивать

Россыпями стылых слов в горстях.

Если о любви...да,что теперь она?

Ни к чему писать о ней,не след.

Вдоль границ гарцует новая война,

Для неё любви и смерти нет.

Письма эти долетают холодно.

Ёжик,посмотри - тумана нет.

Что над нами? Это только колокол,

Лишь разбитый колокол побед.

Разговоры в кухнях стали колкими

И глаза прохожих,как прицел.

Дождь ложится в срок,да только горькие

От чего-то капли на лице.

А в экранах нечисть распинается :

Служат мессу с пеною у рта

Под аплодисменты. Что ж,пожалуйста,

Вот тебе и вся твоя страна.