Я не помню своего отца. Он ушел, когда я был еще совсем ребенком. Мне и года не было. Я с завистью смотрел на детей, у которых были полные семьи. Я завидовал мальчишке с шестого этажа, у которого был отец. Весной, летом и в начале осени они вместе ходили каждый вечер кататься на велосипеде. Иногда они брали и меня вместе с ними. Однажды, в первом классе учительница спросила "кто с кем делает уроки?". Когда очередь дошла до меня, я сказал: "С папой". А она засмеялась и сказала: "У тебя его вообще НЕТ!" Тут же хором засмеялся весь класс. Я сидел, как оплеванный и пытался улыбаться. Зачем она так сказала?

У отца сейчас другая семья. У него родились две дочки, но я с ними не знаком. Не знаю, знают ли они обо мне.

Я видел отца всего несколько раз. Могу насчитать только пять-шесть. Хотя всем говорю, что общался с ним очень много в детстве, и даже сейчас с ним созваниваюсь иногда. Но это не так.

Я из поколения мужчин, выращенных женщинами.

Наконец, из подъезда вышел Антон, своим появлением прекратив Димин героиновый бред и мои воспоминания.

Антон: крепкий парень, довольно высокого роста, с длинными черными волосами. Сын богатых родителей. Наркоман. Сидит на героине. Пока так часто, как ему бы этого хотелось. Пока...

- Ну, что чуваки? Повеселимся? - он подмигнул нам, и я понял, что у него есть косяк, да, наверное, и не один. Антон кинул мне ключи. Я поймал их. - Пошли, чего сидим?

Я ни разу не видел машину родителей Антона.

- Которая из них? - я кивнул в стороны машин.

- Вон тот "Ровер" болотного цвета.

Антон сидел на переднем сидении рядом со мной, Дима сзади. На тот момент они уже выкурили по косяку и ржали, как лошади, пришедшие на водопой. Меня это бесило, но я сдерживался, чтобы не дать ни одному, ни второму по роже.

На минуту они затихли.

- Смотри светофор! - Антон показал на светофор, и Дима снова начал истерично дергаться, захлебываясь собственным хохотом. Я вдавил педаль газа в пол.

- Слушай, Тимур, давай шлюх снимем? В рот дадим. Да и так по трусам вдарим. А?

- Ему нельзя! Она хранит себе верность, - промычал Дима сквозь смех, и они оба снова зашлись в истерическом хохоте.

- А нам можно. Поехали к цирку.

Я вывернул машину на проспект Машерова. Не знаю, кто пустил слух, что проституток с проспекта перевели к цирку. Их там никогда не было. Да, теперь на проспекте так просто их и не найдешь, но кто мешает заехать во дворы?

Доехали до Юбилейной и свернули во двор. Потом вниз до конца улицы, мимо стоянки, под самую стройку. Перед нами стояло две машины. На обочине стояла еще одна. В салоне сидел парень, откинувшись на спинку сидения и закрыв глаза. Видимо какая-то куколка ему отсасывала.

Я заглушил машину. Вышел и закурил. В какой-то момент теряешь всех людей, которые могли бы тебя выслушать или обнять. В какой-то момент все отворачиваются от тебя. В какой-то момент ты остаешься один. И, что ты будешь делать в этот момент - не знаешь даже ты сам. Может, начнешь полосовать себя по венам. А может, попытаешься ответить на вопрос: почему люди не летают, как птицы, и, как сотни других сломавшихся, эмпирически докажешь неопровержимость этой аксиомы. Ну, а может, покуришь, сплюнешь, выругаешься матом... и пойдешь дальше. Кто знает?

Вдруг меня начало рвать. Антон с Димой выскочили из машины ко мне.

- Ты бухал? - спросил один.

- Он под героином! Воды перепил, - тут же высказал свою точку Антон.

- Он не вмазывается, - начал заступаться за меня Дима.

- Ага, я тоже, - заржал Антон.

- Ты в порядке? - спросил Дима.

Я кивнул головой, что "Да, все в порядке". Мол, я тут еще на воздухе постою, а вы идите в машину, оставьте меня. Они залезли обратно в машину. Я сплюнул, потом достал еще одну сигарету и закурил. Пустую пачку бросил в лужу моей блевотины.

Иногда смотришь на эти серые дома и думаешь, как было бы здорово взять автомат и пройтись очередью по убогим окнам многоэтажного монстра. Только по окнам! Не по людям!

Какой-то мужик прошел мимо с двумя проститутками. Он обнимал их за талии. Что он про них думал? "Сейчас приедем. Сделают мне минет. Потом трахну обеих. И выкину. Пускай еще радуются, что заплатил за одну из них, а второю не убил." Конечно, есть и нормальные люди, которые понимают, что проституция - это работа. И пошли девушки туда работать не от хорошей жизни. А оттого, что у них не было папы, который мог бы возить их по магазинам каждый день и покупать все, что им понравиться. От того, что у них есть братья и сестры, которые просят кушать. Есть и такие, которые просто ищут себе приключений, но их меньшинство. Остальные же жертвуют собой, чтобы дать жизнь кому-то.

Антон постучал по стеклу с моей стороны, чтобы привлечь мое внимание. Когда я повернулся, он показал мне, что машина впереди уже проехала вперед. Я сел, завел мотор, и мы тоже проехали вперед.

- А куда мы их повезем? - задал вопрос Дима.

- Кого? - переспросил Антон

- Ну, этих... Девок.

- А-а-а. Я тут место знаю. Баня одна. Кореша мои держат. Я им звонил сегодня. Сказали, что могу к ним приводить шлюх, когда захочу...

- И за, что это, интересно, они тебе такие услуги оказывают? - встрял я в разговору.

- Скажем, я им оказал одну услугу, а они мне ответную.

Дальше можно было не спрашивать. Во-первых, Антон никогда не скажет, какую именно услугу он оказал. А во-вторых, я и знать не хотел, что это за услуга. Нутром чувствовал, что лучше не знать.

- Здравствуйте мальчики! Чего желаем? - в окно просунулась голова улыбающейся цыганки, с золотыми редкими зубами. На вид ей было лет тридцать.

- Блондинку и брюнету. Есть такие? - поинтересовался Антон.

- Молоденькие? - уточнила "мамочка", все также улыбаясь.

- Нет, старенькие, - передразнил Антон. - Конечно молодые. И, чтоб сиськи побольше были.

- По шестьдесят сегодня!

- Не колышет! Я тебя не про деньги спрашиваю! Давай, сука, тащи сюда своих шлюх.

- А чем ты им платить будешь? - сказал я и тут же понял всю бессмысленность своего вопроса: у Антона всегда были деньги. Никто не знал, откуда, но они у него всегда были.

- Девочки, блондинки и брюнетки по шестьдесят - на показ! Катька, твою мать, по шестьдесят, я сказала! Какого хуя ты лезешь, дешевка облезлая? Хоть бы за тридцатку отъехала - нет же, лезет сука! ПОКАЗ, всех вас в рот! Чего расселись? Быстренько выходим! Аня, твою мать, улыбайся, сука! Показ, вашу мать, клиент солидный.

- Вон тех двоих, - показал пальцем Антон.

- Аня, Наташка! Идите сюда!

Девушки подошли к "маме".

- Они точно не геморройные? - девочки тихонько спросили свою начальницу, украдкой поглядывая на нас.

- Да нет! Хорошие мальчишки. Как отработаете - позвоните. Садитесь.

"Мама" открыла заднюю дверь с моей стороны, и девочки залезли в машину. Я повернул ключ зажигания, развернулся, и поехал прочь с точки. Через пятнадцать минут мы выехали на Партизанский проспект. Машин, даже в это время, было полно, поэтому ехали не спеша. В конце проспекта Антон начал показывать мне куда ехать. Пропетляв немного по убогим дворам, мы подъехали к серому двухэтажному дому с вывеской "Баня №7".

- Приехали, куколки. Пойдем трахаться, - сказал девушкам Антон. А они улыбнулись в ответ.

У входа стоял здоровый охранник. Антон попросил нас подождать в машине, а сам пошел к входу, что-то сказал громиле и исчез внутри. Через десять минут появился снова и помахал нам рукой. Мы пошли внутрь. Сразу попали в раздевалку: две скамейки, две вешалки, медицинские весы и аквариум. Слева дверь. Там сидели банщики. Мы спустились вниз по лестнице, в подвал. Там стоял стол, вокруг которого были деревянные скамейки. На столе четыре стакана и четыре стопки. Вдоль левой стенки - бассейн. Рядом - кожаный диванчик без спинки. В этой комнате оказалась еще одна дверь, ведущая в душевую, а там еще две - в парилку и туалет.

- Тут сигареты есть, где купить? - спросил я Антона.