Я был готов оторвать себе голову. Фремли было моим вторым выбором после Филлимора, но, охваченный волнением, я перепутал. Миссис Дигби смотрела на меня, как Гамлет на своего дядю Клавдия.

Я попытался улыбнуться и прохрипел:

- Нам нужны два номера.

- Еще бы! - зловеще фыркнула мегера.

Я засунул руки в карманы, потом вытащил наружу и поскреб в затылке.

- Мисс должна зарегистрироваться.

Хозяйка вручила ручку сестре Макферсон, которая хладнокровно нацарапала: "Гортензия Филлимор, Парк-Лейн, Лондон".

Считая себя обязанным пояснить столь странное прибытие не состоящей в браке парочки в загородную гостиную, я заговорил:

- Мы просто путешествуем на север. Она, знаете ли, моя кузина. Мы едем на похороны нашего дяди. Замечательный был джентльмен, богатый промышленник. Вы, возможно, слыхали о нем. Работаем мы оба в Лондоне, вот и решили, чтобы сберечь средства, поехать вдвоем. По дороге спросили, есть ли в этих местах хорошая гостиница, и нам подсказали...

- Эр-нест! - оглушительно завопила мегера. - Эр-нест! Где ты, Эрнест?

Из кофейного зала снова вынырнула плешивая голова.

- Че?

- Возьми багаж.

Старичок, с виду неспособный нести что-либо тяжелее почтовой открытки, заковылял к нам.

- Дама будет жить в номере три, - проскрипела миссис Дигби, снимая с доски увесистый ключ. - А джентльмен... - Она прошагала к самому концу стойки. - В номере девяносто четыре.

- Угу, - прошамкал Эрнест, подхватывая наши саквояжи. - Ступайте за мной.

- Мы брат и сестра, - пояснил я, следуя за ним по пятам. - Двоюродные. Едем на похороны дяди. Он был промышленником, бедняга. А работаем мы в Лондоне, вот и решили поехать вместе. По дороге нам посоветовали завернуть на ночлег к вам, вот мы и...

- Номер три! - прервал меня Эрнест, словно провозглашая победителя Дерби. Распахнув дверь, он зажег свет. Мы оказались в огромном зале размером с биллиардную. В номере были два стола с мраморными крышками, украшенных вазочками с искусственными фруктами, старинное трюмо с херувимчиками, мраморный же умывальник и массивные платяные шкафы, в которых можно было запереть целую шайку грабителей. Посередине залы возвышалась исполинская кровать с балдахином.

Сестра Макферсон, которая за последние пять минут не произнесла ни слова, громко ахнула.

- Господи, я просто глазам своим не верю, - изумленно промолвила она.

- Ступайте за мной, - прошамкал Эрнест.

- Надеюсь, здесь тебе будет удобно, - сказал я. - Встретимся через пять минут внизу. Выпьем что-нибудь.

- Мне-то уж точно будет удобно, - усмехнулась Нэн. - Мне не привыкать ночевать посреди собора Святого Павла.

- Ступайте за мной, - настойчиво повторил Эрнест.

Номер Нэн был на втором этаже, а вот моя комната располагалась в самом конце запутанного лабиринта, причем добраться до неё можно было, только несколько раз поочередно поднявшись, спустившись и преодолев несколько длиннющих, похожих на кишки, коридоров.

- Ума не приложу, почему она вас здесь поселила, - проворчал Эрнест, останавливаясь перевести дух на ступеньках узкой и крутой лестницы. - В вашем номере со времен Вильгельма Завоевателя* (*Герцог Нормандии. В 1066 году высадился в Англии и разбил войска англосаксов в битве при Гастингсе. С 1066 г. английский король) никто не останавливался.

Мой номер располагался под самой крышей. Это была узкая и мрачная, не отапливаемая келья с железной кроватью, обшарпанным комодом и цинковым рукомойником, живо напомнившем мне комнату для вскрытия. Под потолком громоздилось нечто похожее на ораву летучих мышей. В щелях свистел ветер. Мужественно улыбнувшись Эрнесту, я вручил ему шиллинг. Старик удивленно вылупился на него, зачем-то попробовал на зуб и сгинул, пожелав мне спокойной ночи. Я тяжело плюхнулся на койку, жалобно заскрипевшую под моей тяжестью. Если это была всамделишная любовь, то я больше не удивлялся, что Казановы водились только в странах с теплым климатом.

Глава 20

В холл я спустился первым. Поскольку в гостинице стояла та же мертвая тишина, которая приветствовала нас по прибытии, я решил пока обследовать, что скрывается за дверью с надписью "ГОСТИНАЯ". Небольшое помещение было скудно обставлено столами и стульями, напоминавшими одиноких путников, замерзших в горах. По углам были расставлены ещё три или четыре чахоточные пальмы, а у противоположной стены притулилась металлическая жаровня с решеткой, в которой стыдливо тлели издыхающие угольки.

Чувствуя себя вконец больным и разбитым, я решил, что нужно срочно выпить чего-нибудь покрепче. Возле жаровни висел ещё один колокольчик, но, уже изучив местные обычаи, я звонить не стал, а, высунув голову в холл, несколько раз сипло проорал:

- Эй! Эй там!

Из кофейной вынырнула худощавая приземистая личность во фраке, фалды которого едва не волочились по полу. Вблизи я разглядел, что это довольно румяный и рыжеволосый молодой человек. Хоть один приличный служащий, подумал я. Официант, должно быть.

- Что вы хотели? - осведомился он с дружелюбием уроженца Ирландской республики.

- Выпить, - прогундосил я.

- Пожалуйста, здесь это только приветствуется, - улыбнулся официант.

- Что у вас есть?

- О, все что душе угодно, - развел руками ирландец. - Джин, виски, ром, "Гиннес", молочный ликер, ментоловый ликер, портвейн, яичный...

- Я хочу виски. Двойную порцию - в один бокал. А аспирин у вас есть?

- А что, вам нехорошо? - забеспокоился молодой человек.

- Чертовски даже скверно, - махнул рукой я. - Поторопитесь, пожалуйста.

К тому времени, как сестра Макферсон спустилась в холл, я опорожнил две двойных порции виски и проглотил полтора грамма аспирина. Услужливый официант, по моей просьбе, не только принес угля, но и раздобыл где-то кочергу.

- Мы предпочитаем не слишком роскошничать с углем, - сказал он. - А то попадались гости, которые вели себя так, будто "Куин Элизабет" отапливали.

- Садись сюда, Нэн, - пригласил я сестру Макферсон. - Выглядишь ты чудесно.

- Я бы тоже с удовольствием промочила горло, - призналась она. - У меня в номере жуткая холодрыга.

- Вы не в третьем остановились, случайно? - встрял официант. - В этом номере и правда околеть недолго. Просто не понимаю, как там люди выдерживают. По-моему, проще в палатке переночевать.