Хорошие парни и плохие
В рестлинге нужен хороший парень и нужен плохой. Сейчас проблема в том, что никто не хочет быть плохим парнем.
Все хотят чтоб их любили. Такова уж человеческая природа. У нас у всех есть эго. У меня есть эго – и довольно большое. Были вещи, которые Винс МакМэон меня просил сделать, и как личность, как Эрик Бишофф, настоящий, я не хотел этого делать, по тому что это будет воспринято определённым образом. Это эго. Но для персонажа, это было правильным. Я – достаточно взрослый и мне достаточно комфортно самому с собой, так что я могу разделить себя настоящего и свой персонаж. Вы не поверите, сколько исполнителей не могли отличить себя от персонажа, которого их просили сыграть.
Много рестлеров которые должны были быть плохими парнями не могли ими быть. Иногда я замечаю это и в довольно опытных ребятах – они не хотят быть плохими парнями. Они не хотят слышать в свой адрес «Буууу». Но чтоб история вышла успешной, злодей необходим. У вас должны быть характеристики, которые люди люто ненавидят. Вы должны быть лгуном, обманщиком, пронырой, трусом – и фаны должны в это поверить.
Большинству исполнителей некомфортно в этой роли.
И иногда дело не только в эго. В современной среде обитания, основной твой заработок зависит от того, как продаётся твой мерчендайз. Это большой недостаток в формуле WWE. Если толпа тебя не любит – другими словами, если ты эффективный злодей или хил, пользуясь рестлерским языком – фаны в основной своей массе не будут покупать майки с твоим изображением и другой мерчендайз. Это выливается в меньшее количество денег в твоём кошельке.
Но если никто не хочет быть злодеем до конца, никто и не выйдет до конца хорошим парнем. Люди начинают чувствовать двойственное отношение к истории и персонажам. Им может и нравится экшн на ринге и объединяющее действо арены из 15000 зрителей. Они будут реагировать так как знают, но будет ли их по настоящему интересовать результат матча?
По моему мнению, наверное нет. По крайней мере, не настолько, насколько возможно. В этом разница между тем что я называю «Павловским накалом» - автоматическая реакция которая не чувствуется на глубоком уровне и настоящий накал – ненависть, идущая от сердца.
Сегодня мне трудно назвать хотя бы кого-то кто был бы настоящим бэбифейсом или хорошим парнем, по другому. Я вам даже не назову никого, в кого аудитория верит, что он злодей.
Посмотрите на ребят вроде Трипл Эйча, и как люди реагируют на его выход. Он встаёт в позу Невероятного Халка. Он хмурится и и плюётся вверх водой в воздух, как будто он завоевал эту арену. Свет гасят и он стоит в луче прожектора как Элвис Пресли, и он заходит на ринг рыча в камеру.
Кто из ребят не захочет быть таким как он??
Я не хочу критиковать Трипл Эйча, но к сожалению его персонаж – это пример того, о чём я говорю. Он один из лучших современных хилов, но его выход – это выход героя. Если даёшь кому-то каждую неделю геройский выход и на него реагируют как на героя, то аудитория его не будет ненавидеть. Они не могут, по тому что хотят быть такими как он.
И знаете что? Когда так происходит – ты уже не хил. Ты не можешь достигнуть статуса хила у зрителей когда сознательно или бессознательно, они хотят быть тобой. Это абсолютно невозможно.
Это что-то вроде «Да, я буду играть плохого парня, но хочу чтоб люди считали меня крутым. Я хочу, чтоб они покупали мой мерчендайз»
Вам надо создавать образ хила с той секунды, когда вы вышли из-за занавеса. Вам нужно желать, чтоб вас ненавидели. В вас дерьмом должны кидаться. И если вы выйдете на ринг, и хороший парень вас ударит, крышу у здания должно снести. И этот хороший парень, этот бэбифейс, по настоящему хороший, и они купят именно его мерчендайз. Зритель сопереживает ему.
Верне Гагнье учил меня, что неважно, любят тебя люди или ненавидят, главное, что их чувство сильно. И самое плохое – быть где-то посередине.
Дорога всё каменистей и каменистей
Superclash
Может из-за того что мы боролись за своё существование, каких-то сильных моментов у компании не было – таких, когда ты говоришь «Ничего себе, вот это шоу, охренеть». Но одним из таких, которые были близко к тому, был Superclash III.
Шоу проходило в Чикаго. Верне объеденился с другими региональными промоутерами, которые были ещё на плаву. Джерри Джаретт из Мемфиса был как раз таким, Дон Оуэн и Боб Гигель из Канзаса были в числе других. Я думаю, там состоялся дебют Эдди Герреро – он сопровождал братьев Чаво и Мандо. Интересно вспоминать, как у нас пересекались дороги в самом начале карьеры.
Видеть все эти таланты с разных уголков страны, с которыми мы раньше не работали, было довольно интересно. Ранее я говорил, что не буду говорить о безумиях, которые творили ребята за кулисами, и не буду сейчас, но работать с Керри фон Эриком было интересно. Он был психом.
Для интервью на Superclash я соорудил установку. Я загрузил её в арендованный фургончик, положил сверху матрас и со своим трёхлетним сыном и женой уехал из Миннеаполиса в Нэшвиль, затем в Луисвиль, и потом в Мемфис, проводя шоу которые продвигали pay-per-view. Затем мы поехали в Чикаго. Там мы здорово провели время. Нам казалось, что мы живём как короли.
Даймонд Даллас Пэйдж
Во время AWA, я пересёкся со многими ребятами, которые потом сыграли важную роль в моей карьере. Одним из них был Даймонд Даллас Пейдж, хотя сначала у нас пошло не всё так гладко.
В то время, Пэйдж бил менеджером команды Пола Даймонда и Пэта Танаки. Мы были в Рочестере, Миннесота, на шоу, которое устраивал я как промоутер AWA. Мы были в баре, и там был Пейдж, вместе с другими рестлерами. Пейдж был громким и иногда неприятным типом, и, кстати, до сих пор таким остаётся. Он носил белые кожаные штаны и ковбойские сапоги из змеиной кожи, и выглядел также пёстро, как и пара «Алмазных куколок» - стриптизёрш, которые с ним тусовались.
Пейдж вёл себя грубо, громко, в общем, был Даймонд Даллас Пейджем. В один момент он сказал что-то, что мне не понравилось. Не знаю, что я ответил, но наверное, что-то довольно агрессивное. Потом толи он мне сказал «пойдём выйдем», толи я ему. Я отложил выпивку и пошёл к выходу бормоча «ну сейчас я тебе задницу надеру»
Я вышел на улицу, и всё что я увидел – как Пейдж убегает вниз по улице.
Я был горд, что не затеял драку в баре, это было бы неправильно. Когда я думал над этим потом, то решил, что хорошо, что мы не пошли разбираться на стоянку, по тому что еслиб я и надрал ему задницу – а тогда я точно бы это сделал – это придалось бы огласке. И моё эго было счастливо, что этот кричащий задира, который думал, что он крутой, передумал в конце концов и ушёл.
Я зашёл обратно и выпил пару пива. Затем мы с женой вернулись в отель. Мы зашли в лифт, а когда дверь открылась, передо мной стоял Даймонд Даллас Пейдж.
Мы обменялись словами. Не помню, насколько тогда была накалена обстановка, и не помню, как мы тогда не сцепились, но помню, что мы разошлись по номерам.
