— Загадочных! Любопытных! — прошипел Хиромаса. — Сэймэй, как ты можешь так говорить?! Кинто был очень расстроен смертью свитской дамы его супруги. Быть поглощенной демоном сновидений… — он вздрогнул, слишком хорошо вспомнив, как сам недавно спасся от такого же демона.

Сэймэй поджал губы.

— Однако наибольший интерес господина Кинто вызвало отнюдь не это происшествие. Таинственная смерть молодого дворянина на постоялом дворе к западу от Яцухаси — вот что он умолял нас расследовать.

— Он умолял тебя, — Хиромаса решил, что это важно уточнить. — Не нас. Тебя.

— И все же ты здесь, — Сэймэй ослепил его своей улыбкой. — Ты готов к приключению, Хиромаса?

— Наверное, я был слишком поспешен в определении, применив это слово, — Хиромаса натянул поводья, сдерживая лошадь, которой вздумалось бесцельно побродить по дороге. — То, что произошло с молодым дворянином — чрезвычайно странная вещь. Нельзя же тебе, не будучи полностью посвященным в обстоятельства этого дела, в одиночку пускаться в рискованное расследование туда, где человек погиб при столь необычных обстоятельствах.

— Действительно, — губы Сэймэя дрогнули, и он опустил голову недостаточно быстро, чтобы скрыть улыбку. — Что ж, тогда давай перечислим заново все, что нам известно об этом деле?

Подозревая очередную насмешку, Хиромаса бросил на друга острый взгляд, но Сэймэй посмотрел на него в ответ с совершенно невинным выражением. Это не убедило Хиромасу, и он фыркнул, но все-таки начал рассказывать:

— Кинто сказал, что встретил этого дворянина и его свиту в Хамане, и поскольку они оба держали путь в столицу, то решили продолжить путешествие вместе. И в этом нет ничего странного.

— Ничего, если конечно дворянин и в самом деле был дворянином, — сказал Сэймэй. — К тому же, по словам твоего родственника, дворянин, кажется, взял с собой в путешествие еще кого-то — или что-то.

— Да, — Хиромаса нахмурился, заметив, что лошадь не переставая прядает ушами, будто подслушивает их разговор. — Кинто заметил, что молодой дворянин шел, наклонившись вперед, будто нес на спине большую тяжесть. Никто из свиты дворянина и его слуг не обращал на это внимания, так что Кинто счел это его обычным состоянием вроде искривления спины. Он забыл об этом до тех пор, покуда ночью в гостинице не услышал из комнаты дворянина приглушенный шум.

Сэймэй кивнул.

— Как раз на этом эпизоде господин Кинто проявил самый неприличный интерес к делу.

Хиромаса его проигнорировал.

— Кинто забеспокоился, поскольку шум был слишком неестественным. Слуга под дверью выглядел перепуганным до смерти и стал умолять Кинто о помощи… — вспоминая, что следовало дальше, Хиромаса почувствовал, что краснеет, откашлялся и продолжил. — Кинто поспешил в комнату и увидел молодого дворянина голым и… эм-м… он занимался делами Дождя и Облаков — за исключением того, что он был в полном одиночестве и, казалось, не получал никакого удовольствия от этого.

— Как ты элегантно выразился! — Сэймэй посмотрел на него, поддразнивая. — И тут, конечно же, тайна становится еще более интересной, не так ли? Позволь мне подвести итог: молодой аристократ сказал твоему родственнику, что принес на своей спине нечто невидимое глазу, нечто,осязаемое, но незримое, имеющее вес, но не имеющее материальной формы, и оно изредка что-то шептало, но в остальном не издавало ни звука. Оно странным образом обнимало его, будто укутывало одеялом, затем начинало ласкать и, в конце концов, просто домогалось силой.

Хиромасу передернуло.

— Кинто описал это: “Как будто кошмар душит”. Это звучит ужасно, Сэймэй.

Пока они приближались к Яцухаси, Сэймэй не отводил взгляда от дороги.

— Ведь твой родственник видел подарки, которые невидимка оставлял молодому человеку, не так ли?

— Фрукты, безделушки, несколько медяков… ничего стоящего, — Хиромаса задумался, могло ли что-нибудь из этой мелочевки дать хоть какой-то ключ к разгадке сущности невидимого создания. — Кинто понятия не имел, чем помочь молодому человеку. К тому времени, как они достигли Яцухаси, дворянин был настолько слаб, что на ногах почти не стоял. Он даже взял третьесортную комнату в гостинице, чтобы не подниматься по ступеням на второй этаж с лучшими покоями, потому что ужасно устал. По словам Кинто, той же ночью молодой человек скончался.

— Скорее всего, от страха и истощения сил, — пробормотал Сэймэй.

— Кинто был тоже порядком напуган, — взглянул на него Хиромаса. — Именно поэтому он и попросил расследовать это происшествие на случай, если это существо последовало за ним в столицу. Как думаешь, Сэймэй, что оно вообще такое?

— У меня есть отличная идея.

— Да? — Хиромаса подождал объяснений, но Сэймэй так ничего и не сказал. Остаток их короткого пути в Яцухаси Хиромаса провел в размышлениях о таинственной смерти молодого аристократа и о том, с какой же разновидностью демонов они имели дело — напасть на человека настолько уж развратным образом мог, без сомнения, только демон.

Сэймэй безмолвствовал, погрузившись в свои мысли. Хиромаса не любил отвлекать его в такое время и решил не напоминать ему об их шутливой гонке до постоялого двора. К тому же, подробный разбор происшествия оставил после себя неприятное ощущение, и он подумал, что предлагать развлечение, когда они собрались расследовать убийство, будет не очень красиво.

Когда они почти добрались до симпатичного двухэтажного строения, их лошади пошли медленным шагом. Должно быть, это и была та гостиница, о которой говорил Кинто. Хиромаса не видел ни одного человека, ни какой-либо деятельности, вообще ни одного признака жизни кроме дымка, вившегося над кухней на задней стороне постоялого двора.

— Выглядит довольно процветающе, — заметил он.

— И, тем не менее, нет ни одного постояльца, — Сэймэй направил коня к гостинице, и когда они подъехали, ворота открылись, и навстречу гостям ковыляющей походкой вышел юный паренек.

— Благородные господа, прошу вас, позвольте мне позаботиться о ваших лошадях!

Сэймэй, взглянув на него, прищурился, затем спешился и отдал поводья. Хиромаса тоже внимательно присмотрелся к юноше, но кроме угрюмого, напряженного выражения и почтительно согнутой в поклоне спины ничего предосудительного не заметил. Дружелюбно улыбнувшись ему, Хиромаса соскользнул с лошади и последовал за Сэймэем. Наконец-то они достигли цели своего путешествия, и Хиромаса дождаться не мог, когда же они начнут расследование.

— Я побеседую с женой хозяина постоялого двора, — сказал он, догнав Сэймэя, который внимательно осматривал здание и раскинувшуюся в обе стороны невысокую стену внутреннего двора. — Ты же знаешь, как хорошо я умею беседовать с женщинами. А ты можешь поговорить с самим хозяином.

Сэймэй упреждающе поднял руку, заставляя его замолчать.

—В этом деле нельзя рубить сплеча, Хиромаса. Существо, с которым мы имеем дело, хитро и коварно. Мы должны перехитрить его.

— И как ты предлагаешь это сделать? — нахмурился Хиромаса.

— Используя тебя как приманку, — безмятежно улыбнулся Сэймэй.

Он поднялся по ступеням в гостиницу, оставив Хиромасу с открытым ртом таращиться ему в спину. Когда Хиромаса пришел в себя, он бросился вдогонку.

— Постой! Сэймэй! Что значит – “приманка”? Что…

Хиромаса запнулся — ступив внутрь, он увидел испуганное лицо тучного бородатого мужчины, одетого в скромное коричневое кимоно из простой ткани. Хиромаса подозревал, что прибывающие на постой благородные господа не часто врываются в гостиницу, ревя как вол, поэтому он замолчал и изобразил приятную улыбку.

Изумление на лице бородача длилось ровно один удар сердца, затем он отважился шагнуть вперед и низко поклонился.

— Сиятельные господа, добро пожаловать в мою скромную гостиницу. Сей ничтожный человек зовется Рока. Во время вашего пребывания здесь требуйте у меня что угодно, все будет исполнено. Гостиница, может быть, выглядит и не слишком, но я уверяю вас, здесь тепло и удобно. Моя жена превосходно готовит, и у нас есть большой запас хорошего вина для удовольствия Ваших Сиятельств.