Мидора не знал, почему однажды он пригласил ее пообедать вместе с ним. Комацу удивилась, а затем - улыбнулась. И согласилась. Через пару дней к ним присоединился Стаад. Мидора даже в какой-то степени веселился, наблюдая за смущением ученика, его скованностью. Но Комацу сумела его разболтать, оживленно расспрашивая про Мир гурманов.

Живая, веселая, непосредственная, улыбающаяся, открытая. Такие люди обычно раздражали Мидору, так как оказывались не более чем фальшивкой. Комацу была другой, настоящей. Все ее чувства можно было увидеть, как на ладони. Совсем, как у… у нее.

Босс браконьеров поднялся с кресла, потянулся и направился в свою спальню. Проходя по коридору, Мидора понял, что шеф-повар Комацу намного сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Девушка сидела на окне, в коротких шортах и рубашке, обнимая голые ноги. Расширенные глаза ее смотрели на восток, а белые в свете полной луны губы безостановочно шевелились. Мидора подошел поближе, скрывшись в тени.

- Простите, что опаздываю, я такая копуша…. Нет, я не дерзила вам, никогда-никогда…. Да, это совсем не прелестно…. Прости, но я так скучаю….

После этих слов она шмыгнула носом, прижав коленки к груди. И продолжила разговор с невидимыми собеседниками.

Ей было тяжело вдали от своих охотников, от своей семьи. И она пыталась заместить их, сделать в ночи, когда тени скрывают яркие очертания предметов, сладкую иллюзию их присутствия. Обмануть собственные органы чувств, хотя бы на время.

Сколько раз Мидора поступал точно так же?

И сколько раз он видел ее посреди ночи у окна, приложившую ладонь к ледяному стеклу. Ее губы тоже шептали пожелания удачи, высказывали надежду на скорую встречу.

- Идем, - он резко вышел из тени, схватил девчонку за руку.

Комацу неловко переступала ногами, спотыкалась, почти падала, но Мидора упрямо тащил ее за собой. Через половину штаба, к проходу. И просто спрыгнул вниз.

Комцу закричала, схватилась за него. Их вовремя подхватила летающая рыбина, иначе девчонка запросто заработала бы удар.

- К-куда мы летим? - зубы Комацу дрожали так, что их было слышно всем хищникам за километр.

Мидора промолчал, он смотрел вперед, сложив руки на груди.

Рыба приземлилась на небольшой полянке и улетела, слившись с ночными тенями.

На другой стороне прогалины шумел небольшой водопад, бивший в специальное углубление, из которого расходились ручейки в разные стороны. Высокая, по пояс Мидоре, трава шелестела на ветру и сияла попавшими на острые пики блестящими жемчужинами брызг. Поляну окружали хищные деревья, съедавшие каждого, кто осмеливался приблизиться к этому месту. Лишь Мидору они признали, после того, как он расправился с несколькими их собратьями.

Но никогда до этого он никого не приводил сюда.

Они устроились прямо на земле, под одним из деревьев. Комацу поджала под себя ноги, обхватила плечи руками, дрожа от предрассветного холода, а Мидора терпеливо ждал. То, чему он научился в совершенстве за эти годы.

На востоке небо вспыхнуло миллиардами брызг, солнечные лучи тоненькими прожилками-дорожками разбежались в разные стороны, подсвечивая еще сумрачно-тяжелый небосвод. Они попали на водопад, затанцевали в его струях, делая их похожими на кровь. Или вино. Кому как удобнее. Угодили на жемчужную росу, и по поляне запрыгали радужные зайчики.

А из травы стали подниматься, разворачиваться тонкие, изящные стебли цветов. Они росли, словно потягивались, распрямляли листья. И по поляне проносился шелест, похожий на тихие вздохи. Стебли расширились, и появились цветы. Каждый лепесток их был как маленькая радуга и в то же время - прозрачные, как стекло.

Знаменитые Рассветные цветы. Они росли только на этой поляне, рядом с водопадом. И распускались на стыке дня и ночи. Уловить момент, когда их можно срезать, было крайне тяжело, но Мидору это не волновало.

Он глаз не отводил от Комацу, восхищенными глазами смотрящей на появление живого чуда.

Что бы ни говорил Ичирью, вопреки всем предсказаниям Джиро, Мидора коллекционировал совсем не еду. Он искал такие вот места, необычные, прекрасные, наполненные самыми невиданными чудесами. И представлял, что показывает их ей - Фрозе, женщине, которую он любил, как мать. В такие моменты он слышал ее голос, ее смех, вспоминал наполненные счастье золотые дни своего детства, когда у него была семья, были братья, которые помогали, защищали и поддерживали. Был строгий, но справедливый отец и ласковая, полная тепла и улыбок, мать.

Никому и никогда он не показывал этих мест. Но привел сюда эту забавную девчонку Комацу, ученицу Сетсуно. Почему-то ему казалось, что Фрозе бы хотела, чтобы она обязательно увидела это чудо.

Неожиданно девушка подняла взгляд, а через секунду на Рассветные цветы обрушился Бабослоник, обожавший Рассветный нектар. Мидора убрал его за считанные секунды, даже не пошевелившись. И задумчиво взглянул на испуганную девушку. Она ведь ощутила приближение хищника раньше, чем увидела его. Услышала его, как ингредиент.

Возможно ли это, что у нее тоже есть Клетки гурмана, просто находятся они в спящем, неактивном состоянии? И ее интуиция, умение слушать деликатесы - на самом деле их способность.

Существовало два способа заполучить себе Клетки гурмана. Первый - операционный метод. Но тогда человек в большинстве случаев превращался в чудовище.

Другой путь был более долгим и трудоемким. Нужно было поглощать Клетки гурмана вместе с высококлассной пищей.

Сначала Комацу обучалась в монастыре, рядом с Фруктозырем, затем стала ученицей у Сетсуно и жила вместе с ней и Джиро, потом работала в престижном ресторане. Ну а в конце стала напарницей сразу четырех охотников, Небесных Царей. Все это гарантировало усиленное питание высшего уровня.

Возможно ли, что она пробудила в себе Клетки гурмана, сама того не ведая?

Ответа на этот вопрос Мидора не знал.

Когда цветы вновь скрылись в траве, он поднялся, схватил девушку за шкирку и забросил на подлетевшую рыбу. Запрыгнул к ней сам.

- Сегодня Стаад отвезет тебя на границу Миров, - спокойно сказал он.

Решение было принято.

Коко открыл глаза, некоторое время бездумно смотрел в потолок.

Его сны были наполнены счастливыми, теплыми воспоминаниями. В них Комацу всегда была рядом, шутила, смеялась или, наоборот, читала книгу с самым серьезным видом. Он видел, как загораются ее глаза, когда он открывает коробочки с его подарками. В детстве ей никто не делал подарков, и Коко нравилось наверстывать упущенное, баловать девушку. Смотреть, как загораются ее щеки смущенным румянцем, как сбивается дыхание от восхищения. Безделица или сувенир из поездки вызывали восторгов не меньше, чем самый дорогой ингредиент. Комацу словно не верила, что это - для нее. И эта вещь теперь принадлежит ей.

И в ответ радовала его домашней готовкой, по бабушкиным рецептам, чтобы просто и сытно. У Коко не было семьи, ею стали Цари и Комацу, поэтому ему особенно было приятно сидеть с ней за одним столом.

Его последний подарок, брошь, закалывающая тюрбан.

Коко застонал, уткнулся в подушку.

Просыпаться после таких снов не хотелось. Потому что его ждала реальность, в которой не было ее.

Торико не сумел ничего обнаружить в первом биотопе, его обоняние было еще недостаточно развито для этого. И потому он отправился в Мир гурманов. Найти Комацу, устроить тренировки и запастись едой для голодающих людей.

Комацу, Комацу, Комацу.

Ритм сердцебиения Коко, его яд, самый сильный, самый сладкий.

Комацу стала жизненно необходима, важна, как воздух, как вода в пустыне. Коко уже не представлял, как он жил раньше, без нее. Собственный дом казался унылым и серым, ему не хватало камина и запаха плевых цветов - аромат волос Комацу.

Юнь, которого он приютил, скучал по ней. Пингвин ни разу не веселился с той поры, что пропала его хозяйка. Ходил грустный и часами смотрел в окно, трогая его кончиком крыла. Как будто звал ее.