Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Митя с ранних лет был вежливым и тактичным, весёлым и жизнерадостным, приятен в общении как с детьми, так и взрослыми. И это он сохранил до своих теперешних лет. Единственным, в чём его могли упрекнуть, так это склонности к "лёгкой жизни", в нежелании утруждать себя чем-либо, что несло в себе хоть малейший груз ответственности. Но это не такой уж и большой грех.

Дмитрий Ульянцев, вглядываясь в своих братьев, сестру и их детей, всё больше убеждался, что он единственный из родственников, пошёл по "кривой дорожке". И что не генетика виновата в этом. Дмитрий не винил свою судьбу за это - нет. Он не считал то, чем занимался постыдным и предосудительным. Покупка сувениров и одежды у иностранцев в студенческие годы? Но ведь по обоюдному согласию и договорённости. Скупка валюты? А собственно, почему государство утвердило монополию на это? Спекуляция? Так он исправлял, по мере своих сил, недоработки государственной торговли: доставлял переизбыток товара из одного города в другой, где его нехватало. Что в этом плохого. Да, он получал некоторую прибыль. Но и стоило это занятие и труда, и затрат времени. Игра в карты? Так снова таки, не по принуждению. Он почти всегда выигрывал? Так это благодаря его природным способностям - в игре он никогда не плутовал. При этом, даже тот, кто проигрывал, получал компенсацию тем, что удовлетворял за игрой своё чувство азарта, страстность, присущую его натуре. Но всё же Дмитрий был рад, что все остальные из рода Ульянцевых, не имеют того, что таит в себе он. В особенности, он был рад за детей.

2.

Девяностые годы не только разрушили государственные устои, но и общественные. В этой ситуации каждый выживал, как мог. Для многих честь и совесть стала атавизмом. Человеческое достоинство и мораль мало что для них значили. Мелкое мошеничество, к которому был склонен Дмитрий, выглядело безобидным на фоне открытого бандитизма и обмана людей на государственном уровне. Спекуляция стала профессией, а профессиональный картёжник выглядел аристократом по сравнению с уличным "напёрсточником". Но все эти перемены сказались на Дмитрии. Ситуация изменилась: он уже не мог заниматься тем, что досталяло ему все прошлые годы и материальную прибыль, и удовлетворяло его авнтюрные прихоти. Ульянцев понял, что его время прошло, но воспринял это нормально. Быть может, он уже тяготился своей "двойной" жизнью. А может, сказывался и возраст: люди с годами меняются сами и нередко изменяют своим привычкам. Дмитрий мог считать себя вполне обеспеченным человеком: кооперативная квартира, машина, некоторый запас ценных вещей, которые он мог, в случае необходимости, выгодно для себя продать. Он уже в душе был рад тому, что перемены в стране отразились на нём таким положительным образом: Дмитрию казалось, что он в полной мере избавился от своего авантюрного образа жизни, что всё больше стал походить на остальных членов своей семьи.

Но, как-то раз, проезжая мимо здания, в котором раньше был его проектный институт, он обратил внимание, что оно преобразилось: мелькнули вывески универмага, кафе и ещё несколько других торговых заведений. У Дмитрия было свободное время и он, припарковав машину, решил прогуляться к месту своей бывшей работы. Ульянцев прошёл по универмагу, который располагался в помещениях бывшего института. Его взгляд специалиста, невольно отметил проделанную работу по перепланировке. Он зашёл в кафе, которое и раньше существовало и куда сотрудники института ходили обедать. Помещение осталось тем же, но преобразилось до неузнаваемости. Эта уже была не прежняя "забегаловка", как они её называли: стены облицованы деревом, выше панелей - картины, удобные столики и стулья - здесь стало довольно мило и уютно. Выпив чашечку кофе, Дмитрий продолжил обход здания по его периметру: в нём нашлось место ещё нескольким небольшим лавчонкам-бутикам. Его внимание привлекла вывеска: "Малахитовая шкатулка". Дмитрий подошёл к дверям помещения и прочитал ниженачертанное на вывеске: "Изделия из натуральных камней". Это его заинтересовало: ведь он потомственный горняк, его отец и братья - признанные в научной среде геологи. Да и сам он, хотя по основной специальности строитель, но изучал факультативом и минерологию и петрографию. У Ильи Николаевича Ульянцева была одна из лучших личных коллекций минералов и поделочных камней. Такие коллекции, но чуть поскромнее, имели Александр и Владимир. Лишь Дмитрий, опять таки, нарушил семейную традицию и не увлёкся этим. Но, наряду с другими ценностями, которые он приобретал на свои "левые доходы", у него было и немало изделий из поделочных камней. Сын такого известного геолога и обладателя уникальной коллекции разумеется знал толк в них. Кроме того, у него было немалое количество минералов, которые в виде подарков Дмитрий получал от отца и братьев. И среди них были довольно ценные экземпляры. Но, минералы не были им систематизированы и коллекцией это назвать было нельзя. В окне было помещено сообщение, что здесь выполняют изделия на заказ и покупают натуральные камни, изделия из поделочных и драгоценных камней, а также - из драгоценных металлов. В витрине магазина-мастерской были выставлены на всеобщее обозрение всё то, что могло заинтересовать потенциального покупателя с разными возможностями: начиная от полированных натуральных камней и их срезов, до женских украшений: бусы, кольца, кулоны, броши и серьги. А также, брелки, амулеты и печати, ориентированные на мужчин, статуэтки, шахматы, письменные наборы, пепельницы... И камни, которые использовались для изготовления изделий, были различны по их стоимости: от кварцитов и цветочного камня, граната и лазурита, бирюзы и янтаря, тигрового глаза и гематита, до агата и яшмы, опала и малахита. Можно было предположить, что внутри магазина, в специальном сейфе есть изделия из сапфира, рубина и изумруда.

И вдруг Дмитрий почувствовал, уже несколько им позабытое, чувство возбуждения. Оно возникало в нём каждый раз, когда интуиция подсказывала ему, что есть возможность обогатиться, не подвергая себя опасности. Это его удивило и озадачило: никогда прежде он и не помышлял о "крупном деле", всегда оставлся мелким мошенником, не преступая черту, за которой видны были, как крайняя мера, не условное осуждение за его противозаконную деятельность, а реальный срок и тюремные стены. Дмитрий глубоко вздохнул и медленно выпустил воздух через сжатые губы: волнение несколько улеглось. Он развернулся и перешёл на противоположную сторону улицы. Но, не сдержался, остановился и снова взглянул на "Малахитовую шкатулку". Глаза прошлись по стенам здания, обнаружив видеокамеру. Стоя у входа в ювелирный магазин, он невольно уже оценил стёкла окон, витрину и входные двери: всё было сделано добротно, с использование материалов, обеспечивающих надёжную защиту от грабителей, если они решат действовать вероломно.

Прошло несколько дней, но мысли Дмитрия постоянно возвращались к "Малахитовой шкатулке". И в конце-концов он перестал сопротивляться возникшему у него желанию проверить, так уж надёжно защищён ювелирный магазин, как ему показалось на первый взгляд. Он знал, почему этот вопрос не давал ему покоя. Дмитрий многие годы проработал в здании, где раньше находился его институт, а теперь помещался универмаг и другие магазины. Будучи инженером-строителем, занимаясь проектированием зданий и сооружений, а последние годы, перепланировкой помещений, Дмитрий сразу понял, что помещение, где расположены туалеты универмага имеют общую стену с ювелирным магазином. Нетрудно было предположить, что и в "Малахитовой шкатулке" к этой стене прилегает бытовое помещение и туалетная комната. Посетив универмаг и зайдя в его туалетную комнату, Дмитрий убедился в этом. Более того, при перепланировке помещений здания, не стали возводить капитальную стену, а выполнили перегородку из деревянных панелей, облицованных пластиком "под кафель". Это было знакомо: фирма, где сейчас работал Ульянцев, тоже поступала так с целью экономии. И не ставила в известность будущих покупателей или сьёмщиков жилых и торговых площадей зданий. Используя обычный инструмент, эти панели не составило бы большой трудности разобрать.

2
{"b":"564963","o":1}