– У меня весь комсостав со всех кораблей собран в одном отряде. Всего 67 человек. Мы к ним уже присмотрелись. Можем подобрать адекватных, которые по найму будут служить честно. А какие специальности нужны?

– Штурмана, суперкарго, старпомы, боцмана, врачи, коки, рулевые, плотники. Ну и рядовых матросов человек по тридцать на крупные корабли.

– Все понял, кандидатуры подберем. Думаю, за перспективу гражданства они ухватятся. Если, конечно платить за службу будем хорошо.

– Тогда выясни, пожалуйста, сколько платили испанцы рядовым матросам, специалистам и офицерам, и заодно, сколько зарабатывали рабочие и подмастерья у ремесленников в Испании.

– Завтра же выясню.

Закончили разговор наркомы в командирской столовой за ужином. Даже приняли по сто грамм за удачу.

Совершенно уставшие, Председатель Совнаркома, нарком обороны и командир корабля, еле волоча ноги, отправились в свою каюту в жилом блоке к заждавшейся их всех супруге. Приготовившая прохладный морс и собственноручно набравшая в лесу свежих фруктов Аймуяль встретила их всех в венке из попутно собранных тропических цветов, ничуть не удивившись многолюдству. В семейной жизни триединый Николай Иосифович был счастлив, как никогда ранее в двадцатом веке.

Утром поднялись с Ягодиным по грунтовой дороге на вершину горы, образующей северный мыс Западной бухты. Высоких гостей встретил построившийся расчет пушки во главе с мамлеем Опанасенко, командовавшим снятой с корабля кормовой батареей главного калибра. С двухсотметровой высоты открывался превосходный обзор на бухту, поселок Ленинград и окрестную акваторию. Море было пустынным. На срезанной макушке горы посреди бетонной площадки уже стояло орудие главного калибра. Броневые щиты на каркасе отсутствовали. С площадки был устроен вход в бетонированный блиндаж с боекомплектом. В пятидесяти метрах ниже по склону построили жилой дом с бытовым блоком. Ягодин сообщил, что планируется подведение электрической и телефонной линий и установка прожектора, ратьера, а также телефонного аппарата. Нарком обороны позицию одобрил, приказав, однако, для защиты от дождей обшить каркас щита досками и сверху замаскировать пальмовыми ветвями, чтобы орудие издали походило на туземный домик.

Опанасенко заикнулся, что хорошо бы провести пробные стрельбы по щитам в море. Мещерский затею одобрил, распорядившись выделить четыре снаряда и катер для буксировки щитов.

Затем, пешим порядком пошли к восточному орудию. До него было три километра.

– Придется, все же, завести лошадей, и научиться на них ездить, такие концы пешком отматывать, слишком много времени требуется, – поделился с Ягодиным возникшей мыслью Предсовнаркома.

– А я умею, – ответил Ягодин. – Но, для этого острова, лучше велосипеды. Их кормить не надо. А на велосипедах мы до дальней северной позиции за пятнадцать минут доехали бы.

– Идея хорошая. Но в ближайшее время все производственные мощности будут заняты вооружениями, а велосипед – штука не простая. Но, в будущем, конечно, сделаем.

На господствующей над восточной бухтой позиции стотридцатки артиллеристы монтировали орудие. Блиндаж был уже готов. Испанцы достраивали жилой дом.

– Черт побери, и тут они слишком много видят, – показав рукой на испанцев, сказал Мещерский.

– Ну, вряд ли они что-нибудь поймут про конструкцию орудия, – ответил Ягодин. – Но, на всякий случай, этих тоже в отдельный лагерь у кирпичного завода определим. А оттуда у них будет два выхода: или в граждане, или в лагерь пожизненно. Мы ж не фашисты какие-нибудь, – пошутил нарком внудел. – А несогласным – стрела при попытке к бегству.

– Надеюсь, удастся этого избежать, – проявил гуманизм Предсовнаркома.

На северную и южную позицию наркомы не пошли, поскольку далеко и смотреть там пока нечего.

После обеда Мещерский встретился с наркомом внешней торговли Игнатьевым, инициатором будущей социалистической революции.

Тот рассказал, что в порядке подготовки к торговой экспедиции в Европу начал выяснять у испанцев цены на основные виды сырья в Европе, а также размеры заработков работников.

– Ну, насчет сырья – это пока не срочно. Сначала научники и производственники должны перечни своих потребностей представить, а потом уже нужно будет ценами интересоваться. Кроме того, я думаю, еще попиратствовать на линии Испания – Сан-Хуан. Там мы много всякого сырья и материалов прихватим. А вот начет оплаты – это интересно. Рассказывай!

– Если усреднить все полученные от испанцев данные, получается такая картина. Подсобный рабочий у ремесленника получает 2 – 3 реала в месяц. Подмастерье – от 5 до 8 реалов в месяц. Сколько зарабатывает сам ремесленник, они точно не знают, но предполагают, что чистая прибыль небольшой ремесленной мастерской – от 1 до 5 песо в месяц, или от 8 до 40 реалов. Вот как-то так.

– Отсюда следует, что наемным работникам, равным подмастерьям, мы должны платить 16 реалов, или два песо в месяц, или пол реала в день. Чтобы они с охотой работали на нас и не стремились сбежать.

– Точно так, а если их еще на туземках поженить, да жилье в долг дать, то они будут наши с потрохами.

– Развешиваем «морковки» дальше. Если наемник сдаст экзамены на гражданина без права голоса, его доход возрастет вдвое: до 1 реала в день, или 4 песо в месяц. Если он переходит в мастера – аналогично.

Далее. Если за особые заслуги перед республикой он становится полноправным гражданином, то за ту же работу он будет получать уже 2 реала в день! А если станет еще и мастером – то 4 реала в день.

Идем дальше. Наши люди, по сравнению с испанцами, уже сейчас все поголовно мастера и полноправные граждане. Следовательно, наши рядовые краснофлотцы в море и на производстве должны сейчас зарабатывать те же 4 реала в день или 15 песо в месяц.

Соответственно, младший комсостав должен зарабатывать от 17 до 24 песо, средний комсостав – от 25 до 32 песо. Ну а высшие начальники типа командиров БЧ и наркомов – 34 – 40 песо. За совмещение должностей и работу в выборных органах будем приплачивать, скажем, 20 процентов. Согласен, с таким раскладом?

– Если нашим так платить, то по сравнению с Европой, все наши люди будут, скажем прямо, богачами.

– Так и должно быть. За гражданство республики или даже за работу внаем местные драться должны. Тогда победим.

– А потянет республика такие зарплаты?

– А давай прикинем! В среднем на одного нашего кладем 20 песо в месяц. Нас примерно 4 сотни. Всего 8 тысяч песо в месяц. В песо 24 грамма серебра. То есть, в месяц на зарплату расходуем примерно 200 килограмм серебра. Или в год 2400 килограмм. А у нас его 32 тонны! Уже имеем почти на 15 лет вперед. И еще у испанцев экспроприируем. А потом и добычу наладим. Карта месторождений у нас уже есть!

Так что, социализм вводить можно и нужно!

Остаток дня адмирал посвятил совещанию с командирами боевых частей по переоборудованию трех новых кораблей. Совещание происходило на борту только что введенного в строй фрегата, которому решением Совета было присвоено имя «Ленин». На испытаниях с двумя двухсот сильными двигателями фрегат показал скорость 8 узлов, лучшую в эскадре, что было не удивительно, при его тяговооруженности в 0,8 лошадиных сил на тонну водоизмещения – лучшую в парусной эскадре. Вместо кормовой мачты у него стояла трехдюймовка, а ближе к баку – две высокие трубы. Набор дополнительного оборудования был стандартным – электрогенератор, внутреннее освещение, радиостанция, прожектор, ратьер, помпа. Все запитано от двадцатисильного парового двигателя. Капитаном Ленина Мещерский назначил артиллериста лейтенанта Мякишева. С трехдюймовой пушкой и восьмью узлами хода быть Ленину флагманом парусной эскадры. С чем Адмирал и поздравил лейтенанта.

Оба новых галеона решили переоборудовать по образцу фрегата. Вопрос был в артиллерии. Свободных пушек больше не было. Решили дождаться испытаний опытных образцов орудий, а по их результатам принимать решение. Если с опытными пушками возникнут проблемы, то снять сорокапятки с Авроры и Кирова, поскольку галеонам предстояло идти в Европу, и задерживать их отправление было нежелательно.