-Да конечно у меня подруга жена зам по тылу, я перед отъездом ей звонила. - Взяв в пункте проката машину на сутки по документам Руслана, благо недоразумений с документами не было, менеджер смотрел не на мои документы, а пускал слюни на круглый зад и высокую грудь Маруси, такую, что Семенович отдыхает. Мы поехали в военный городок. Не доезжая городка, прямо у съезда с трассы, стояло кафе «Верба», подъезды просматривались, подобраться незаметно сложно. Я протянул Марусе телефон и попросил через подругу назначить своему мужу через час здесь встречу. Отъехав немного я загнал машину в лес так, чтобы было видно кафе и дороги. Сняв с предохранителя и передернув затвор у пистолета положил его рядом с собой. Все наше внимание было сосредоточено на дороге по которой должна была приехать машина подполковника, в машине повисла напряженная тишина ожидания, хруст ломающейся ветки резанул по нервам, как выстрел, я вздрогнул слева через стекло мне в лоб смотрело дуло оптической винтовки. От неожиданности я нажал на спуск зажатого в правой руке пистолета, а когда отпустил, магазин был пуст, а боевик и левая дверь напоминала решето. Подполковника, приехавшего через некоторое время, грузить своими проблемами я не стал, а остальное ему расскажет Маруся. Когда прощаясь перед тем, как сесть в машину мужа рыдающая Маруся опять кинулась ко мне на грудь мой кобелиный организм толи убитый перенесенным стрессом, толи застеснявшийся стоящего рядом мужа, хорошо хоть на этот раз никак не прореагировал на ее выдающиеся выпуклости. Посадив за руль снайпера я облил машину бензином и поджог. Это в кино разбираются, что да как, тут меня скорее всего примут за человека, арендовавшего машину и сгоревшего вместе с ней. Спрятав в приметном месте оружие я двинулся в сторону дома.

У нас под Ельцом много деревень, в которых осталось всего несколько жилых домов, остальное дачники. В одной из таких деревень жила знакомая моей покойной матери баба Глаша. Связать меня с ней и отследить, что я живу у нее не смог бы некто. Пока была жива мама мы довольно часто приезжали к ней в гости, ходили за ягодами, грибами, ловили в пруду карасей. Мама умерла, сестра вышла замуж и переехала жить в Подмосковье, и я изредка наведывался к бабе Глаше половить рыбки или пошуршать листвой собирая грибы в осеннем лесу. Времени с годами на рыбалку и грибы у меня оставалось все меньше, поэтому и бывал я у нее раза три четыре за год. Из родственников у бабы Глаши была только внучка, которая жила, где -то далеко и в гости не приезжала. Я не могу вспомнить человека добрее ее, она никогда ни с кем не ругалась, всегда кому- то помогала, за кем -то ухаживала, давала в долг из своей небольшой пенсии заранее зная, что этот долг не вернут. Сейчас вместе с ней в деревне постоянно жила только одна семья пенсионеров, да приезжали летом немногочисленные дачники. Она всегда была рада, когда я приезжал к ней. Я думал, что мое отшельничество продлится недолго, и она с удовольствием приютит меня. Прежде чем залечь на дно надо было решить, кое какие вопросы. Кроме рублей в бумажнике Руслана было две тысячи евро, так, что деньгами на первое время я был обеспечен. Предприятие, ведомое Галей, которую я назначил управляющим директором должно работать, нормально. А вот информации, как долго мне надо прятаться и с кем я все-таки связался у меня не хватало. Да и обзавестись документами мне тоже бы не помешало. Решить все эти вопросы из моих знакомых мог только один человек. Директор охранного предприятия, которое осуществляло официальную охрану моей фирмы. С некоторых пор нас с Василием Ивановичем связывали особые отношения, и я не думаю, что он откажет мне в помощи. Беда приходит всегда неожиданно, особенно, когда радость и счастье переполняет твой дом. У Василия Ивановича была прекрасная жена с которой они жили душа в душу, и поздний ребенок 12 летняя Катенька. Она была удивительным ребенком. Пять раз в неделю она ходила на репетицию в клуб, где она занималась эстрадными танцами. Ей так нравилось танцевать, что она пропадала там по четыре часа в день, но самое удивительное при этом она училась на круглые пятерки. Она практически никогда не болела и отличалась большой жизнерадостностью. О том, что у Василия Ивановича неприятности я узнал совершенно случайно. Ко мне зашел наш общий знакомый и рассказал, что у Василия Ивановича тяжело заболела дочь на лечение нужны очень большие деньги.

- Ты ж его знаешь, гордец ни у кого просить не стал. Взял одну ссуду, потом вторую, потом третью. Продал дачу, гараж, машину, обменял свою трешку на однокомнатную. Сейчас положение у него совсем плохое, ему нужны деньги на лечение и на выплату процентов по ссудам. Мы кто знает его решили помочь и скинулись, кто сколько может, но этого все равно недостаточно. - На следующий день я был в его офисе. Всегда аккуратно одетый, тщательно выбритый, сейчас с недельной щетиной с кругами под глазами, небрежно одетый, с потухшим взглядом он даже не заметил, что я зашел.

- Василий Иванович твоя дочь крещеная или нет. Он находился в такой прострации, что не удивился моему приходу и не поздоровался со мной. Обхватив голову продолжал разговаривать толи сам с собой, толи со мной,

- я нашел клинику в Германии, где ее вылечат, но на лечение нужно 60 тысяч евро, мне больше негде их взять. Василий Иванович я еле достучался до его сознания.

- Сегодня ты пригласишь батюшку и окрестишь свою дочь и если ты не возражаешь, то я хочу породниться с тобой и стать крестным отцом у Кати. А это подарок моей крестнице. Я положил перед ним кейс, здесь 100 тысяч евро. - Я ее крестный отец и имею право заботится о своей дочери. Через три месяца Катя снова танцевала и собиралась участвовать в каком конкурсе за границей. Я не забывал свою крестницу, а Василий Иванович стал относится ко мне как к родственнику, и я частенько бывал у них в гостях. Мне всегда нравился этот спокойный рассудительный человек, никогда не принимающий спонтанных решений, все его действия были результатом вдумчивой работы, поэтому у него всегда все получалось добротно и хорошо. Проблема была в том, что он фактически работал на меня, а значит мог находиться под наблюдением. Пользоваться телефоном нельзя, я уже видел к чему это привело. Я знал, что он не откажется мне помочь. Но рисковать самому еще куда не шло, а подставлять других людей мне не хотелось. И тут в голову мне пришла мысль. Я доехал до вещевого рынка, купил яркие женские кроссовки, джинсы в обтяжку, косынку, кружевную блузку, свободный с наставными плечами, конечно же женский пиджак и добивший итак иронически поглядывающих на меня продавцов бюстгальтер. Помаду, тени, туш для ресниц и даже какие -то духи. Зайдя в ближайшую баню. Я заказал себе душевую кабину и натянул на себя все бабские шмотки, даже нацепил лифчик набив туда вату, накрасился и подошел к зеркалу. О ужас на меня смотрел типичный представитель шоу голубых мужиков, ну или на крайний случай дешевая путана, что- то я сделал не так. Я смыл макияж переоделся и зашел в ближайшую женскую парикмахерскую. Клиентов не было три девушки мастера скучая перемывали кому- то кости. Я включил на 180 процентов свое мужское обаяние, рассыпая шутки и комплименты рассказал девушкам, что у моего брата сегодня день рождения и для того, чтобы его разыграть мне нужно переодеться девушкой. Денег для того, чтобы разыграть брата я не пожалею. Я показал свои заготовки одежды, в общем наряд был одобрен, и работа закипела. Через час из парикмахерской вышла если и не красавица -то так себе ничего девушка. Правда шагала она, как мужик в строю и вся была какая- то здоровенная ну все по пословице: Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет, подкову коню изготовит и если захочет согнет. Взяв у мальчишки распространителя десяток проспектов я занял позицию недалеко от офиса Василия Ивановича, когда он проходил мимо меня сунул ему проспект со словами

- вам письмо от Виктора Михайловича. На проспекте, чтобы не класть лишних бумаг. Я написал, купите телефон с сим картой не на свое имя и позвоните по этому телефону, Виктор Михайлович Скворцов. Через два часа у меня зазвонил телефон теперь у меня была надежная связь. Мы долго беседовали, и я рассказал о своих приключениях и все, что знаю о Вадим Николаевиче, о кличке Резанный из Ростова, о его сыне Руслане, о базе, о поезде, Марусе и Яне, и встрече с их папой и очень оперативно появившемся только после одного звонка стрелке. Объяснил, что у меня нет документов и мне нужны паспорт и водительские права. Хороший ноутбук с проплаченным на год интернетом. Он одобрил мое убежище у бабы Глаши и попросил пока он все не узнает не высовываться и не связываться ни с кем. Прошагав пешком от автобусной остановки еще километров семь я добрался до деревни бабушки Глаши. Всего в двадцати километрах от города, а впечатление, что забрался в неведомую глушь. Чуть ли не посреди поля стоит разрушенная церковь, сама деревня так заросла, что возделанные участки, смотрятся вырубками в лесу. Не зная дороги найти дом бабы Глаши было бы непросто. Пруд, к которому выходила калитка ее дома обмелел и еще сильней зарос. Мне стало стыдно, что я так долго не приезжал, забор покосился, калитка висела на одной петле, везде чувствовалось отсутствие мужской хозяйской руки. Баба Глаша называемая так нами скорее по привычке, была еще крепкая женщина, увидев меня прослезилась от радости и не знала куда меня усадить. И тут же кинулась готовить блины. Блины она готовила просто необыкновенные, тоненькие, румяные, чуть хрустящие по самому краешку. С густой домашней сметаной, чаем на душистых травах и янтарным медом были просто объедение. Она умела слушать и за чаем не перебивая выслушала мою сильно урезанную и смягченную версию происходящих событий. Сделала правильный вывод,