— Не понял, ты что, не видишь дырки в его башке? — удивился полковник. — Или она мне мерещится?

— Дырку вижу. Не вижу причины смерти. Обратите внимание, сколько крови натекло из таких дырок у киллеров, и сколько у него. Так вот, у него — нисколько. Они стреляли уже в труп. Кстати, старичок непосредственно перед смертью занимался или сексом, или онанизмом. Я обнаружил на его члене сперму, и она совсем свежая. Но её очень мало, значит, скорее всего, секс, причём без презерватива.

— С кем он трахался?

— Откуда мне знать? — удивился медик. — Я им свечку не держал.

— Я имею в виду, с мужчиной или с женщиной?

— Думаю, с бабой. Никаких следов каловых масс.

— Здесь была баба, — подтвердил другой эксперт. — Видите, на стуле сложена женская одежда? А в прихожей — шуба, шапка и сапоги. Понять бы ещё, почему она ушла голая, цены бы нам не было.

— Так что, это она перестреляла киллеров?

— Похоже на то, больше некому. Старик не стрелял, у него следы пороховых газов только на левом боку, а обе руки чистые. Она, выходит, стреляла из-под него. Использовала труп как щит. Трах, бабах, и ушла голая, бросив пистолет на пол.

— Она трахалась с пистолетом в руках? — не поверил полковник.

— Пистолет лежал под подушкой. Там следы оружейного масла.

— Понятно. Но почему она ушла голая?

— Мы, товарищ полковник, по мере сил выясняем, «что» и «как». «Почему» и «зачем» — вопросы не к нам.

— А к кому? Может, к ней? — шеф показал на Любу. — Капитан Сорокина, объясни нам, пожалуйста, почему баба ушла голая. Ты же с ней одного пола, должна лучше нас её понимать.

— А, это та самая, что отстрелила своему начальнику мошонку? Вы не боитесь находиться с ней рядом? Или она не при оружии?

— Своё оружие она подарила старику Похабычу. Правда, он потом ей вернул. Сорокина, мы услышим твою версию? Чего молчишь?

— Я думаю, она ушла не голая, — сказала Люба.

— Так вся её одежда осталась здесь.

— Она ушла в мужской одежде. В одежде старика. А может, женщины тут и вовсе не было. Был парень, а женскую одежду принесли, чтобы обмануть нас.

— Гляди-ка, она умеет не только причиндалы ампутировать, а ещё и соображает чуток, — восхитился третий эксперт. — Товарищ полковник, думаю, баба права. Понимаете, эти вещи выглядят поношенными, но на самом деле — ничего подобного. Никаких потожировых, совсем. Ни на колготках, ни на бюстгальтере, нигде. Взяли ненадёванные вещи, постирали их много раз — вот вам и поношенный вид. Только я вам ещё вот что скажу. Искал я на постельном белье следы этой бабы. Их почти нет, хотя должны быть. Но кое-что я всё-таки обнаружил — один волос на подушке, причём совсем свежий. Точно скажу только после лаборатории, а предварительно это собачья шерсть. Я знаю, как она выглядит, у меня самого дома волосатая собака.

— Я ещё могу поверить, что какой-то старик трахает псину, — брезгливо поморщился шеф. — Зоофилию никто не отменял. Но как псина перестреляла троих — даже представить не могу. Чтоб загрызла — такое бывает, но чтобы перестреляла — не могу. Одежда — тоже её? Ты, наверно, путаешь собаку с сукой.

— На женской меховой шапке, товарищ полковник, которая на вешалке в прихожей, с внутренней стороны обнаружены длинные волоски, в количестве двух штук, на вид неотличимые от того, что найден на подушке. В лаборатории определим окончательно, но я уверен, что все волосы собачьи. Вот вам факты, уж какие есть, и делайте с ними, что хотите.

— Да тут все факты дебильные! — взорвался дактилоскопист. — Нам явно морочат голову! По всей квартире ни одного отпечатка её хозяина! Вообще «пальчиков» почти нет, а те, что есть, из эпохи динозавров! Годичной давности, не меньше. И на пистолете та же фигня! Причём никто его не протирал, это видно. Я ничего не понимаю!

— С баллистикой хоть всё нормально? — тяжко вздохнул полковник.

— Размечтались, — откликнулся баллистик. — Пуля прошла сквозь череп старика и исчезла, в комнате её нет.

— Выбросили в окно? — предположила Люба. — Зачем-то же его открывали. А следов, что кто-то через него ушёл, не осталось. За окном налип снег, он всюду нетронутый, я посмотрела. Не почтового же голубя отсюда отправляли.

— Зачем открывали окно — это не ко мне. А пулю могла унести та самая сука. Особенно если пуля на излёте попала в неё и застряла.

— Где тогда кровь? — усомнился медик. — Если пуля в ком-то застряла, крови будет мама не горюй. А тут ни единого пятнышка.

— И ещё, — добавил баллистик. — Пуля улетела или ушла, но гильза-то осталась. Так вот, эта гильза не такая, как остальные патроны. Калибр и вообще тип патрона тот же, но она с другого завода, причём иностранного. Когда гляну в справочник, скажу точнее. А остальные — наши, родные. Нам такие самые выдают. Странно всё это. Товарищ полковник, в этом деле только Нежный сможет разобраться. Отзывайте его из отпуска поскорее, пока следы не остыли. Тут явная магия.

— Какая ещё магия? — заорал шеф. — Не бывает никакой, на хрен, магии! Глупости всё это! Тот Хоттабыч — просто очень ловкий мужик, а никакой не джинн!

— Что за Хоттабыч? — удивился баллистик. — Не знаю никакого Хоттабыча. А вот открытое окно могу объяснить.

— Ну, объясняй, Холмс-любитель!

— Баба его открыла, превратилась в летучую мышь, или там в птеродактиля, и тю-тю, поминай, как звали. Нет, товарищ полковник, это по части Нежного. Без него вам дела не раскрыть, вот увидите.

— Я сам разберусь, кому что поручать! — рявкнул разъярённый полковник. — О птеродактилях всяких рассуждай, сколько хочешь, а указывать мне, кому что поручать, не смей!

Он схватил Любу за руку и решительно зашагал к выходу из квартиры, таща её за собой. Ей пришлось бежать, так широко шагать она не могла. Шеф бормотал себе под нос что-то о сексе и половых органах, но она была уверена, что о домогательстве речь не идёт, а все эти слова он употребляет в переносном смысле.

В своей работе капитан Бардин больше всего не любил оформлять бумаги, и старался по возможности спихнуть это на кого-нибудь из коллег, а иногда и на прокурорских. Увы, получалось далеко не всегда. С оформлением бумаг по супермаркету тянуть дальше означало нарываться на неприятности с шефом, а это чревато финансовыми потерями. Преодолевая отвращение, капитан занялся этим противным ему делом. И как же он обрадовался, когда шеф неожиданно позвонил и приказал всё бросить, а заняться поиском владельца красного «Форда»!

— Машина у нас, с ней сейчас работают эксперты, — рассказывал полковник. — На ней привезли к месту преступления бригаду залётных киллеров.

— Неужели кто-то засветил на таком деле собственную машину? — не поверил Бардин.

— Невероятно, но факт. В этом деле очень много невероятного. За рулём был именно владелец. Я лично проверил по фото в наших архивах. Это он.

— Под камеру наблюдения попал? Серьёзные бандиты такие вещи отслеживают.

— Какая камера? Он был у нас в руках! Мы его взяли почти что на месте преступления.

— Был? А куда потом делся?

— Слушай меня, Бардин, внимательно. Этот тип называет себя магом, стариком Хоттабычем. Верить необязательно, но имей в виду, что маг он, на хрен, или не маг, но на кое-какие необычные штучки способен. Показал нам наглядно. У него были скованы руки за спиной, так он обезоружил двух конвойных, снял наручники, и надел на них.

— Как он обезоружил конвойных со скованными за спиной руками? — не понял Бардин.

— Неважно, как! — разозлился шеф. — Говорю же тебе, он, считай, маг! Найди его, но сам к нему не лезь. Вызывай группу захвата. Хватит мне на сегодня позора. Понял?

— Так точно, шеф! Только если в деле замешаны маги, лучше бы Нежного вызвать.

— Спасибо за ценный совет. Я уже поговорил со столичным начальством, они его найдут, где бы он ни был, и доставят сюда.

Узнав у полковника адрес и фамилию владельца «Форда», Бардин поискал этого типа в интернете. Оказалось, в Сети о нём есть немало информации. И он в самом деле был магом, по крайней мере, в каком-то смысле слова. Сейчас он на пенсии, но совсем недавно работал в цирке фокусником. Таких магов Бардин не боялся.