– Парень тебя увидел и сразу захотел забрать к себе домой? Слушай, Люцина, это невероятно! А его родители богаты? У них есть ферма? Ох, почему это произошло не со мной? Он симпатичный? Ты в него тоже влюбилась?

На щеках Хелены выступил румянец.

– К влюбленности это не имеет никакого отношения, – заверила она подругу. – Это просто…

– Люцина просто похожа на его погибшую сестру, – вмешалась Миранда, которая только что подошла, разыскивая Хелену.

Хелена потерла лоб. Миранда хотела помочь ей, но сделала только хуже.

– И он считает, что это может утешить мать… – бесстрашно фантазировала дальше Миранда. – В общем, если бы рядом был кто-то похожий на… э-э-э… Эллен.

Наталия нахмурилась.

– Значит, ты, грубо говоря, должна послужить заменой умершей девочки? Что себе думает этот парень? Даже если Люцина выглядит, как та Эллен, это ведь все равно не оживит девушку! Это сделает его мать только еще более несчастной, если она сейчас… Тебе нельзя так поступать, Люцина! Оставайся здесь!

– Думаю, нам уже пора идти, – пробормотала Хелена. Она быстро упаковала свое нехитрое добро в узелок. – Все не так, как ты думаешь, Наталия. Это… Ах, я не могу этого объяснить. Так будет правильно!

Закончив говорить, она встала, порывисто обняла подругу и вышла из дома прежде, чем Наталия успела что-то ответить.

– Я напишу тебе! – крикнула Хелена, обернувшись.

Миранда следовала за ней.

– Моя мать умеет придумывать истории лучше меня, – извинилась она.

Хелена вздохнула, но очень быстро позабыла о неловкой сцене. Она теперь думала о Лилиан Биллер, которая ждала ее в машине.

Миранда собиралась остаться в лагере и выполнять служебные обязанности. Наталия наверняка продолжит засыпать ее вопросами, однако Хелене было все равно. Девушка села в автомобиль к Лилиан и покинула Маленькую Польшу. В ее жизни начался новый этап. Опять она пребывала в неведении: что же готовит ей будущее? Но в сердце Хелены, как и прежде, тлела искорка надежды на счастье.

В последующие дни Джеймс Мак-Кензи делал все, чтобы Хелена не боялась и не смущалась. Корабль в Литтелтон-Харбор отправлялся только в пятницу. Лилиан обоим заказала два билета по телефону, следовательно, Джеймс и Хелена провели в Ловер-Хатт почти неделю. Девушка все это время жадно читала романы Лилиан Биллер, которые находила занимательными, но иногда со слишком уж надуманным сюжетом. Джеймс всячески старался приободрить гостью и показывал ей окрестности возле загородного дома. Поселок Ловер-Хатт именовали в соответствии с названием местной реки. Он располагался в ее устье на берегу Тихого океана. Дом Биллеров стоял дальше от берега, вблизи ущелья Таита, через которое река пробивала себе путь между высоких холмов. Местность сильно заросла лесом, дороги были узкими и неудобными для прогулок. Джеймс недолго думая оседлал лошадей Лилиан и устроил Хелене экскурсию.

– Это не так опасно, как поездка на автомобиле, когда за рулем Миранда, – заверил он девушку, заметив ее озабоченность. – Поездка верхом – лучший способ осмотреть окрестности, если не считать полета на самолете.

Мерин Винс действительно спокойно брел за Валери, своей подругой по стойлу. Хелену очаровала природа, и девушка совсем позабыла, что намеревалась упасть с лошади и вызвать выкидыш. Вернее, она волновалась наедине с Джеймсом.

Молодой человек разрушил все ее предубеждения, вел себя ненавязчиво и дружелюбно. Он обращался с Хеленой как с сестрой или кузиной и даже не имел намерения сблизиться с ней. Сидя верхом на лошади, Хелена совсем расслабилась. Джеймс рассказывал ей о растительном мире Новой Зеландии и вел себя так безобидно, насколько это вообще было возможно. Местный лес очень отличался от дубрав, сосновых боров и вязовых рощ Польши и уж тем более от хвойных лесов Сибири. В Новой Зеландии были такие растения, которых Хелена никогда раньше не видела. Она дивилась могучим зарослям папоротника и густому красному цвету кустарника рата, произраставшим в лесах вместе с пальмами и южными плетущимися растениями. Девушка видела деревья со стволами, обвитыми лианами, на берегу реки рос раупо – вид тростника, из которого маори плели циновки и пои-пои. Из высохших листьев раупо танцовщицы делали юбки, издававшие жужжащий звук при движении. В этих лесах произрастали и деревья манука. Хелена очень гордилась тем, что самостоятельно узнала их. Из мануки добывают масло, сообщил Джеймс, обладающее лечебными и дезинфицирующими свойствами.

– Каждому солдату австралийской армии обязательно выдают бутылочку с таким маслом, – объяснил он. – По крайней мере, во время Первой мировой войны было так. Мой отец рассказывал об этом. Масло не очень-то помогло в битве при Галлиполи, но его применяли от водянок на ногах во время маршей и для лечения других мелких ран.

Хелена рассказала Джеймсу, что ее хей-тики сделан из дерева мануки. Парень этому очень удивился.

– Обычно хей-тики изготавливают из поунаму – нефрита, как мой талисман, или из кости, – ответил он. – О подвесках из дерева мануки я еще никогда не слышал. Эта старая женщина вырезала его специально для тебя?

Хелена кивнула.

– Это так мило с ее стороны, правда?

Парень согласился.

– Наверное, у него есть какое-то предназначение, – предположил Джеймс. – Такие хей-тики не вешают просто так, потому что они красиво выглядят. Традиционно тохунга придает большое значение изготовлению амулета. Поют каракию или проговаривают молитвы, призывают богов… После этого обладатель будет находиться под их особой защитой.

– Как крестик, которым благословляют? – спросила Хелена. У матери был такой в Сибири, но в конце концов его выменяли на хлеб.

– Возможно, – кивнул Джеймс. – Как бы то ни было, поклоняться никаким богам не следует. А о дереве манука тебе лучше расскажет Бен…

Хелена кивнула, повертела в пальцах фигурку, висевшую на шее, и дотронулась до дерева мануки, проезжая верхом мимо него. Грубая кора под рукой показалась теплой, словно девушку вновь приветствовал дух, присутстствие которого она ощутила впервые в мараэ у рангитане.

– А теперь я покажу тебе дерево каури.

По словам Джеймса, деревья каури аборигены считали священными. Маори неохотно рассказывали пакеха, где растут такие деревья. Бен Биллер обнаружил одно неподалеку от па, и Джеймс провел Хелену едва заметной тропинкой сквозь заросли папоротников, лиан и сухих стволов, устилавших землю в этих нетронутых лесах. Парень и девушка несколько часов ехали на лошадях, поэтому Хелена очень измучилась. Но страдания стоили того. Посреди поляны стояло дерево каури.

– Оно же громадное! – от восхищения Хелена с трудом подыскивала слова.

Окружность ствола точно составляла не меньше восьми метров.

– Да. Деревья каури достигают пятидесяти метров в высоту, – пояснял Джеймс, – у них достаточно времени, чтобы вырасти. Возраст самых старых насчитывает более двух тысяч лет…

Хелена не могла представить себе такого срока. Она ощущала себя маленькой и незначительной вблизи дерева, от которого, казалось, исходило невидимое свечение.

– Когда летаешь, тоже чувствуешь себя маленьким, – открылся ей парень, когда девушка решила высказать свою мысль. – Можно увидеть, насколько велика земля. И хотя ты над ней и летаешь, землю невозможно «подчинить», как это записано в Библии! У маори очень верное представление об этом, они относятся к природе с большим почтением, не так, как мы.

Хелена кивнула, а вечером с интересом слушала подробные истории хозяина дома, Бена Биллера, о культуре маори. У Бена на этой неделе гостили два студента, помогавшие при раскопках, и в вечерние часы досуга он с удовольствием читал познавательные лекции. О хей-тики Хелены он тоже кое-что рассказал.

– Тохунга, наверное, почувствовала в тебе силу и величие дерева. Его духи – защитники, они охраняют, оберегают и лечат…

– Возможно, дерево должно защищать обладателя этого хей-тики… – предположил один из студентов.