– Он любит тебя, – сказала я, – я видела, как он гордиться тобой, представляя тебя директором.

– Я его сын и не сделал ничего, чтобы ему мною гордиться. Это он всего достиг сам, а я просто собираю плоды его трудов. – он грустно замолчал, но всего через мгновение на его лице снова засияла улыбка. – Расскажи мне о себе, о своей семье, – попросил он.

– Мне особо нечего рассказывать. Моя мама учительница, а отец механик – они простые люди и мы всегда жили очень скромно. Те деньги, которые я зарабатываю в отеле – как зарплата моих обоих родителей, так что я считаю огромной удачей то, что мне удалось получить такую работу.

– Что-то наш разговор так и возвращает нас к отелю, – подметил Дон. – Сегодня, мы наконец вырвались из него, так что давай о нем забудем.

– Да, было бы неплохо.

– Ты замерзла?

– Немного.

– Тогда давай немного погреемся, – он взял меня за руку и повел в торговый центр, где мы уютно устроились в кафе за чашкой горячего чая.

– Ты любишь сладкое, Анна? – поинтересовался он.

– Да.

– Я тоже! Просто обожаю десерты. Давай закажем что-нибудь? – он потянулся за меню и его глаза стали жадно бегать по изображениях сладостей. – Я возьму себе это пирожное и шоколадные блинчики, или лучше мороженное с ананасом? Как думаешь?

Он был такой серьезный, что я рассмеялась.

– Что? – улыбнулся он.

– Ничего, просто ты забавный. Думаю, лучше шоколадные блинчики.

– Хорошо, я решил, а что будешь ты?

Я заглянула в меню и выбрала себе бисквитный торт с миндальной крошкой.

– Вот этот торт.

Мы сделали заказ и вскоре наши десерты стояли перед нами.

– Мистер Фаррелл сказал мне, что разведен. Могу я спросить, почему расстались твои родители или это слишком личное?

– Конечно, можешь, – отмахнулся Дон. Он уже расправился с пирожным и придвигал к себе блины. – Это было давно. Я мало что помню с того времени. Родители никогда не ссорились при мне, но мама рассказывала, что когда отец стал много работать – он сильно изменился и начал ревновать ее, запрещал выходить из дома и встречаться с подругами, и мама прожила в затворничестве пять лет. Его ревность превратилась в паранойю, и он стал бить ее. Тогда-то она и ушла от него. Мой отец не любит делиться своими игрушками, а когда кто-то зариться на то, что принадлежит ему – он злиться. А мой отец в гневе – страшный человек.

Дон ел свой десерт, а мой аппетит пропал. Я игрушка Микаэля, и сейчас я с Доном. Если Микаэль разозлился, а я знаю, что это так, то, что ждет меня, когда я вернусь в отель? От этой мысли мне стало нехорошо, я почувствовала приступ паники, накрывающий меня.

– Анна, с тобой все в порядке? Ты какая-то бледная, – забеспокоился Дон.

– Да, все нормально, – улыбнулась я через силу и сделала большой глоток чая.

Дон расправился со своими сладостями и жадно смотрел на мой торт.

– Ты метишь на мой торт, Дон? – рассмеялась я, и тревога отпустила меня. Этот парень был таким забавным, что рядом с ним было невозможно не смеяться.

– Так ты будешь его есть? – растерянно спросил он.

– Да. Я буду его есть! – уверенно ответила я.

Взяв ложку, я отломала кусочек и отправила его в рот.

– У-у-у, как вкусно… – я демонстративно облизала ложку и закрыла глаза, показывая, что это неземное удовольствие. Когда я открыла глаза – Дон уже ковырял своей ложкой мой торт.

– О, мистер Фаррелл, да вы опасный преступник! – возмутилась я.

– Не волнуйся, Анна, я предоставляю угрозу только твоему тортику, не тебе, – улыбнулся он, заталкивая в рот огромный кусок.

Сытые и довольные, мы прогуливались по торговому центру, рассматривая витрины.

Пока я задержалась у магазина с роскошными вечерними платьями – Дон уже где-то купил конфеты и довольно жевал их.

– Хочешь? – предложил он мне.

– Нет, спасибо.

– Нравится платье?

– Да.

– Которое?

– Вообще все, но особенно то, зеленое.

– О, да! – улыбнулся Дон. – Я представляю, как ты выходишь в нем из своего номера и спускаешься по лестнице в холл, где тебя ждет галантный кавалер, вроде меня, и везет в самый дорогой ресторан столицы…

– Я простая горничная, Дон, а не Роуз из Титаника.

– Ну и что? Ты красивее ее, – серьезно сказал Дон. – И вообще, – он снова заулыбался, – это очень грустный фильм. Не могу сдержать слез, когда бедный Джек тонет.

Я рассмеялась, представив, как Дон сидит у телевизора, весь в слезах, с пачкой салфеток и ведерком мороженного.

Время пролетело незаметно, так что в отель мы вернулись далеко за полночь. С Доном мне было так весело, так здорово болтать ни о чем, смеяться, что я совершенно забыла о мистере Фаррелле. Теперь я точно знала, что Дон полностью пошел в свою мать – по характеру он был полной противоположностью своего отца.

Дон провел меня к моей комнате, и мы остановились у двери, прощаясь.

– Спасибо, что пригласил меня, это был мой лучший вечер, за очень долгое время.

– Спасибо, что согласилась, Анна. – Он наклонился и несмело поцеловал меня в щечку. – Сладких тебе снов.

Он ушел, и я поняла, что устала. От свежего, холодного воздуха мне захотелось лечь в теплую постель и уснуть. Отогнав от себя эти заманчивые мысли – я села в лифт и отправилась в номер мистера Фаррелла.

Он не спал. Сидел в кресле с бокалом виски, в кромешной темноте.

– Как погуляла, Анна? – его голос был ледяной, и мне стало не по себе. Его грубый тон, после легкого, веселого вечера с его сыном, сразу испортил мне настроение.

– Я отлично провела время, сэр, – тихо ответила я.

– Подойди.

Мое сердце учащенно забилось, и я медленно подошла к нему. Он встал и приблизился ко мне, так что я услышала резкий запах алкоголя.

– Я очень зол, Анна, – прошипел он, и теперь мне стало по-настоящему страшно.– Ты заставила меня, себя ждать. Развлекалась с другим.

– Я была с вашим сыном, сэр.

– Заткнись! – рявкнул он. – Я не разрешал тебе открывать твой дерзкий рот, Анна.

Я учащенно задышала, пытаясь справиться с накатившей паникой и слезами, которые сдавили мое горло.

– Разденься и встань на колени.

Я стала быстро раздеваться, не задумываясь над тем, что делаю. Я просто исполняла его приказ и не собиралась ему перечить, даже не смотря на то, что сейчас мне не хотелось ни раздеваться, ни заниматься с ним сексом. Я реально боялась его, такого злого и пьяного.

– Быстрее, Анна, ты уже и так заставила меня, себя ждать, пошевеливайся!

Я опустилась на колени и в комнате воцарилась тишина. Он смотрел на меня жадно, зло и похотливо. Опустив глаза в пол, я ждала своей участи, но она оказалась хуже, чем я могла себе предположить.

Я услышала, как он расстегнул ремень и ширинку, и вдруг, раздался громкий шлепок, и по моим ягодицам растеклась жгучая, саднящая боль. Я вскрикнула от неожиданности, а потом заплакала от боли и обиды.

Он снова замахнулся, и я поняла, что он шмагает меня своим ремнем. Я стиснула зубы и мужественно вытерпела еще один удар, потом еще один, и еще и еще и еще, пока я больше не смогла терпеть и упала на пол, громко рыдая.

– Раздвинь ноги, Анна, – приказал он, но мне больше не хотелось исполнять его приказы.

– Нет! Отстань от меня! – завопила я.

Еще один шлепок пришелся по моим пылающим ягодицам, заставляя меня подчиниться.

– Я сказал, раздвинь ноги!

Я снова стала послушной, боясь очередного удара. Сопротивляться было глупо и бессмысленно, проще было дать ему закончить начатое. Раздвинув ноги – я впустила его в себя. Не смотря на всю боль и страх и обиду – я была влажная, и он поимел меня грубо и быстро, не дав мне кончить. Его горячая сперма разлилась по моему горящему, от порки, заду и он слез с меня, довольный собой.

– Тебе было хорошо, Анна? – спокойно спросили он.

– Нет, сэр, – честно призналась я, все еще лежа на полу.

– А мне было хорошо? – спросил он.

– Думаю да, сэр.

– И это самое главное, Анна, – довольно улыбнулся он.