Вас когда нибудь жрали заживо? А вот я испытал все прелести. Нет, больно не было, наниты отключают ощущения, пока не восстановлен контроль, но я все видел и молился всем богам, чтобы мои постояльцы поскорее заштопали мне шею и синтезировали кровь. Потому как я понимал, что если они доберутся до мозга, то мне опять сотрут память, вернут к заводским настройкам, а значит я умру. Как умер и возродился там в пещере, ничего не зная о том кем был раньше. Чего желал, к чему стремился. Да и будет ли оно это возрождение? Ведь есть все шансы стать местною скатертью самобранкой.

Хотя нет, рано или поздно, какой-то хищник покрупнее утащит меня к себе в пещеру. Возможно тот же самый и все начнется сначала.

Мои ноги уже порядочно обглодали и я задумался, а откуда будут браться ресурсы, если в организме их будет недостаточно? Энергия для преобразований, понятно, из окружающей среды, а биоматериал от туда же?

Тут я почувствовал знакомую щекотку в руках и с радостным возгласом начал рубить всю эту мерзость кругом.

В этот день я больше никуда не ходил, только ползал кругом собирая ветки для костра и жарил мясо, которое ел полусырым, так чудовищный был голод после ранений. Не мог дождаться нормальной прожарки. Не знаю куда оно все помещалось, но съел никак не меньше пары десятков кило. Остатки кошко-медведя, пару змей, клыкастого тушканчика и мелкую летучую мышь, больше похожую на птеродактиля.

С утра пришлось снова двинуться в путь, правда, значительно медленнее чем раньше, хотя и так плелся как черепаха. Но наученный горьким опытом, пристально вглядывался в зеленую стену вокруг и больше так глупо не попадался. Кидаться в лицо же, эти твари явно не желали, всякий раз лишь настороженно провожая меня немигающим взглядом.

Так прошло еще двадцать три дня, на змее хомячковой диете. Пока вдалеке не послышалось ясный шум падающей воды.

Ступни мягко ступали на корневища, нож все также в правой руке, готовый напиться крови очередной неосторожной жертвы. Уши выхватывают мельчайшее шебуршание в листьях, чьи то предсмертные писки, легкий шелест чешуек змеи.

Осторожно отодвинув листок, всматриваюсь в небольшой водопад. Перепад высоты не больше человеческого роста, демонстрировал мне прекрасную радугу, образуемую мельчайшими брызгами и небольшой водоем. Вода была кристально прозрачна, так что виден был даже самый мельчайший камешек, в этой запруде, вытекающей с другой стороны множеством ручейков, терявшимися в камнях. По всей видимости вся вода уходила куда-то в землю давая начало подземной речке.

Глядя на эту красоту, я почувствовал себя ужасно грязным. Вроде как и старался плескаться соком из лиан, но ничто не заменит полноценную ванну.

Осторожно высунувшись из укрытия и напряженно вслушиваясь в обстановку, потихоньку подкрался к кромке воды и осторожно сунул туда ногу, почувствовав освежающую прохладу.

Нет, мне не было жарко, хотя я подозревал, что температура стабильно держалась в районе пятидесяти, просто вода освежала. Она как любящая мать приняла в себя блудного сына, смывая все заботы и печали, позволяя отрешиться от проблем и побыть наедине с природой.

Миг спокойствия и блаженства длился недолго. Раздался отчетливый хруст ветки. Нет, в джунглях не было тихо, но мозг очень быстро учится отсекать знакомые шумы, не отвлекаясь на всякую мелочь. И этот треск выбивался из общей картины, здесь был чужой.

Не долго думая, я спрятался в зарослях спускавшихся в воду с одной из сторон и приготовился ждать.

Через пять минут показались две прямо-ходящие рептилии. Они были облачены в кожаную броню, на поясе висели грубые короткие ножны, а за спиной торчали дуги луков и оперение стрел.

Визитеры двигались чуть сгорбленно и грузно покачивали головой, попеременно высовывая длинный язык, что-то шипя. Было не совсем понятно, естественные это звуки или они переговариваются.

Ростом они были явно выше меня, на голову или даже две. Подойдя к водоёму, присели и начали наполнять фляги.

Я боялся пошевелиться, ведь даже с хищником в половину меня размером мог справиться с трудом и выжил только благодаря нанитам. А уж спастись от двух чешуйчатых терминаторов мне явно не светит. Даже убежать может не получиться, не хватит длины ног.

Секунды тянулись, словно в замедленном кино, страха не было, но вот мандража и дрожи в коленках хоть отбавляй. Я сильнее вжался в лианы спускающиеся в воду, чем и выдал себя. Над головой явственно закачались листья.

Ящеры встрепенулись и выхватили оружие. Ближний выставил перед собой кинжал, а тот что поодаль сбросил со спины лук.

Негромкий скрип дуг, натягиваемой тетивы и вот уже смертоносный гостинец, словно змея извернулся в полете и бросился ко мне. Левое плечо ожгло болью, древко ушло глубоко и кажется показалось с другой стороны.

В этот самый момент ящерицы сами превратились в добычу. Пока они отвлеклись на меня, зверюга размером со слона, вся в ороговевших пластинах брони и пастью, которой можно лошадь перекусить, сочла этот момент наиболее подходящим и бросилась на них со спины. Хотя по мне так, для этой твари подкрадываться было незачем.

Бронированный рептотанк смял лучника одним своим весом, пригвоздив того когтями к земле и кинулся на второго. Надо отдать должное ящерице, двигалась она молниеносно, выпад буквально размазался в воздухе и кинжал нашел маленькую щелочку в шее чудовища ушел по самую рукоять и все это, за те мгновения, пока тварь была в полете.

Раздался утробный рев и челюсти сомкнулись на голове несчастного. Одно движение и голова полетела в кусты, разбрызгивая алую кровь.

Динозавр взревел и задней лапой, словно собака выковырял кинжал из шею. Из раны хлынула кровь, видимо ящер знал куда бить и участь существа была предрешена, просто оно еще не знало об этом.

Орошая все вокруг красными кляксами зверюга пошатнулась и побрела прочь.

Через пять минут, когда вдалеке затих треск, гигантской туши, пошедшей зализывать раны и утащившей ранивший его обед, я выбрался на берег.

Левая рука опять, висела плетью, а из лопатки торчал наконечник стрелы. В голове бродили мрачные мысли. Надеюсь это не единственные обитатели планеты, иначе жить мне, что тот робинзон, до скончания дней.

Так, что-то не о том думаешь, одернул себя и обрезал оперение. Вытаскивать древко было не больно, но довольно неудобно. Слава богу стрела прошла между костей, а то кромсал бы себя тут без анестезии и истекал кровью. Неизвестно еще как бы на это отреагировало штатное онемение.

К оставленному, трупу лучника уже сползались местные халявщики, так что пришлось их пугнуть, зарубив пару особо наглых тварей и швырнув их трупы в кусты. Откуда тут же раздался радостный писк.

Рептиль представлял жуткое зрелище, со смятой в блин грудной клеткой и торчащими обломками ребер. Весь нагрудный доспех был наполовину сорван, зияя рваными дырами и разбухший от крови. Лук со стрелами треснули, погребенные под тушей.

Уцелели только кожаные ножны, штаны, да нож отвратного качества. Мой не шел ни в какое сравнение с этим дикарским орудием из дрянного метала, легко снимая мелкую стружку с режущий кромки этого шедевра дикарского производства.

Штаны пришлось сильно обкромсать и прополоскать от крови, окончательно испортив водоем. Да и ножны оказались великоваты для моего оружия, но это всяко лучше чем постоянно втыкать его в землю, если требовались обе руки. Носить его на поясе постоянно было смертельно опасно, уже не раз убеждаясь, что от серых пределов меня отделяют считанные мгновения, чуть ослабленного внимания, рассеянности или лени.

На поясе я обнаружил тощий кошель, с несколькими монетами, целое состояние в моем состоянии. Но вовсе не это вызвало бурною радость. Хотелось петь и смеяться. Идиотская улыбка сама расползлась по лицу, а с плеч словно рухнула скала, такое облегчение я испытал.

На ровненькой, рифленой монете, явно изготовленной штамповкой, был изображен профиль какого-то мужика. Не знаю кто это, но самое главное тут есть люди.