- Например, кофе.

- В смысле?

- Малфои владеют имуществом по всему миру: плантации, фабрики, различное производство. Чай, кофе, табак, вино, пальмовое масло. Интересно?

- Очень, – уверил его Гарри, вновь принимаясь за мороженое. – Пальмовое масло – супер! А что это?

Где-то на середине обстоятельной лекции он запросил пощады.

- Ладно, ладно, я понял: ты – страшно занятой человек, так?

- Именно, – Люциус заглянул в свою чашку, потом – неодобрительно – в креманку Гарри. – Ты будешь доедать это месиво?

- Нет, пожалуй.

- Тогда пойдём, а то меня уже укачивает на этом плавучем острове.

- Нет, это потрясающе, – пробормотал Гарри, когда они свернули в аллею каких-то чудных деревьев: их стволы были покрыты золотистым пушком, так и хотелось погладить. – Я хочу здесь жить!

- Никаких проблем. Устройся на работу, – невозмутимо предложил Люциус. – Уборщиком, например.

Гарри представил статью в «Пророке» о новой профессии «Великого Героя» и расхохотался.

- Лучше я просто буду сидеть тут и фотографироваться со всеми желающими.

- Точно. А платить тебе будут бананами и леденцами, которые роняют дети.

- Между прочим, не самый плохой вариант карьеры – всегда на свежем воздухе!

- И от перспектив захватывает дух.

- Амбиции – не по моей части, извините!

Так они брели по парку, залитому предзакатным солнцем, и Гарри готов был признать, что это один из лучших дней в его жизни; ничего особенного не происходило, но очарование самого места и Люциус рядом… Гарри с некоторым удивлением понял, что без него прогулка и вполовину бы не была такой приятной, и улыбнулся. Сказал бы ему кто об этом месяц назад.

Они свернули в проход между кипарисами и вышли на лужайки, засаженные разноцветной травой.

- О-о, – застонал Гарри, восхищённо обозревая серебристо-серый участок. Он присел, проводя ладонью по траве – она оказалась бархатистой на ощупь, и подстриженный газон напоминал ковёр. – Как думаешь, можно здесь посидеть?

- Если нет запрещающих табличек, – Люциус огляделся и кивнул. – Можно.

Он прошёл в центр лужайки и, к несказанному изумлению Гарри, непринуждённо улёгся на спину. Потянулся, завёл руки за голову и глянул на него.

- Так и будешь стоять?

- Э-э… Да, иду, – но тут из аллеи послышался мелодичный звон колокольчика – приближалась тележка со сладостями. Гарри не был голоден, но одно из слов, которые выкрикивал торговец, привлекло его внимание. – Я сейчас.

Вернулся он с кульком великолепной черешни – спелой, почти чёрной, и плюхнулся на живот рядом с Люциусом.

- Всё, лучше просто некуда! – категорично заявил Гарри и сунул в рот ягоду. – М-м… Обожаю! Хочешь? – Люциус покосился на помятый бумажный кулёк, и он спохватился. – Хотя… Ты, наверно, не ешь на улице, да?

Тот усмехнулся и, чуть приподнявшись, потянулся к черешне; пальцы задумчиво покружили над кульком и вытянули ягоду – всего одну, но самую крупную и сочную, и Люциус вновь улёгся, лениво разглядывая её. Гарри завороженно наблюдал за этими манёврами, смутно предчувствуя, что отныне его представления о черешне изменятся раз и навсегда. Люциус немного полюбовался на добычу, поворачивая на тонком черенке и медленно опустил ко рту. Узкие губы смягчились, тронули ягоду, подержали, а потом втянули целиком, обхватив у черенка. Неуловимое движение – и линия сомкнутых губ окрасилась пурпурным из-за подступившего сока. Кадык плавно шевельнулся под тонкой кожей, и Люциус вытянул изо рта черенок с оголённой косточкой, оставив на нижней губе небрежный алый мазок.

Такое выдержал бы разве что святой, а Гарри был далёк от святости. В данный момент – далек как никогда. Забытые ягоды рассыпались по серой бархатной траве; он перекатился ближе, навис над Люциусом, вглядываясь в его лицо. В серых глазах, как в зеркале, отражались облака и дрожащее на ветерке кружево ветвей, а Гарри под этим ясным взглядом не решался двинуться дальше. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом Люциус опустил веки, и это было то, что нужно. Гарри прижался к нему, наклонился ниже. Кончик языка юрко скользнул по оставленной отметине, слизывая черешневую сладость; потом смелее, очерчивая контур манящего рта лёгким влажным штрихом. Люциус, не открывая глаз, чуть разомкнул губы, приглашая любопытного гостя зайти подальше, и Гарри воспользовался приглашением, пробуя на вкус, проникая глубже и принимая встречную ласку. Когда их языки соприкоснулись, Люциус перестал прикидываться спящим: крепкие руки взметнулись вверх и стиснули Гарри так, что у того прехватило дыхание. Он еле слышно застонал – от полноты и силы ощущений, и запустил пальцы в разметавшиеся по траве пепельные пряди. Люциус, не прерывая поцелуя, перевернулся, прижал к земле горячей тяжестью тела, и это было неожиданно приятно – чувствовать его сверху. Гарри выдохнул, расслабляясь, обнял в ответ и напрочь забыл, кто они и где находятся. Люциус целовал его глубоко и жадно, и это было так…

- Через пять минут начинается полив в сером секторе, – реальность шарахнула по голове приятным женским голосом. – Повторяю: через пять минут…

Люциус оторвался от него и чертыхнулся сквозь зубы.

- Пойдём, иначе с водой получим дозу красящего зелья.

Его голос звучал хрипло и отрывисто – так, словно он был сердит. А Гарри промолчал. Своему голосу он сейчас попросту не доверял. Он поднялся и пошёл за Люциусом, стараясь убедить себя, что две старушки в кустах с полевыми биноклями ему просто почудились.

Они молча дошли до выхода из парка, остановились. Люциус смотрел задумчиво и не спешил прощаться. Гарри набрал воздуха в грудь.

- Не хочешь зайти?

Задумчивость сменилась удивлением.

- Куда? В кампус?

- Нет, – Гарри рассмеялся. – У меня же есть дом.

- Вот как. Что ж, любопытно было бы взглянуть.

Гарри шагнул ближе, опустив голову, – мало ли что там на лице отразится! – и обнял его. Люциус прижал его к себе – лишь чуть сильнее, чем требовалось. Рывок аппарации, и…

- Ах, этот дом, – Люциус окинул фасад неприязненным взглядом. – Я думал, проклятый склеп давно снесли.

- Он что, всегда был так плох? – Гарри тоже уставился на дом, словно впервые увидел.

- Я не знаю, кто из них сошёл с ума первым: дом или хозяйка, но в любом случае жить здесь… Хм. То есть, я не хочу показаться…

- Ерунда, – отмахнулся Гарри. – В смысле, ничего страшного. Я тоже хотел его снести, но потом решил: чёрта-с-два, это больше не дом Блэков, это мой дом. Всё прошлое лето убил на ремонт, – он неуверенно улыбнулся. – Хочешь посмотреть?

Люциус тоже посмотрел на него.

- Хочу.

Ремонт, который устроил Гарри, был простым, но оригинальным. Он заменил почти всю старую мебель, а дизайнерский замысел свёл к одному девизу: больше света! Сверкающие новёхонькими стёклами окна были везде, где только можно, а там, где нельзя, он установил зачарованные – пейзаж предлагался на выбор, а погоду они показывали соответствующую реальной. В целом получилось то, что Гарри и планировал, но иногда ему казалось, что всё это…

- Напоминает аквариум, – вынес вердикт Люциус, побродив по дому. – Но мне нравится.

- Правда? – Гарри не смог сдержать улыбку.

- Правда. Его не узнать. Ты отлично потрудился.

- Это не я, это строители. Но всё равно спасибо.

Они спустились в гостиную. Солнце почти село, но пока света было достаточно, и Гарри решил не зажигать свечи. Люциус прошёлся по комнате и остановился у окна. Обернулся. Гарри стало неуютно под его испытующим взглядом.

- Э-э… «Как там себя ведут радушные хозяева?» Хочешь чаю?

Люциус закатил глаза.

- Чаю я мог и в кафе выпить, – буркнул он. И пока Гарри переваривал это заявление, добавил: – Иди сюда.

«Иди. Сюда», – в памяти всплыл слышанный месяц или вечность назад негромкий приказ. Гарри сам не заметил, как оказался в крепких объятиях. Только на этот раз руки не лежали спокойно, а бродили по его спине, плечам, пока горячие губы нежно терзали его настойчивыми поцелуями. И он отвечал, задыхаясь, прижимался всем телом и скользил ладонями по напряжённой спине. Вдруг Люциус отстранился и потянулся к его лицу; погладил по щеке, очертил пальцем влажные покрасневшие губы и гибким плавным движением опустился на колени. Тот проводил его ошарашенным взглядом, а когда Люциус взялся за ремень джинсов, просто не выдержал: одним огромным прыжком метнулся в сторону, налетел на стол и вжался в него спиной, затравленно моргая. Он оказался не готов к тому, что Люциус Малфой вот так возьмёт и встанет перед ним на колени с недвусмысленным намерением, как какая-то… Это вышло само собой, на уровне инстинктов, и Гарри был готов провалиться сквозь землю. А Люциус медленно поднял глаза, нашёл его взглядом… И рассмеялся. Хохотал открыто и громко, запрокинув голову и даже не мог подняться. И если вид коленопреклонного Малфоя просто ошеломил Гарри, то Малфой хохочущий поверг в состояние, близкое к шоку. Он зажмурился. Ну, всё… А ещё воображал себя умным и опытным. Идиот.