– Отпустите.
– Проводить невесту – мой долг.
В мозгу у девушки вдруг что-то взорвалось. Она с силой дёрнулась и освободила запястье.
– Вы так уверенно произносите слово «невеста», пан Ольховский. А между тем, я своего согласия не давала.
– Что? – удивлённо-недоверчиво улыбнулся судья. – А у вас есть какие-то возражения?
Маришка отпрянула и изумлённо посмотрела на него. Он даже не сомневался в том, что всё решает только он. Возмущение и негодование полностью завладели ею. Учительница гневно засверкала глазами и презрительно улыбнулась.
– Сомнения были, но теперь они развеяны.
– Вот и прекрасно, – Ольховский примирительно склонил голову. – Идём, я посажу вас в экипаж.
– Я никогда не стану вашей женой, – отчеканила девушка. – И прошу больше не появляться в нашем доме.
Сказав это, она круто развернулась на каблуках и оставила пана Ольховского, застывшего с открытым ртом. По-прежнему сидевшая на скамейке дама довольно приподняла бровь и глубоко затянулась дымом.
Домой Маришка вернулась очень быстро, словно пролетев на крыльях всё расстояние.
В прихожей её встретила мать, недоумённо оглядывая.
– Как прогулка?
– Удалась, – буркнула Маришка.
Цветана удовлетворённо кивнула и направилась, было, к себе в спальню, однако была остановлена дочерью.
– Мама, мне нужно сказать тебе кое-что.
– Потом, я так устала, Мариш. Завтра поговорим.
– Я не выйду замуж за Ольховского!
Эти слова просто обездвижили Цветану. Секунды медленно поползли. Собираясь с силами, Маришка прислонилась к стене и скрестила руки на груди.
– Что ты сказала? – спросила женщина, разворачиваясь.
– Что слышала.
Цветана подбежала к дочери и встряхнула её за плечи.
– Что ты несёшь, хорошо, что пан Ольховский этого не слышит.
– Он всё слышал! Я сказала ему об этом возле дома терпимости, откуда он выходил с двумя.., – Маришка осеклась. Воспитание не позволяло ей произнести нехорошее слово.
– Зачем ты ходила туда? Зачем? – шипела мать.
– Захотелось! – крикнула Маришка.
– Так, – Цветана отошла от дочери и попыталась взять себя в руки. – Завтра ты пойдёшь… Нет, мы пойдём к нему на работу и ты извинишься…
Она запыхтела и пошла на кухню с намерением глотнуть холодной водички.
– Этого не будет никогда! – громко произнесла Маришка вдогонку.
– Вот не была бы ты мне дочерью, убила бы дуру! – снова прошипела Цветана. – Уйди с моих глаз! И подумай над тем, что сделала.
Маришка ушла, хлопнув дверью. От гнева и возмущения её трясло. Весь оставшийся вечер она проходила по комнате взад-вперед, пытаясь найти выход из положения, а ночью ворочалась, не смыкая глаз.
Как только стало светать, Маришка оделась и тихонько улизнула из дома.
Отдела образования, где ей редко приходилось бывать, она достигла в состоянии нервного напряжения. В приёмной было пусто. Оглянувшись, учительница уже хотела присесть на одиноко стоявший возле двери стул, но услышав стук, передумала. Одна из многочисленных дверей открылась, и в помещение вошла девушка с охапкой бумаг. Маришка кивнула ей в знак приветствия и получила ответный поклон.
– Чем могу помочь вам, пани? – спросила секретарь. – Постойте, а я вас помню. Вручала вам награду за успехи…
Маришка кивнула и грустно улыбнулась.
– Ну, и что же вас привело к нам? Жалование не устраивает? – с участием спросила она.
– Жалование всегда всех не устраивает, – произнесла Маришка. – Но я здесь не поэтому… Дело в том, что мне нужна новая работа…
– А… Чем же вас эта не устраивает? Начальство придирается?
– Нет, меня всё устраивает, но… Я хочу уехать. Мне необходимо место в другом городе или… В общем, там, где я смогу жить и работать.
– А-а, – протянула секретарь. – Это нужно в кадровую контору или прямо к главе…
– Вы подождите немного, я постараюсь узнать, есть ли что-нибудь для вас.
– Очень вам признательна.
– Пока не за что, – девушка ободряюще улыбнулась и вышла.
Отсутствовала она долго, поэтому Маришка села и постаралась унять волнение. Получалось плохо. Она то и дело бросала взгляды на часы и следила за стрелками.
Вскоре секретарь вернулась и с сожалением пожала плечами. Маришка тяжело вздохнула и, прощаясь, понуро встала. Около входной двери её едва не сбил какой-то высокий незнакомец в тёмном дорогом костюме.
– Простите, пани, – сказал он на лейманском языке.
Учительница механически ответила ему и попыталась обойти.
– Пани, вы из Леймании? – мужчина вдруг остановил её.
– Нет, – Маришка отрицательно покачала головой. – Просто знаю этот язык и всё.
Секунд пятнадцать он пристально смотрел на неё, а затем спросил:
– Не сочтите за назойливость, но не могли бы вы немного рассказать о себе и своих способностях к языкам. Кто вы?
– Я учительница, – Маришка говорила на одной ноте, так как была расстроена и хотела поскорее покинуть стены этого заведения. – Обучаю детей младшего возраста, в том числе и двум языкам, но не лейманскому. В нашем городе он не востребован.
– Учительница, – удовлетворённо произнёс господин в чёрном. – Лейманский вы знаете хорошо, значит, и остальные языки тоже.
– Говорят, что неплохо.
Ничего не понимающая секретарь стояла рядом и недоумённо разглядывала беседующих.
– Вы замужем?
– Нет, – машинально ответила Маришка и опешила.
– Извините, вашим семейным положением я поинтересовался потому, что хочу предложить вам работу.
При слове «работа» девушка встрепенулась и с надеждой посмотрела на лейманца.
– Вижу, что заинтересовал. Я часто бываю в вашем городе по делам, поэтому меня попросили подыскать учителя, родившегося здесь и хорошо говорящего на лейманском. Кажется поручение нехитрое, однако долгое время мне это не удавалось. Предлагаю вам отправиться в Лейманию на работу в очень значимой школе. Вам будет предоставлено место жительства и хорошее жалование.
Маришка пришла в смятение. С одной стороны – разве не этого она хотела? Уехать и как можно скорее. А с другой стороны – Леймания. Это так далеко. И, в общем, она очень мало знала об этой стране – только то, что там живут маги, в существование которых до конца не верила.
– А у меня есть время подумать? – спросила, с надеждой глядя на собеседника.
– Нет, – твёрдо сказал он. – Думайте сейчас. Отправляться нужно сегодня вечером.
– Я… Я согласна, – выдала она робко, сделав глубокий вдох.
– Вот и прекрасно. Приглашаю вас к главе подписать необходимые документы.
Покидая отдел быстрым шагом, Маришка ещё не до конца осознавала, что теперь её жизнь круто изменится.
Цветана заметила дочь из окна и выбежала отворять дверь.
– Где ты была? – сердито спросила она. – Собирайся, мы идем к пану Ольховскому.
Девушка проигнорировала реплику и быстро направилась в спальню, на ходу хватая саквояж.
Цветана последовала за дочерью и с удивлением увидела, как та открывает шкаф и складывает вещи.
– Ты что это задумала? – спросила она с подозрением.
– Я уезжаю, мама, – прямо ответила Маришка.
– Что?!
– Я у-ез-жаю в Лей-ма-ни-ю, – по слогам произнесла дочь.
– В какую Лейманию? Что ты несёшь? Ты с ума сошла, – Цветана подбежала к кровати и опрокинула саквояж на пол.
По-прежнему не обращая внимания на мать, девушка быстро и аккуратно сложила в чемодан свой гардероб и, придавив коленом, плотно закрыла крышу.
– Мне предложили хорошее место и достойное жалование. Я уезжаю прямо сегодня. Прошу, не устраивай сцен. Давай попрощаемся как нормальные люди. По прибытию на место я напишу тебе и расскажу, как устроилась.
Поняв, что дочь не шутит, Цветана побагровела и, широко открыв глаза, заорала:
– Ты плохо меня слышишь?! Тогда я скажу громче! Ты никуда не поедешь! Останешься дома и выйдешь замуж за пана Ольховского!!! Я запрещаю тебе даже думать о каких-то поездках!
