Лицо Ганнибала оставалось бесстрастным. Он спокойно смотрел на дорогу перед собой, в то время как Уилл каялся и посыпал голову пеплом.

- Моя эмпатия тут подвела, - он нервно теребил края куртки, - Мы искали не того и совсем не там. Все эти жертвы… их кровь на моих руках.

Лектер бросил быстрый взгляд на профайлера. Тот сидел, уставившись на свои ладони, словно на самом деле видел на них кровь.

- Уилл, - Ганнибал вздохнул, - Ты всего лишь человек. А человеку свойственно ошибаться. И пропускать, казалось бы, очевидные вещи.

- Но не в моей профессии! – Грэм с отчаяньем посмотрел на своего психоаналитика, - Каждая моя ошибка – это человеческие жизни!

- Ты знал, куда шел работать.

Уиллу вспомнились его студенты, зеленеющие от фотографий трупов, снятых крупным планом.

*

- Добро пожаловать, - Ганнибал открыл перед Уиллом дверь.

Грэм вошел в дом Лектера как в первый раз. Необычно было прийти к своему врачу не на правах пациента, а просто как другу… Да и не было у Уилла друзей: только коллеги, знакомые, соседи и вот, психотерапевт. Грэм вдруг остро ощутил свое одиночество, словно бродячий пес, впервые попавший в теплый дом. Такой пес, выросший на безлюдных улицах, будет верно служить своему хозяину, единственному человеку, который приютил его. И Грэму так хотелось верить Ганнибалу, верить, что он, наконец, обрел друга… Благодарное тепло разлилось в груди профайлера.

- Можешь расположиться в комнате для гостей, - Лектер снял пальто и повесил его на вешалку у дверей, - Твои вещи, думаю, Кроуфорд передаст завтра с утра, но постельным бельем и полотенцами я тебя обеспечу, не переживай.

- Спасибо, доктор Лектер, - Уилл улыбнулся.

- Ну что ты. И зови меня по имени.

- Хорошо… Ганнибал, - имя неуклюже скатилось с языка. Лектер улыбнулся смятению друга.

- Пойдем, я покажу тебе твою комнату, а также где у нас ванная и туалет. А потом я приготовлю ужин, - предложил он.

- Мм… Хорошо, - Уилл опасливо последовал за хозяином дома, ощущая себя бездомным животным, которого впервые привели к себе.

Паркет из светлого дуба, стены обиты деревянными панелями, высокие окна в обрамлении богатых темных штор и скрытые легкой дымкой невесомой органзы. Свет в доме был теплый, будто от свечей, и даже лампочки в светильниках по форме были похожи на пламя свечи. Мебель в доме Ганнибала была сделана из невероятной по красоте древесины. Уилл даже заподозрил, что, возможно, столы и стулья гостиного гарнитура были из мореного дуба – самой редкой и ценной древесины в мире. «Да это же целое состояние!» - восхитился в мыслях Грэм, невольно прикидывая, каким же богатым был его психоаналитик. Хотя, конечно, не удивительно – Ганнибал Лектер был светилом психиатрической медицины, снискавшим славу и признание по обе стороны океана. Глядя на царственную осанку светловолосого мужчины, идущего впереди, Грэм внезапно ощутил себя грязным, бедным и ничтожным.

Они прошли мимо приемной доктора, где Ганнибал принимал пациентов. Уилл бросил быстрый взгляд на запертую дверь. Лектер чуть обернулся и с улыбкой бросил:

- Надеюсь, теперь вы не будете опаздывать на прием, мистер Грэм?

Профайлер невольно улыбнулся. На сеансах они всегда обращались друг к другу исключительно официально.

- Разумеется, доктор Лектер.

Они прошли коридор и поднялись по пологой лестнице на второй этаж. Ни одна ступень не скрипнула под ними. Лаковые перила были удивительно теплыми и казались живыми.

- Твоя комната – вторая справа, - Ганнибал пропустил Уилла вперед. Следующая за ней – ванная. И последняя в ряду – туалет. Напротив – мои спальня и санузел. На первом этаже, как ты понял, приемная для пациентов, она же зал и библиотека, коридор, кухня и столовая. Располагайся, а потом спускайся ко мне, я начну готовить ужин. Ты ведь не против корейки ягненка с чесночной полентой и сладким перцем?

У Грэма недвусмысленно заурчало в желудке.

- В этом доме обычными сосисками с макаронами меня не накормят? – улыбнулся он.

- Тебе придется долго меня упрашивать. Кулинария – моя вторая страсть.

«А какая – первая?» - хотел спросить Уилл, но передумал. Вдруг появилось ощущение тайны, которое, впрочем, тут же разрушил сам доктор:

- Первая, естественно, психоаналитика. Я лечу людские души, это мое истинное призвание.

Лектер улыбнулся уголками губ и спустился вниз. А Уилл заглянул в свою комнату.

Гостевая комната была небольшой, но очень уютной. Приятные кремовые обои, на полу – мягкий светлый ковролин. Темный мебельный гарнитур – шкаф, стол, стул и полутороспальная кровать с высокой спинкой изголовья. Покрывало на кровати было бордовым как кровь, что, однако, удачно гармонировало с цветом мебели и контрастировало с белоснежным постельным бельем, чистым до хруста. Такими же бордовыми были шторы на окнах. Уилл выглянул в окно, но ничего не увидел – на улице уже стемнело. Грэм положил свой потрепанный рюкзак с рабочими бумагами и ноутбуком на стол (с красивой бронзовой лампой с изящным абажуром он создавал пару «Красавица и чудовище»), а сам заглянул в шкаф. Там было несколько пустых вешалок, а на нижних полках стопкой лежали несколько полотенец.

Внезапно зазвонил мобильный. Уилл закрыл дверцы шкафа и ответил на звонок:

- Алло?

- Уилл, все в порядке? – Кроуфорд напоминал заботливую мамашу.

- Да, из кустов на нас никто не напал, - взгляд Грэма вернулся к темному провалу окна.

- Наши уже дежурят неподалеку, не переживай.

«Как будто я переживаю» - подумал про себя профайлер. Удивительно, но в доме Ганнибала Уилл чувствовал себя как в крепости.

- Но особо там не расселяйся, - строго предупредил начальник, - Оставаться в доме знакомого не безопасно – у тебя не так много друзей, чтобы надеяться, что Конструктор не выйдет на Лектера. Через пару дней устроим тебя в другом штате по программе защиты.

- Понял, - без особого энтузиазма отозвался Грэм.

- Ладно, будь на связи. И скинь по электронке, что тебе забрать из дома.

Кроуфорд отключился, а Уилл решил спуститься к Ганнибалу и помочь с готовкой.

Кухня была просторной и ярко освещенной, что наводило на мысль, почему-то, об операционной. Лектер стоял у плиты и тонкой струйкой всыпал в кипящее молоко муку. Что удивительно, он не переоделся, только снял пиджак с галстуком и закатал рукава рубашки. Даже фартук не надел, хотя, наверное, в этом и не было необходимости – сложно было представить, что Ганнибал может испачкаться.

- Уилл, хорошо, что ты пришел, - Ганнибал поставил стакан с мукой на столешницу и тыльной стороной ладони откинул со лба выбившуюся прядь волос, - Не поможешь порубить чеснок и пармезан?

- Конечно, - Уилл подошел к столу, где на разделочной доске уже лежал кусок сыра и несколько зубчиков чеснока. Здоровенный мясницкий нож, мало подходящий для этого, лежал рядом. Но Грэм безропотно взял его и принялся за сыр. Ганнибал, помешивая поленту, краем глаза поглядывал за ним. Нож был идеально наточен и разрезал сыр как масло. Порубив сыр на маленькие кубики, Уилл расправился и с чесноком. Лектер, вежливо поблагодарив, высыпал работу своего гостя в поленту, перемешал и снял ее с огня. Смесь была густой, как сметана, и Ганнибал вылил ее на противень, покрытый пищевой бумагой. Полента быстро застыла, и мужчина разрезал ее на небольшие квадраты, размером с крекеры. Уилл заворожено наблюдал за его действиями: как Ганнибал обжарил на оливковом масле куски поленты, как достал из духового шкафа запеченные сладкие перцы и помидорки черри и выложил их на тарелку, как приготовил соус, смешав жидкий мед и зернистую горчицу, как перенес из раковины к столу сочный кусок ягнятины, почти любовно вытер его салфетками, а затем натер солью и специями. Руки у Лектера были сильными: узкие ладони с проступающими сквозь кожу косточками и венами и длинные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями. Такими руками можно было творить. «Или убивать», - почему-то подумалось Уиллу. Нет, работа в следственном отделе его точно доконает!