- Я… я же не курю, - Хью почувствовал, как сквозь морок опьянения пробивается паника. Охмелевший мозг соображал слишком медленно.
- Ах да, не так предлагаю, - спохватился Миккельсен. Он раскурил свою сигарету, а затем протянул ее мгновенно побледневшему Дэнси.
- Тебе не обязательно ждать, пока я ее выброшу, - Мадс улыбался, и улыбка его была такой же хищной, как при разговоре с фанаткой.
Хью с ужасом смотрел на дымящуюся сигарету, которую ему протягивал датчанин. Сердце болезненно ухало под горлом, а в голове стояла абсолютная пустота.
- Один из операторов сказал мне, что сегодня ты поднял брошенную мной сигарету и докурил.
Ни одной мысли.
- Мне показалось это немного… м… странным?
Ни одной гребаной мысли в голове!
- Я подумал, что если бы ты просто хотел курить, ты бы спросил. Но дело ведь не в сигаретах, да?
- Я… я сейчас, - Хью вскочил так резко, что едва не опрокинул стул. Голова закружилась. Мадс смотрел на него снизу вверх, и в его глазах не было насмешки или отвращения. Это были просто черные глаза, в которых давно утонула душа Хью Дэнси.
Нужно было освежиться. Расталкивая людей, Хью пробился к туалету. Это было небольшое помещение, выложенное темно-зеленым кафелем, стены которого были разрисованы стилизованным граффити. Подойдя к зеркалу и оперевшись о раковину, Хью заглянул самому себе в глаза. В их влажной глубине плескались страх, отчаяние и жгучее желание. Да, он был наивным болваном, раз полагал, что сможет скрыть это! А еще это чертово пиво! Хью выругался. Он не знал, что скажет, когда вернется к столику. Хотелось малодушно сбежать. Через окно. Но окна не было. Хью вновь оглядел свое отражение: растрепанные волосы мягкими завитками обрамляли лицо и ложились на шею. Кожаная куртка, как и пятидневная щетина ни на грамм не добавляла ему брутальности, тем более что огромные как у оленя глаза в обрамлении длинных загнутых ресниц выглядели подкупающе кротко. Бледность прошла, и на щеках вновь расцветал румянец - то ли хмельной, то ли от смущения.
Пустив воду из крана, Дэнси умылся. Холодная вода немного отрезвила. Наклонившись, Хью стал пить прямо из-под крана. И в этот момент за спиной хлопнула дверь - кто-то вошел. Британец опустил голову, уставившись на свои руки, которыми он сжимал бортики раковины.
“Пожалуйста, пусть это будет один из посетителей, Господи, пожалуйста, пожалуйста, пройди мимо”, - молился про себя Хью, не смея поднять глаза и посмотреть в зеркало.
Шаги приближались. Всего четыре уверенных шага.
Он стоит за его спиной. Хью почувствовал затылком чужое дыхание. Воздух застрял в глотке, Дэнси не смел даже выдохнуть. Он не поднимал взгляд, но был уверен на сто процентов, кто стоит за его спиной. Его запах он не спутает ни с чьим.
- Долго будешь от меня убегать? - тихий голос на ухо.
Дрожь пробежала по телу Хью. Мадс наклонился к нему, оперевшись на края раковины по бокам от его рук. Он прижался к нему! Британец резко поднял глаза. Миккельсен смотрел на него из-за его плеча, на губах играла улыбка.
- Мне сорок восемь, Хью, - сказал Мадс, глядя ему прямо в глаза, - Я могу заметить, что меня хотят.
Дэнси открыл было рот, но не смог выдавить ни звука. Но стоило Миккельсену чуть толкнуться ему в район копчика чем-то соблазнительно жестким, как с губ Хью сорвался слабый стон, выдавший его с головой.
- Ты спросил, зачем я пригласил тебя выпить. За этим. Потому что знал, что сам ты никогда не подойдешь, - Мадс шептал ему на самое ухо, касаясь кожи горячими губами, - Если ты этого действительно хочешь, то сегодня мой дом полностью в нашем распоряжении.
Он отстранился. Развернулся и вышел из туалета. Дэнси колебался лишь несколько секунд. Затем пулей вылетел следом.
Мадс Миккельсен неспешно шел через толпу. Больше всего на свете Хью боялся упустить из вида его широкую спину. У барной стойки датчанин оставил несколько сотен долларов. На выходе сдернул с вешалки свою куртку. И так же, не оборачиваясь, вышел из бара. Он знал, что Хью Дэнси идет за ним.
И он был прав.
_________
* Нищету и любовь невозможно утаить. (датская пословица)
========== О стабильности ==========
Холодный ветер, усилившийся к ночи, толкнул Хью в плечо. Температура упала где-то до нуля градусов, но Дэнси не чувствовал этого - все его тело было будто объято огнем. Он шел за Мадсом, будто зачарованный ребенок за Гамельнским крысоловом. Сравнение не радовало, но и повернуть назад, уйти, разорвать это наваждение было невозможно. Это казалось сладким сном, но внутри было ощущение, что в итоге все обернется кошмаром. Потом. О том, что будет потом, думать не хотелось.
Миккельсен сел в машину и завел двигатель. Хью дрожащей рукой открыл пассажирскую дверцу. Когда он садился, его уже разве что не мутило от волнения. В машине пахло табаком - запах въелся в кожу салона.
- Ну ты чего какой потерянный? - Мадс весело улыбнулся ему. Дэнси почти с ужасом посмотрел на него. Он не понимал. Может, ему все привиделось в пьяном бреду, и они сейчас не едут к датчанину домой с вполне определенной целью? Может, все это было шуткой? “Эй, неужели ты и вправду повелся на это? С чего бы мне с тобой спать? Ха-ха!”
- Ха-ха, - тихо эхом повторил за своими мыслями Хью.
- Ты в порядке? - Мадс все еще улыбался, но в глазах отразилось легкое недоумение.
- Куда мы едем? - на всякий случай переспросил Дэнси. Он буквально залип на то, как Мадс крепко держит левой рукой руль, как большой палец слегка оглаживает потертую кожу, будто лаская.
- Ко мне? - датчанин чуть приподнял одну бровь, а затем усмехнулся: - Нет, тебе однозначно противопоказано столько пить.
Хью наконец смог оторвать взгляд от руля и посмотрел на друга, но тот уже переключил свое внимание на дорогу. Машина, шурша шипами по асфальту, влилась в редкий поток машин.
Они ехали недолго. Ровно столько, сколько вполне можно провести в молчании, при этом не чувствуя неловкости. Может, минут десять или пятнадцать. Хью думал о стабильности. Что у него есть работа. Есть жена. Есть друг. А что будет потом? Что будет после сегодняшней ночи? Можно ли надеяться, что, когда голод будет утолен, все вернется на круги своя? Готов ли он рискнуть всем ради исполнения всего одного желания, к тому же не слишком правильного?
Будто в поиске ответа Дэнси посмотрел на Мадса. Тот ненадолго оторвал взгляд от дороги перед собой, посмотрел в ответ и улыбнулся. И подмигнул.
Хью неуверенно улыбнулся. Он заглушил голос совести, голос разума. Он понял, что если откажется сейчас, будет винить себя потом всю жизнь. Как говорится, лучше сожалеть о содеянном, чем об упущенном.
Мадс остановился у высокой новостройки. Они молча вышли из машины и зашли в парадный.
- Добрый вечер, Джим, - легко поздоровался с пожилым консьержем датчанин. Хью смог лишь нервно кивнуть. Сейчас он чувствовал себя чуть ли не преступником.
Они вошли в лифт, и Мадс нажал кнопку “14”. Двери бесшумно закрылись. Хью сглотнул. В лифте играла тихая ненавязчивая музыка, а яркий свет, отражавшийся от белоснежных стенок кабины, слепил так, будто они были в операционной. Сердце Дэнси отчаянно ухало внутри, Миккельсен стоял так близко, что их плечи почти соприкасались. Близость Мадса сводила с ума, и Хью неуверенно повернулся к нему. Миккельсен смотрел прямо перед собой, а на его губах играла тонкая всезнающая улыбка. Будто прочитав его мысли, датчанин негромко произнес светским тоном:
- В целях безопасности в лифтах установлены камеры слежения.
Краска моментально залила лицо британца, и тот поспешно опустил взгляд в пол. И от этого человека он пытался что-то скрыть!
Нежно звякнув колокольчиком, лифт остановился на четырнадцатом этаже. До заветной двери в конце небольшого коридора Хью шел на ватных ногах. Отперев дверь ключом, Миккельсен галантно отступил в сторону и сделал приглашающий жест рукой. Дэнси недоверчиво глянул на него и, сделав вдох, переступил порог квартиры. Внутри было темно, свет из общего коридора сюда едва проникал, но когда Мадс зашел следом и захлопнул дверь, все окончательно утонуло во мраке. Хью повернулся было, чтобы спросить, где включается свет, но в следующую секунду уже был вжат в стену, а грубый, жадный поцелуй выбил последние связные мысли из его головы.
