- Шутка, - еще раз повторил Эклз.

Коллинз сдался.

- Ну да, конечно, - он отошел в сторону, впуская Дженсена внутрь.

Ему дали шанс, дали шанс! Дженсен переступил порог, чудом не споткнувшись – нервы были на пределе.

В комнате царил мягкий полумрак, едва разгоняемый настольной лампой с прикроватного столика. Еле слышно бормотал телевизор, по которому шла какая-то игра. Вроде, «Янкиз» против «Ред Сокс». На кофейном столике одиноко стояла початая бутылка «Jack Daniel’s».

- Пить в одиночку – первый признак алкоголизма, - пошутил Дженсен, натянуто улыбаясь.

- Я не в настроении отрываться сегодня со всеми, - Миша прошел мимо него и, подхватив со столика виски, опустился на диван, - Но это не повод вообще не отрываться.

- Признаться, я тоже считаю, что для подобного отдыха мы все… слишком устали, - Дженсен немного потоптался на месте, потом все же решился присесть на противоположный край дивана, - Надо такие вечеринки проводить хотя бы через неделю после окончания съемок, или, еще лучше, после показа последней серии. А то у всех еще головы пухнут от работы, сложно переключиться. К тому же, только нас, актеров, отпускают по домам, остальные остаются – монтаж еще, обработка.

Коллинз никак это не прокомментировал - все это время он не отрывал взгляда от экрана телевизора.

- Думаю, исход игры очевиден, - прокомментировал Эклз происходящее на экране.

Миша все же посмотрел на него.

- Ты недооцениваешь «Ред Сокс», - сказал он.

- Когда это они выигрывали? – хмыкнул Дженсен, и тут же, словно в опровержение этих слов, бостонская команда выбила хоум-ран. Стадион взревел. Миша чуть улыбнулся.

- Слушай, дурацкая ситуация, согласен, - Эклз принял из рук Коллинза виски и сделал глоток. Алкоголь обжег горло, разливаясь теплом по пищеводу.

- Конечно, дурацкая, - согласился Миша, - Проиграть уже четвертую игру подряд. Да еще кому – «Ред соксу»!

Дженсен усмехнулся, опуская взгляд в пол.

- Сцена на самом деле была не простая, - продолжил он, - По крайней мере, для меня. Я просто попытался разрядить обстановку, потому что… ну… между нами возникла некоторая напряженность.

- Дженс, у меня сейчас серьезные проблемы в личной жизни, - повернулся к нему Миша, - Прости, но я уже хрен знает сколько не трахался.

Эклз почувствовал, как краска заливает уши.

- Ты хочешь сказать, что тоже…

Коллинз перебил:

- И, ты прикинь, тот постановочный поцелуй был единственным поцелуем за последние несколько месяцев. Я хочу сказать, что твоя… «шутка», - пауза, которую сделал перед этим словом Миша, указывала на то, что он изначально не поверил Дженсену, - Твоя «шутка» была совсем неуместна!

- Ну извини, а? – виновато улыбнулся Дженсен, чувствуя ужасную неловкость и желание провалиться сквозь землю, - Забили и забыли, ладно?

Миша усмехнулся и покачал головой, глядя в пол. Затем быстро вскинул на друга холодный взгляд.

- Забыть? Что за нахер, Дженс? – в голубых глазах «ангела» появился металлический блеск, - Если эти олухи за камерами и мониторами еще поверили твоей «игре», то я заметил тот момент, когда ты уже не играл.

Холодок пробежал по спине Дженсена. А Коллинз безжалостно продолжил:

- Если бы они не остановили съемку, ты бы меня уже раздевать начал. Ты вжал меня в стену… Черт, твой член упирался мне в бедро! И да, я знаю, что это был твой гребанный член, потому что ни телефона, ни кошелька, ни еще какой-нибудь херни у тебя не было, я прав?

Дженсен слушал, открыв рот.

- И вот сейчас, - Миша уже почти кричал, - Ты являешься ко мне и утверждаешь, что все это – шутка? Я, по-твоему, совсем идиот?

Глаза Коллинза буквально блестели от ярости. И обиды. Кажется, Дженсен только сейчас начал понимать истинную суть проблемы.

- Ладно, я соврал тебе, прости, - Эклз в защитном жесте поднял руки, - Просто ты так спешно убежал от меня… Я подумал, что напугал тебя. Я не хотел терять тебя. Ну, как друга. Черт, мне так жаль, правда! Я не знаю, что на меня нашло.

- Я скажу тебе, что на тебя нашло, - Коллинз внезапно резко пододвинулся к нему.

Дженсен невольно притих перед нависшим над ним Коллинзом. Да, в жизни Миша был далек от того кроткого ангела, которого он играл на экране. Не в силах вынести его тяжелый прямой взгляд, Дженсен как загипнотизированный уставился на чертов касов галстук, раскачивающийся перед его глазами туда-сюда.

- Сначала ты меня едва не насилуешь на глазах всей съемочной группы, - от низкого голоса Коллинза спина Дженсена покрылась мурашками, - Потом усиленно избегаешь, шарахаясь от меня, как от прокаженного. А сейчас внезапно заваливаешься ко мне среди ночи и заявляешь, что все это было шуткой. И предлагаешь забыть!

- Чего ты хочешь? – Эклз все еще боялся взглянуть в глаза другу.

- Скажи мне, - потребовал Коллинз, тихо и властно, - Скажи мне правду, Дженс.

- Да, я не играл, - Эклз сглотнул вязкий ком слюны, - Это так. И да, ты прав, я действительно возбудился тогда. Не знаю, почему.

- Ты хочешь меня, - Коллинз не спрашивал.

Дженсен промолчал. Ему хотелось, чтобы Миша перестал сверлить его взглядом, что бы он отодвинулся, что бы снова можно было спокойно вдохнуть. Решение зайти к нему сейчас определенно было худшей ошибкой вечера, если вообще не последних нескольких лет. Сколько раз за сегодня он еще ошибется?

- Дженс, скажи мне, ты ведь хочешь меня, правда? – голос Миши вкрадчивый. Опасный.

Эклз начал подозревать, что ему все-таки светит мордобой. В голову полезли совсем уж глупые мысли о том, как он завтра будет объяснять фингал под глазом и выбитые зубы.

Миша продолжал ждать ответа. Дженсен собрал волю в кулак и кивнул. Что ж, он хотя бы будет честным до конца.

- Хорошо, - внезапно согласился Миша и, наконец, отодвинулся, - Бери.

Эклз удивленно вскинул на него глаза. Что еще за провокация?

- Ну? – нетерпеливо повел головой Коллинз. Его взгляд был по-прежнему холоден, как вечные льды Арктики.

- Миш, я не…

- Ты же подтвердил, что хочешь меня, - Миша развел руки в стороны в приглашающем жесте, - Я согласен. Давай сделаем это.

Неловкий смешок сорвался с губ Дженсена.

- А, понял. Ты шутишь?

- Как и ты.

- Ты серьезно? – глаза Дженсена расширились. - Ты пьян?

- Не настолько, насколько хотелось бы.

Коллинз совсем не выглядел поддатым. Или сумасшедшим. И вообще, весь его вид выражал крайнюю серьезность намерений. Но… этого не может быть. Наверное, пьян все-таки Дженсен, поэтому не может раскусить тонкого троллинга друга.

- Я, пожалуй, пойду, - Эклз резко поднялся. Моментально вскочил и Миша.

- Нет, не пойдешь, - он чуть улыбнулся. Хищно.

- Слушай, завтра мы уже посмеемся над этим… - Дженсен начал обходить диван, осторожно продвигаясь к двери.

- Обязательно посмеемся, - согласился Миша, так же осторожно следуя за ним, будто хищник за добычей, - Завтра. А сегодня…

Внезапно он сделал резкий шаг к Дженсену. Тот слегка замешкался, поэтому в следующую секунду оказался вжатым в стену. Миша так близко, его дыхание опаляет губы, заводит, сносит крышу…

- А сегодня, - продолжил Коллинз едва слышно, - Мы все-таки трахнемся.

Когда Миша впивается яростным поцелуем в его губы, Дженсен все еще не верит в происходящее. Наверное, он так надрался в баре, что все это ему видится в алкогольном бреду. Ну не может этого быть!

Но чувства слишком реальны. Снова эти мягкие губы, это обжигающее дыхание, этот упругий язык. Будто бы они опять играют ту сцену, только на этот раз «ведет» Кастиэль. Даже тот же привкус виски, только на этот раз гораздо сильнее. Поцелуи Миши яростные, полные нетерпения и злости. Кажется, что он пытается пропихнуть язык прямо в глотку. Дженсен покоряется ему, оглушенный происходящим. Он возбужден. Что-то жесткое давит на его член, и внезапно до Эклза доходит, что это давит возбуждение самого Коллинза. От мысли о том, что у Миши тоже стоит, с губ Дженсена срывается невольный стон.