– Версия ограбления, насколько я могу судить, подкреплена фактами, – заявил Маркхэм. – Известно немало случаев, когда преступник пугался, терял голову и начинал палить без разбору.

Грин стремительно встал и принялся расхаживать взад-вперед.

– Доказать я не могу, – пробормотал он. – Тут шестое чувство, понимаете? Меня просто холодный пот прошиб!

– Все это несколько запутанно и туманно, – вежливо заметил Маркхэм. – Я склонен думать, что вы слишком потрясены. Через день-другой полиция…

Грин поморщился.

– Бесполезно. Говорю же, никого они не найдут. Я чувствую. Вот тут. – Он манерно приложил к груди ухоженную руку.

Вэнс, до сих пор наблюдавший за ним с легким любопытством, вытянул ноги и выразительно возвел глаза к небу.

– Простите, что отрываю вас от эзотерических изысканий, но все-таки… кому могли помешать ваши сестры?

Вопрос поставил Грина в тупик.

– Никому, – ответил он наконец. – По-моему. Две слабые женщины. Кто ж, помилуйте, поднимет руку?

– Ни малейшего представления. Но в них стреляли, а версию ограбления вы исключаете. Посему логично предположить, что кому-то выгодна их смерть. Вы брат, живете, так сказать, en famille[10] и можете знать их недоброжелателей.

Грин вскипел.

– Нет, нет и еще раз нет! – Он исподлобья посмотрел на Вэнса, а затем, обращаясь к окружному прокурору, продолжил доверительно: – Неужели вы думаете, я скрыл бы их имена? Да я сам не свой. Всю ночь перебирал в голове факты, но… не понимаю.

Маркхэм кивнул, отошел к окну и, заложив руки за спину, устремил взгляд вниз на серые каменные стены городской тюрьмы.

Несмотря на кажущееся безразличие, Вэнс не спускал с Грина глаз и теперь, слегка выпрямившись в кресле, дружелюбно произнес:

– Так что произошло вчера вечером? Расскажите подробнее. Насколько я понял, вы первым увидели мисс Джулию и мисс Аду после выстрелов?

– Только Джулию, – неприязненно возразил Грин. – Аду нашел Спроут, дворецкий. Она была без сознания. Вся спина в крови.

– Спина? – Вэнс вскинул брови и подался вперед. – Так в нее стреляли сзади?

– Да. – Грин нахмурился, как будто данное обстоятельство тоже его смущало, и озабоченно осмотрел свои ногти.

– А в мисс Джулию?

– Нет, в нее – спереди.

– Поразительно! – Вэнс пустил колечко дыма в направлении пыльной люстры. – И обе дамы к тому времени ушли к себе?

– Часом раньше… Только при чем здесь это?

– Как знать, как знать. Подобные мелочи весьма кстати, когда ищешь загадочную причину паранормальных проявлений в сознании.

– Да прекратите вы! – рявкнул Грин. – Как будто нельзя ничего чувствовать, если только ты не…

– Ну-ну, не горячитесь. Вы просите помощи у окружного прокурора, и, чтобы дать вам ответ, ему неплохо бы знать некоторые подробности.

Маркхэм отошел от окна и присел на край стола, своим видом показывая, что согласен с Вэнсом. В нем проснулось любопытство.

Грин поджал губы и засунул портсигар в карман.

– Ладно. Спрашивайте.

– Будьте любезны, – мелодично начал Вэнс, – расскажите по порядку, как развивались события после первого выстрела. Полагаю, выстрел вы слышали?

– Еще бы, как же иначе – у нас с Джулией соседние комнаты, и я еще не спал. Сунул ноги в шлепанцы, накинул халат, вышел в коридор. Нащупал в темноте ее дверь, заглянул – боялся, что сейчас получу пулю в лоб, – и вижу: она на кровати, ночная рубашка в крови. Больше никого, хотя я пришел сразу. И тут опять выстрел. Мне показалось, у Ады. Я к тому времени был уже немного не в себе. Растерялся. Так и стоял у кровати в оцепенении, да что уж – в ужасе…

– Прекрасно вас понимаю.

Грин кивнул.

– Черт, врагу не пожелаешь. Так вот, пока я там стоял, на лестнице сверху, с этажа прислуги, послышались шаги старого Спроута. Он нашарил дорогу в темноте и открыл дверь Ады. Позвал меня. Ада лежала у туалетного столика. Мы перенесли ее на кровать. У меня подкашивались ноги – я почему-то каждую секунду ждал нового выстрела. Потом Спроут из передней позвонил доктору Вонблону.

– Пока все согласуется с версией об ограблении, – заметил Маркхэм. – Более того, Федерджилл, мой помощник, сообщил, что на снегу перед домом обнаружены две пары следов.

Грин только пожал плечами.

– Кстати! – Вэнс, развалившись в кресле, глядел куда-то вдаль. – Вы упомянули, что увидели мисс Джулию на кровати. То есть вы включили свет?

– Да нет! – ответил Грин озадаченно. – Он и так горел.

В глазах Вэнса вспыхнула искра.

– А в комнате мисс Ады?

– Тоже.

Вэнс вытащил из кармана портсигар и, стараясь не выдать возбуждения, внимательно выбрал сигарету.

– Так, значит, свет горел в обеих комнатах… Прелюбопытно.

Маркхэм вопросительно посмотрел на него. Он, как и я, знал эту характерную маску безразличия.

Вэнс неторопливо закурил.

– Как, по-вашему, сколько времени прошло между выстрелами?

Грин, хотя и не в восторге от перекрестного допроса, с готовностью ответил:

– Две-три минуты, не больше.

– И все-таки, – развивал мысль Вэнс, – после первого выстрела вы поднялись, оделись, прошли по темному коридору до другой комнаты, осторожно заглянули внутрь, приблизились к кровати – и только потом прогремел второй выстрел. Я верно излагаю?

– Совершенно верно.

– Так-так… Две-три минуты, говорите. Да, не меньше. Потрясающе!

Вэнс обернулся к Маркхэму.

– Знаете, старина, не хочу на вас давить, но мне кажется, вам стоит внять просьбе мистера Грина. У меня тоже предчувствие. Внутренний голос подсказывает мне, что ваш эксцентричный взломщик – не иначе как ignis fatuus[11].

Маркхэм с любопытством вгляделся в его лицо. Вопросы Вэнса вызвали в нем живой интерес. К тому же он по опыту знал, что тот не станет говорить без веской причины. Так что я нисколько не удивился, когда прокурор повернулся к беспокойному посетителю со словами:

– Уговорили. Я посмотрю, что можно сделать. Скорее всего, заеду к вам во второй половине дня. И пусть никто никуда не уходит – мне нужно опросить обитателей дома.

– Семья и прислуга – все будут на месте.

Грин протянул для рукопожатия трепещущую руку и прошествовал к выходу.

Вэнс испустил вздох.

– Неприятный субъект, Маркхэм, ох и неприятный. Если в Конгрессе нужно общаться с ему подобными, я в политику ни ногой!

Окружной прокурор недовольно поморщился и сел за стол.

– Грин украшает собой не политику, а светскую жизнь, – ехидно произнес он. – Так что это, скорее, фигура с вашего тотема.

– Подумать только! – Вэнс с наслаждением потянулся. – Тем не менее вьется он вокруг вас. А меня, чувствую, не слишком жалует.

– Вы вели себя с ним довольно-таки бесцеремонно. Сарказм не лучший способ понравиться.

– Старина, я и не жажду его расположения.

– Думаете, он что-то недоговаривает?

Вэнс перевел взгляд на унылое небо за окном.

– Хотел бы я это знать… А скажите, в семействе Грин все такие, как Честер? В последние годы я мало вращался среди элиты и, к своему прискорбию, незнаком с набобами Ист-Сайда.

Маркхэм задумчиво кивнул.

– Боюсь, что так. Молодежь вырождается. То ли дело старик Тобиас-третий, отец Честера. Грубоватый был человек, но весьма достойный. На нем, видимо, и закончилась хорошая кровь Гринов. Нынешнее поколение тронул тлен. Как паданцы на земле – не совсем еще гнилые, но уже с червоточиной. Слишком много денег, удовольствий и никакого удержу. Так я полагаю. Впрочем, теперь в них есть некоторая склонность к мыслительной деятельности. Они все довольно развиты, хотя пустышки и лентяи. Собственно, я думаю, вы Честера недооцениваете. Несмотря на все его банальности и жеманство, он далеко не глуп.

– Недооцениваю? Я?! Маркхэм, дорогой мой! Вы ко мне вопиюще несправедливы. Нет-нет, наш Честер вовсе не напыщенный осел. Он даже умнее, чем вы думаете. Под этими отечными веками прячется пара очень хитрых глаз. Кстати, именно его напускная недалекость навела меня на мысль, что вам стоит вмешаться.