Многострадальная “i” очертила белоснежную кожу на третий год обучения в университете. Ксавьер старался не обращать внимание на знакомую боль, продолжил доклад о мутациях в жизни простых людей, невольно отдергивая рукав пиджака каждые пару секунд. К концу лекции кожа пылала огнем, Чарльз пулей вылетел из аудитории, а запястье украшало практически полное имя его соулмейта.
Два года тату никак себя не проявляла. Чарльз начинал подумывать, что его предполагаемая половинка передумала, лишилась жизни или, в конце концов, нашла кого-то еще. Оптимизм Рейвен, на ключице которой имя проступило всего за неделю, раздражал. Девушка всячески демонстрировала тату, носила открытые вещи, а Чарльз каждый раз хотел заставить ее прикрыться. Неизвестный соулмейт сестры по имени Хэнк уже был возведен в ранг раздражителей.
Последняя буква решила дать о себе знать прямо в день получения почетного звания профессора. Ксавьер неловко улыбался, едва сдерживал слезы от колющего ощущения, но не сдавался. В конце дня на руке было аккуратное “Erik”, а сам мутант стал на одну планку выше. Рейвен ликовала, подразнивала, но искренне радовалась за названного брата. А сам Чарльз страдальчески подумал о том, что вряд ли есть в мире девушка с таким именем, да и что-то в последние время с женщинами ему не везло.
Ксавьер многие годы думал о соулмейте. Представлял первую встречу, первые слова, улыбки. В воображение профессора все было намного лучше, чем вышло в действительности. Чарльз встретил Эрика не в парке, не на улице и даже не в университете. Чарльз встретил Эрика на совместной с ЦРУ миссии, когда полез спасать странного мутанта из воды. Как оказалось, минутами позже, тот самый странный мутант, на роль которого выпало так много страданий, и был тем самым неизвестным Эриком. Чарльз Ксавьер впервые в жизни боялся применять свой дар на ком-то другом.
За их переглядками следили всем семейством людей Икс. Шон и Алекс даже ставки сделали, кто будет сверху, а вот Рейвен, смеясь, поставила на проигрыш названного брата с абсолютно чистой совестью. Хэнк что-то бурчал на счет идиотизма, невоспитанности и вмешательства в чужую личную жизнь, но мешать не стал. Чарльз пытался выведать имя на руке Леншерра, сам Эрик старался особо не пялиться на профессора, а Саммерс устраивал внеплановую фотосессию этим двоим, карауля каждый раз то в кустах, то через окно. Первый шаг никто делать не решался.
А потом у Эрика поехала крыша от злобы и мести, труп Шоу был найден в подлодке, между Россией и США практически началась война, а сам Чарльз остался без ног. Времени обдумывать сложившиеся не было, Ксавьер только и мог, что глотать слезы и подавлять боль, стараясь успокоить взбесившегося соулмейта и не дать убить Мойру. Рейвен ушла, Эрик ушел, Чарльз и Хэнк остались. Так и начались самые тяжелые времена.
Когда на пороге давно забытой школы Ксавьера появился Логан, Чарльз не верил. Он вообще, если быть честными, перестал верить. Чего только стоят сказки о соулмейтах, с детства рассказываемые нянечкой в поместье. В памяти мутанта все еще были свежи воспоминания о том, как Эрик закатил рукав и показал черные буквы, буквально выжженные на коже, с аккуратным “Charles”. В тот день Эрик Леншерр был заточен в Пентагоне, а Чарльз Ксавьер впервые задумался о переходе на сторону соулмейта.
Пьетро Максимофф был удивительным мутантом с такими же экстраординарными способностями и до боли знакомой улыбкой. Парень был похож на своего отца, мать которого когда-то знала чувака, похожего на Эрика, намного больше, чем казалось. Чарльз жалел, что ноги отняли у него способность копаться в мыслях остальных. Эрик выглядел потрясенным, но сходство, видимо, тоже уловил. Пьетро забавно мотылялся между бывшими друзьями, болтал непереставая и забавно подбивал клинья к нелюдимому Логану, доставая как мог. Чарльз с интересом следил за реакцией Росомахи, оценивал и бережно хранил в памяти голубую надпись на плече Максимоффа. Настоящее имя Логана ярко выделялось на бледной коже подростка.
За прошедшие десять лет Эрик практически не изменился. Только глаза, его прекрасные серые глаза, в которые Ксавьер мог смотреть часами, больше не выражали того восторга при виде себе подобных. Глаза Эрика, как и глаза Чарльза, совсем перестали что-то выражать. Логан на заднем плане усмехался, наблюдал за вспыхивающими искорками между профессором и Магнето, но ничего не говорил. Эти двое должны разобраться сами, так, кажется, он ответил Пьетро.
Переломный момент наступил в ночь последнего дня. Чарльз упирался лбом в окно, старался привести собственные мысли в порядок, особо не заботясь о конспирации. Эрик возник сзади совершенно неожиданно. Разговор между ними вышел скованный, какой-то нерешительный и с большим, просто огромным количеством сожаления. Эрик извинялся, Чарльз прощал, Чарльз говорил, что хотел бы помочь Эрику, но насилие – не его. Эрик в ответ лишь закатил рукав и заставил Ксавьера показать свою тату в ответ.
Первый поцелуй после десятилетней разлуки был соленый от слез Ксавьера. Эрик лишь приподнимал уголки губ в намеке на улыбку, обнимал покалеченного мутанта за плечи и не давал отстраниться, прекрасно зная, что Чарльз и не собирается. Вторая рука Леншерра неловко поглаживала пострадавший позвоночник, зарывалась в длинные пряди профессора и ласкала, ласкала, ласкала, стараясь подарить Чарльзу все ощущения, коих тот был лишен все десять лет.
После спасения будущего Эрик не ушел. Чарльз тогда лишь неверующе глядел в серые глаза, от волнения ни один звук не слетел с обветренных губ. Леншерр в ответ лишь улыбнулся, прижал профессора к себе и вновь поцеловал. Пьетро в тот раз появился совсем не вовремя. Чарльз клятвенно пообещал перевоспитать спидстера, ведь теперь они втроем, не считая Логана с амнезией и Рейвен с Хэнком, все еще стыдливо тупившую взгляд, стали настоящей семьей. А большего Ксавьеру и не надо.
========== Кастиэль/Дин. AU Merry Christmas для Каса ==========
Утро седьмого января встретило Кастиэля легким поддразниванием пронырливого лучика восходящего солнца прямо в лицо. Всё еще не привыкший к жизни человека, мужчина сонно поморщился, стараясь не потерять связь с миром Морфея, потянулся и перекинул руку через, как он думал, спящего рядом Дина, но нашел лишь пустоту. Решив, что любитель поспать Винчестер отполз дальше, Кастиэль потянулся было за ним, но спросонья не учел размеров кровати и повалился вниз. Синие, словно ночное небо перед грозой в свете Луны, глаза широко распахнулись; бывший ангел тут же зажмурился, смаргивая выступившие ото сна слезы и потер ушибленный бок. Дина в комнате не наблюдалось, Кас был один. Странное предчувствие тут же поселилось в груди, оставляя осадок. Кастиэль поднялся с пола, завернулся в одеяло на манеру древнеегипетской тоги, скрывая наготу и слегка ежась от прохладного пола, пропуская легкую дрожь по всему телу от бледных пяток вверх.
Последние дни выдались воистину тихие и совершенно непривычные: нечисть не высовывалась, предпочитая, видимо, порезвиться после Рождества, работы у Винчестеров не было, да и Бобби приехал погостить. Рождество. Кастиэль тихо выругался, тут же ругая себя за подобные слова и манеры, которых успел понахваться у людей, после чего широко зевнул и направился в душ. Теплая вода приятно скользила по обнаженному телу, заставляя мышцы приятно ныть и наталкивая на воспоминания о прекрасной ночи, проведенной с Дином; красные полосы на спине бывшего ангела стали прекрасным дополнением к ярко-алым засосам на шее и ключице охотника, которые Кастиэль вчера оставил, тщательно вылизав после жаркой ночи.
Дин
Хоть способности ангела в большинстве своем были утеряны, связь, сложившаяся между ангелом и его подопечным, всё еще работала и позволяла передавать мысленные сообщения. Когда на том конце синеглазый ощутил ответный импульс, а в голове прозвучал бодрый голос Винчестера, Кастиэль улыбнулся.
Утречка, любимка. Как спалось? И да, знаешь, в следующий раз ты снизу. Черт возьми, Кас, пусть это и было очешуенно, но ходить мне всё еще больно!
