Карла (вне себя от гнева). Выбирайте слова, не то я сейчас вызову полицию... Я на вас жалобу подам, слышите? (Внезапно у нее начинают дрожать губы, она отворачивается, и из груди ее вырывается рыдание.) Как вы смеете?! Как вы смеете?!
Моретти (в растерянности смотрит на повернувшуюся к нему спиной женщину). Синьора, но я говорил лишь о первом, внешнем впечатлении... которое не ставит под сомнение...
Карла вновь поворачивается к Моретти. По ее лицу текут слезы. Она их не утирает. В глазах ее просьба снять ее в этот момент и даже радость, что она смогла так расстроиться.
Все еще не уверенный, что он угадал ее желание, Моретти подносит фотоаппарат к глазам и делает снимок. И тут же подходит к Карле, чтобы снова извиниться и тем самым загладить вызванную его словами ссору.
Моретти. Поверьте, синьора, я не хотел. Может, я неудачно выразился.
Карла направляется к двери. Выходит из ванной и возвращается в гостиную. Садится на диван, словно стремясь забыться в своем горе. Моретти смотрит на нее, ища повод нарушить это тягостное молчание.
Моретти. Могу я вам что-нибудь предложить?
Карла. Будьте так добры, немного коньяку.
Моретти суетится, не зная, куда идти, и лишь теперь поняв, что он не у себя дома. Он пытается открыть шкафчик, но Карла останавливает его.
Карла. Нет, не там.
Моретти (показывая на другой шкаф). В этом?
Карла кивком указывает на буфет. Моретти бросается к нему. Затем возвращается к Карле с бутылкой коньяка и рюмкой. Наливает и заботливо протягивает рюмку Карле.
Карла берет рюмку у него из рук и тут замечает, что себе он не налил.
Карла. Почему вы не взяли рюмку и для себя?
Моретти (смущенно улыбаясь). Я думал... (Не закончив фразы, торопливо идет за второй рюмкой и ставит ее на стол. Наливает и себе немного коньяку.)
2
Карла и Моретти по-прежнему сидят в гостиной. На журнальном столике бутылка коньяка и две почти пустые рюмки. Моретти с интересом, далеко не профессиональным, слушает взволнованный рассказ Карлы.
Карла (с жаром). Вначале я ощутила за спиной какую-то дрожь... целую серию легких толчков... нечто ужасное... еще и потому, что все вокруг оставались спокойными: они ничего не почувствовали... а я ощутила, что кресло, в котором я сижу, отклоняется назад... закачались лампочки в люстре... звякнули подвески... чувствую, что люстра слегка колышется... почти незаметно... это вижу только я... а по полу, у ног сидящих рядом, растет трещина... еще миг, и на нас, подняв облако пыли, обрушатся стены... мною овладел адский страх, горло сдавило узлом, я не в силах и слова вымолвить, предупредить других или хотя бы вскрикнуть... а толчки все сильнее... отдаются в спине, подступают к горлу в нарастающем темпе... хочу подняться - и не могу... не могу! Не могу!.. Кто-то из сидящих видит, что я побледнела, раскрыла рот, словно кричу беззвучно, глаза вылезли из орбит... подходит, спрашивает, что со мной... наконец-то они заметили! Они оглядываются вокруг... и ничего не понимают... настало мгновение... мгновение длинное, как жизнь, когда все точно повисло в воздухе... мгновение перед концом света, сейчас все рухнет...
Карла внезапно умолкает, Моретти сильно растерян. Он озирается так, точно стены вот-вот упадут на него.
Моретти (после паузы, все еще под впечатлением рассказа Карлы). И часто такое с вами случается?
Карла (допив коньяк, будничным тоном). Два-три раза в год... Чаще всего весной.
Моретти. Почему именно тогда?
Карла. Может, из-за перемены погоды.
Моретти. Вы не пробовали обращаться к врачу?
Карла. Какому там врачу! Знаете, что мне говорят врачи? Что у меня обнаженные нервы.
Моретти (с волнением). Обнаженные? В каком смысле?
Карла. Нервные окончания должны быть защищены, не так ли? Как бы заключены в капсулу. Словом - ограждены. А у меня они беззащитны.
Моретти. Как странно! Разве такое возможно?
Карла. Не знаю... Бывает, как видите.
Моретти. И ничего нельзя сделать?
Карла. Как-то помогают транквилизаторы. Но совсем мало. Да и злоупотреблять ими нельзя. Ну, потом уколы, витамин "бэ-двенадцать"... Но практически моя болезнь неизлечима.
Моретти. Все это после того, как вы однажды пережили землетрясение?
Карла (уточняет). Собственно, это было не подлинное землетрясение, а легкие подземные толчки. Пять баллов по шкале Меркалли.
Она наливает коньяку себе и Моретти. Он пьет, а затем обращается к ней шутливо, чтобы разрядить атмосферу.
Моретти. А знаете, вы просто молодчина.
Карла. Я?
Моретти. Вы так живо рассказываете! Мне показалось, будто я одной ногой стою в могиле.
Карла. А ведь я робкая. Не умею говорить на людях. Стесняюсь.
Моретти. Нет, нет, вы ошибаетесь. Поверьте мне, в вашем рассказе есть огромный эмоциональный накал... Напрасно вы отказались от артистической карьеры.
Карла. Кто знает, что напрасно, а что нет... (Меняя тему.) Послушайте, а почему мы вдруг заговорили о землетрясениях? Ведь мы, кажется, беседовали совсем о другом. Но о чем?
Моретти. Подождите. Нет, не помню.
Карла. Иной раз внезапно теряешь нить. Кажется, мы припоминали одно иностранное имя.
Моретти. Вы правы, но так и не вспомнили, теперь уж ничего не поделаешь.
Карла. О нет! Потом это станет навязчивой идеей. Сегодня ночью я не засну. Прошу вас, помогите его найти.
Оба мучительно вспоминают.
Моретти (после паузы, весьма неуверенно). Может быть, Заратуштра?
Карла. Нет. И вообще, при чем здесь Заратуштра?
Моретти. А с чем это должно быть связано?
Карла. С темой нашего разговора.
Моретти. Простите... но я назвал первое пришедшее на ум иностранное имя.
Карла (желая закончить этот бессмысленный разговор). Во всяком случае, я в Персию больше ни ногой... Там слишком часто происходят землетрясения. (На миг задумывается, затем с какой-то тоской, словно обращаясь к самой себе.) Куда мне теперь идти? Что делать? (Вздыхает.) Даже думать об этом не хочу.
Моретти. Почему, у вас какие-нибудь сложности?
Карла. И да, и нет. Я совсем растерялась. И дело не в деньгах, тут проблемы иного рода.
Моретти. Хандры боитесь?
Карла. Я и так хандрю. Давно. Мне всегда хотелось сделать что-нибудь такое...
