Никто, кроме меня, не чувствовал себя пленником. Народ радовался жизни, попивая пиво из привезенных с собой запасов или обжимаясь в уголке. Последнее относилось к Диего и его светловолосой пассии, которую он с придыханием называл «Снеджана». Мексиканцы играли в карты, студент, голову которого украшали дреды, курил травку, а нигерийцы сгрудились в плотное кольцо вокруг самого старшего и что-то весело обсуждали. Русские тоже держались обособленно, лишь самый младший из них все-таки подошел ко мне, не обращая внимания на окрик отца: «Ну, куда тебя черти понесли?»

– Привет, я Леша, – он застенчиво протянул руку. – А тебя правда зовут Селина?

Пришлось еще раз объяснять путаницу с именем и фамилией. Леша в ответ рассказал о себе – он решил участвовать в шоу, чтобы подтянуть английский, но пока практиковаться не получалось. Я пообещала помочь. Мы перекидывались дежурными фразами и обсуждали общие темы, когда мимо прошмыгнула Снежана, прикрывая рукой декольте. Проследив за ней взглядом, мы обнаружили, что украинке удалось нарушить правила: она осторожно достала из бюстгальтера мобильный телефон.

– Удобное место, – усмехнулась я, а Леша зарделся.

Изучив экран, Снежана смачно выругалась.

– Нет сети, – пояснила она, пряча сотовый. – Уроды. А ведь обещали, что будет вай-фай.

– Опасаются, что кто-нибудь сольет информацию до начала шоу, – предположил Леша.

– Скорее боятся, что мы расскажем, в каком свинарнике нас держат.

Немного побродив по бараку, но так и не поймав сигнал, Снежана смирилась с мыслью, что выложить в соцсети фото нового парня у нее не получится, и снова ушла целоваться с Диего. На улице стемнело, мы с Лешей пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись каждый к своей кровати. Я долго не могла заснуть, отмахиваясь от комаров, и задремала, только с головой укрывшись одеялом.

Утром нас покормили скромным завтраком – кофе и бутербродами – и собрали возле барака. Вокруг суетилась съемочная группа – один из операторов настраивал камеру, техники раскатывали мотки проводов и проверяли подключение к экрану. Ассистенты переговаривались по рациям.

– Уважаемые участники шоу, – с приторной улыбкой начала Сандра, когда все, наконец, заняли свои места. – Мы рады приветствовать вас на первом этапе.

Послышались жидкие аплодисменты.

– Дайте заставку! – прокричал кто-то из съемочной группы.

Техник принялся колдовать над ноутбуком. Монитор над нашими головами ожил; логотип «Золотое руно», занимавший весь экран, рассыпался на пазлы, сменяясь фотографиями. Взгляд выцепил знакомые лица: Снежана, Диего, Андрей с Алексеем. Латиноамериканскую троицу Альваресов я так и не различала, и Роберто, Хосе и Федерико шли в комплекте. Имена и фамилии нигерийцев были непроизносимыми, и мне запомнилась только Дайе – самая младшая из них. И самая хорошенькая. Но молодая полька Лайла с белой кожей и кудрявыми рыжими волосами являлась, бесспорно, самой красивой девушкой на шоу. Чего не скажешь о ее матери с усталым лицом и тусклым взглядом. А вот и моя фотография на мониторе. Селина Ди – инициалы организаторы сочли фамилией. Пока все разглядывали экран, на площадке перед бараком появились шестеро вооруженных мужчин. Окружив толпу, они замерли.

– Ваше первое и единственное задание… – захлебывалась от радости Сандра. Взяв паузу, она обвела всех торжествующим взглядом и выдала: – Выжить в охоте!

Народ перестал аплодировать.

– Вы можете передвигаться по всей доступной территории. Вас будут преследовать охотники. Они убивают по одному человеку в день, поэтому прячьтесь лучше.

Все недоуменно переглянулись. Если это шутка, то идиотская. А если правда… помоги нам, Господи.

– Выживших будут возвращать в локацию для проживания, – Сандра указала на барак. – Время, в течение которого вас будут находить егеря после окончания охоты, считается бонусным. Полчаса – минута форы. Это преимущество вы сможете использовать на следующий день.

– Это… как бы… Голодные игры? – первым нарушил молчание толстый подросток в прыщах. – Так мы на это не подписывались…

– Правильно! – со смешком поддержал его обкуренный парень с дредами. – Да вспыхнет пламя!

Вслед за ними народ загудел. Вьетнамцы заверещали, нигерийцы вновь сгрудились вокруг самого старшего из них, польки, жестикулируя, что-то испуганно объясняли мексиканцам. Мулат-одиночка с огромными бицепсами, который ни с кем не общался накануне, осторожно отодвинул Диего и испуганно жавшуюся к нему Снежану и попытался подойти к Сандре, но его оттеснил один из вооруженных парней, тоже темнокожий. Перебросившись с ним парой фраз на непонятном диалекте, мулат отступил. Волнение нарастало. Блондин с татуировками и пугающим взглядом, которого я видела накануне, стоял прямо передо мной. Будто в замедленной съемке я наблюдала, как его рука потянулась к кобуре. Он достал пистолет так спокойно и непринужденно, словно время на часах посмотрел. Даже в лице не изменился.

– Мы не будем участвовать! – вопил толстяк, почувствовав себя лидером. – Не будем! Не бу…

Раздался выстрел, и пуля снесла парню часть лица. Женщины завизжали. Я зажала рот ладонью, пытаясь сдержать рвотный спазм.

– Еще есть желающие высказаться? – осведомился светлоглазый, не опуская пистолет.

Лайла испуганно прижалась к матери. Снежана начала всхлипывать и причитать по-украински. Нигериец заслонил собой жену и детей. Русские дернулись было вперед, но егеря их быстро осадили. В повисшей тишине зазвучал помпезный голос Сандры:

– Приветствуем наших охотников! – Она сделала приглашающий жест, и на территорию перед бараком вышли вооруженные люди. Возле них кружил второй оператор, снимая на камеру крупные планы.

В этот раз уже никто не аплодировал. Охотников было пятеро. Толстый ковбой с сальным взглядом поглаживал винтовку с оптическим прицелом. Худощавый блондин в одной руке держал пистолет, а во второй сигарету. Кудрявый брюнет с носом с горбинкой поигрывал ножом, перекидывая с ладони на ладонь. Рука самого высокого охотника в компании, похожего на викинга, демонстративно поглаживала ягодицы единственной в группе женщины, стройной и смуглой. Именно эти двое вчера обнимались на парковке. Брюнетка улыбнулась и послала в камеру воздушный поцелуй.

– Добро пожаловать на охоту, – за слащавую улыбку Сандре, наверное, доплачивали. – Мы гарантируем каждому из вас не менее пяти мишеней. Выбрать можно любую, но нельзя поражать больше одной цели в день. Также запрещено выбирать одну мишень на двоих. За нарушение полагается штраф или дисквалификация. За соблюдением правил будут следить наши егеря. Они же будут помогать вам в процессе загона. Во время охоты можно пользоваться любыми видами оружия. Помилования не возбраняются.

На последней фразе охотники расхохотались, а Сандра повернулась к нам:

– Дорогие участники!

– Да пошла ты в задницу! – заорал Леша.

Не обращая на него внимания, Сандра продолжала:

– У вас есть две минуты, чтобы покинуть площадку, а потом начнется преследование. Внимание… марш!

Все еще надеясь, что все происходящее – это страшный сон, я рванула в заросли, прикидывая размеры леса и какое расстояние я могу пробежать за две минуты.

Справа от меня тяжело дышали мексиканцы, продираясь через кустарник, слева бежали польки. Мать то и дело падала, и Лайла помогала ей подняться. Я пару раз споткнулась о корни, торчащие из земли, но темп не сбавляла. Где-то за нашими спинами завыла сирена – две минуты прошли, и охота началась. Услышав первый выстрел, я резко повернула вправо и чуть не столкнулась с очкариком в клетчатой рубашке.

– Прости…

Не слушая извинений, он понесся дальше. Я рванула вперед. Через пару сотен метров меня догнал Леша.

– Что за фигня здесь происходит? – прокричал он на бегу.

– Понятия не имею. И очень хочу отсюда выбраться.

Лешу окликнул отец, и тот побежал к нему. Вдвоем они свернули в негустой ельник и вскоре скрылись среди деревьев. Я остановилась, переводя дух. Позади то и дело слышались выстрелы и шипение раций – преследователи переговаривались друг с другом. Я сорвалась с места, наугад взяв вправо.