– Джен, ты же понимаешь, почему ты здесь? – начал воспитательную работу мужчина, усаживаясь в свое огромное мягкое кресло.

– О Господи, ну ударила я пару раз эту гламурную овцу, так что теперь? Между прочим, это была исключительно самозащита, Джейк может все подтвердить, – заняла оборонительную позицию я, приготовившись отбиваться от любого обвинения.

– Не уверен, что Джейк будет авторитетным свидетелем, ко мнению которого серьезно отнесутся. Но вот подруги Саманты, которые тоже там находились, говорят, что ты первая принялась оскорблять девушку.

– Значит, то, что меня назвали самой дешевой шлюхой Монтпилиера, оскорблением вовсе не считается? Причем Саманта заявила это при всем классе, в то время как я высказала ей все в личном порядке, – запротестовала я, теребя в руках карандаш, который я раздобыла на столе директора. Эти незамысловатые манипуляции хоть немного успокаивали.

– Знаешь, Джен, я прекрасно тебя понимаю. Но с этими девушками лучше не связываться, себе дороже, – посоветовал мне мистер Ларсон, заглядывая прямо в душу. Тяжело вздохнув, я опустила глаза, не выдержав такого долгого и проницательного взгляда со стороны директора. Вдруг за моей спиной послышался стук в дверь, и буквально через секунду до боли знакомый голос заставил меня нервно поежиться:

– Мистер Ларсон, вызывали? – спросил старший Винчестер, входя в кабинет. Тихий хруст, и резкая боль в руке. Разжав ладонь, я увидела, что карандаш сломан, а на коже проступили мелкие капельки свежей крови.

– Да, проходите, – вежливо сказал директор. Отец стал позади меня, и его теплая ладонь опустилась на мое плечо, от чего я непроизвольно дернулась, но его руку не убрала. Не при посторонних, им необязательно знать о проблемах, существующих в нашей семье.

– Видите ли, мистер Винчестер, сегодня произошел неприятный инцидент, инициатором которого стала ваша дочь. В общем, она затеяла перепалку с одной из учениц, и эта перепалка переросла в драку. Я уже не говорю о курении на территории школы и хранении наркотиков. Но основная проблема заключается не в самой драке, а в том с кем именно Дженнифер поругалась. Саманта – дочь Дэниела Маккензи, уважаемого человека в Монтпилиере, к тому же являющимся спонсором нашей школы. И мистер Маккензи требует немедленного исключения мисс Винчестер, иначе он обратится в полицию. Поверьте, зная характер и авторитет этого человека, я советую вам добровольно покинуть школу, если не хотите серьезных проблем.

– Видимо, вы еще мой характер плохо знаете, – прошептал Дин, на что я лишь немного улыбнулась. Действительно, каким бы крутым не был папашка Маккензи, с моим он вряд ли сможет тягаться. – Может, есть какое-то альтернативное решение проблемы, ведь девочке осталось доучиться буквально полтора месяца?

– Возможно, домашняя форма обучения или сдача выпускных экзаменов экстерном…

– Вот и чудненько, она сдаст экзамены самостоятельно, без одноклассников, и тогда все останутся довольны. На этом все, мистер Ларсон? – спросил отец, поднимая меня со стула.

– Думаю, да. Но прошу вас, постарайтесь вытянуть Джен из наркомании и всякой прочей дряни. Она достойна лучшего будущего, чем то, что она себе уготовила.

– Мы работаем над этим. До свидания, – попрощался Винчестер, выталкивая меня из кабинета директора. До машины мы дошли молча. Что характерно, почти каждый ученик или работник школы провожал нас взглядом: парни глазели на меня, а старшеклассницы и молодые учительницы (да что там скрывать: немолодые тоже!) томно вздыхали, осматривая моего отца. Что ж, приятно знать, что от твоего уже немолодого папочки особи женского пола все еще писаются кипятком.

– И какого черта ты ввязалась в драку? – почти что безразлично осведомился Дин, усаживаясь на переднее сиденье Импалы.

– Эта гламурная курица назвала меня самой дешевой шлюхой Монтпилиера. Пришлось немного подкорректировать ее мнение, а достучаться до ее совести проще всего проверенным способом. Кулаком по роже, – хмыкнув, мужчина пожал плечами.

– Знаешь, в данной ситуации я на твоей стороне. Но так ли уж неправа эта Саманта? Я имею в виду, что твое поведение действительно немного похоже на ночных бабочек.

Я разинула рот от удивления. Только что мой родной отец подтвердил слова о том, что я местная проститутка, бесплатная подстилка. Охренеть. Я только начала привыкать к нему, училась доверять, а тут мне словно влепили отрезвляющую пощечину, заявляя, что можно быть уверенным только в себе самом, ведь остальные предадут, оскорбят и выскоблят душу своим лицемерием.

– Останови машину, – потребовала я. Мой голос был предельно спокоен, на лице не было ни одной эмоции. В голове почему-то проскользнула ассоциация с Беллой из Сумерек и Касом, но я отогнала эти мысли.

– Что? – удивленно переспросил Винчестер.

– Останови свою гребаную машину, – я потихоньку начала выходить из себя. Сдерживать гнев стало сложнее, он стал пробиваться наружу, из-за чего мой голос перешел на раздраженное шипение.

– И не подумаю, Джен.

– Ладно, будем поступать более решительно, – заявила я, резко поворачивая руль вправо. Чтобы не врезаться в дерево, Дину пришлось со всей силы ударить по тормозам, чем я и воспользовалась. Выскочив из автомобиля во время торможения, я пустилась бежать со всех ног куда глаза глядят. Лишь бы подальше от этого придурка, называющего себя моим отцом.

– Дженнифер, остановись сейчас же! – заорал мужчина, выпрыгивая вслед за мной.

– А то что? Выстрелишь в меня?! – криком ответила я, останавливаясь. Мне уже было плевать, догонит он меня или нет. Я просто задыхалась от обиды, глаза застилала пелена слез, а в горле стоял огромный комок, мешающий говорить. Воспользовавшись тем, что я остановилась, Дин все же смог догнать меня и крепко схватил за руки, лишая возможности сбежать снова.

– Отпусти меня, сволочь! – верещала я, пытаясь вырваться. Несмотря на все мои усилия, я так и не смогла получить свободу из-за стальной хватки отца.

– Тише, ты неправильно поняла меня, солнышко. Прости, слышишь? Прости меня, – шептал мне на ухо Винчестер, пытаясь прижать к себе, но я слишком сильно сопротивлялась.

– Простить? Я устала прощать: за несчастное детство, за испорченную психику, за все эти комплексы. Слишком просто взять и извиниться, продолжая причинять страдания. Нет. На этот раз я не позволю тебе разрушать меня изнутри, – тихо проговорила я, медленно сползая на асфальт. Если бы не отец, я бы свалилась, но он вовремя поймал меня и подхватил на руки. Я лишь безжизненно подчинялась. Мне слишком наплевать.

– Серьезно? Решетки на окне?! – разозлилась я, проснувшись на следующее утро от странного шума. Весь прошлый день я провела в постели, апатично глядя в потолок и раскуривая сигарету за сигаретой. Сегодня я уже была настроена более решительно, смирившись с предательством со стороны отца. Я уже поняла, что родители слетели с катушек, пытаясь отучить меня от наркотиков и развязного поведения, но это переходило любые границы.

– Да, Дженнифер. Теперь ты под домашним арестом, а так как я уже видел, какие ловкие трюки ты проделываешь, чтобы выбраться из дома, нам пришлось пойти на крайние меры. Прости, но это необходимо, – послышался голос отца за окном. Охренеть. Теперь это действительно становится арестом в самом прямом смысле слова.

– Я теперь заключенная, да? Обожаю вас с мамой, – прошипела я, направляясь на кухню за едой с мыслями «Ну и насрать».

– Джен, ты же понимаешь, что это лишь для.., – начала распинаться мама, увидев меня, но я ее перебила:

– Мам, отвали, а? Я все понимаю и без ваших объяснений, – проворчала я, копаясь в холодильнике. В итоге, взяв с собой кучу разнообразной еды, я понеслась обратно в комнату, избегая ненужных утомительных разговоров. Захлопнув дверь, я вздохнула с облегчением. Заперли в комнате? Ну и ладно, у меня есть запас алкоголя, наркотиков и еды, в общем, все, что необходимо для выживания. Пусть играют в заботливых родителей или жестоких надзирателей, мне все равно. Но жевать шоколад в гордом одиночестве мне быстро наскучило, поэтому я решила призвать единственного возможного собеседника. Кастиэля. Вот уж кто развеет мою скуку и враждебный настрой. Театрально взмахнув руками, я обратила взор к небу и загробным голосом произнесла: