— Что ты собираешься делать?

— Я возьму на себя охрану, а ты освободи монстра! — проговорил он, высвобождая Анну из своих объятий. В мгновение ока спрыгнув с балкона, Дракула пронесся к генераторам, обрывая провода, которые падали на пол, вышибая сотни искр. Свет в мгновение погас, погружая лабораторию в пугающую тьму, наполненную звуками смерти, хрустом костей и отчаянием. Лишь мимолетные вспышки света от проводов буквально прорезали темноту. Паника завладела сердцами и душами всех присутствующих, даже Анна застыла в немом оцепенении, боясь попасть под горячую руку. Выхватив оружие, стража ринулась на Дракулу, пытаясь совладать с его демонической сущностью. Однако, не обладая его проворностью и находчивостью, а так же силой, они в страхе отступали под его напором, замертво падая на каменные плиты.

Вырывая их сердца когтями, он будто предался боевому безумию, круша все, что попадалось ему на пути. Несмотря на численный перевес, противник дрогнул, некоторые скрылись в извилистых коридорах, призывая на помощь более сильных собратьев и, как ни странно, Святую Деву, другие же жались к стене, надеясь, что гнев вампира обойдет их стороной.

Проскользнув под опрокинутыми столами, Анна то и дело натыкалась на склизкие останки, ползком подбираясь к заветной цели. Пальцы то и дело утопали в смрадной жиже, но она старалась не думать об этом, чтобы сохранить ясность рассудка. Мгновение спустя, а может быть, прошла целая вечность, ибо ход времени в этот момент для нее остановился, принцесса добралась до стола, на котором, корчась в агонии, рвался монстр, пытаясь вырваться на свободу.

— Это я, Анна! — прошептала принцесса. — Я пришла, чтобы освободить тебя! — чудовище затихло, услышав знакомый, до боли мелодичный голос. Рванув пряжку, девушка попыталась расстегнуть ремень, но покрытые смрадной слизью пальцы неминуемо соскальзывали, отказываясь повиноваться своей хозяйке. Окончательно потеряв терпение, она вынула из ножен небольшой кинжал, стараясь перерезать дубленую кожу.

— Нужно торопиться, — прорычал Дракула, из пустоты возникший за ее спиной. Одним движением вампир оборвал толстые ремни, высвобождая еще одно проклятое создание из оков. — Идем! Сейчас сюда набежит, по меньшей мере, полсотни вампиров, совладать с таким количество не под силу даже мне.

Анна было кинулась за ним, но, будто провидение, осветившая ее блуждающий во тьме разум, мысль сковала ее тело. В ту секунду ей открылось истинное предназначение, ибо, будучи вампиром, она получила возможность исправить ошибку, допущенную в смертной жизни. Еще ни разу она не была так уверена в своей правоте, как в этот миг. Выхватив револьвер с серебряными пулями, принцесса осенила себя крестом, по привычке ища поддержки у высших сил и прошептала:

— Прости!

В ту же секунду Дракула почувствовал, что его будто ножом резанули по сердцу. Для него это было предательство, подлый удар в спину. А за ним последовал выстрел, разом оборвавший все мысли, подписавший приговор и тут же исполнивший его. Это была смерть. Устремив на Анну потерянный взгляд, вампир видел, как в одно мгновение разрушился мир вокруг него, погребая под холодными развалинами надежды. Пуля вошла прямо в сердце, унося жизнь, вернуть которую было невозможно. Он видел как потух огонь в глазах монстра, видел как тот безвольно оседает на пол, видел как детище Франкенштейна покидает этот мир, унося с собой тайну своего создания. Это был конец, за которым не было ничего. Лишь темная, обреченная и вечная пустота.

Взглянув на Анну, вампир видел, как ручьями по ее лицу струятся кровавые дорожки слез, видел решимость в ее взгляде, но перед глазами, как последняя насмешка судьбы, стоял образ монстра, уносящего с собой его планы. В ту секунду чувство безысходности в его сердце заменила неконтролируемая ярость — его постоянная спутница в смертной жизни. Не помня себя от злости, от подлетел к девушке, наотмашь хлестанув ее по лицу. Явно не ожидавшая этого, Анна рухнула на пол у его ног, теряя сознание от мучительной боли.

В коридоре уже гремели доспехи, вооруженные воины заполнили помещение, обступая его со всех сторон. Приняв свой демонический облик, он с яростью человека, потерявшего все, начал прорубать себе дорогу к выходу, не чувствуя, как на его спину градом сыплются удары мечей, рассекая плоть, как серебряные стрелы вонзаются в тело, буквально изрешечивая его крылья. Пока, наконец, приступ безумия не пошел на спад и осознание случившегося не рухнуло на плечи неподъемным грузом. Анна предала его в тот момент, когда он больше всего нуждался в ее поддержке. Именно сейчас ему стала понятна причина глупого упорства, с которым принцесса рвалась в эту вылазку. Она обманула его, сумела каким-то образом скрыть от него свои намерения, но, несмотря на это, какой-то внутренний голос твердил графу о том, что он не может бросить Анну в этом логове. Отшвырнув крылом кинувшегося на него вампира, Дракула бросился на своего обидчика, но тут же столкнулся со светящимся взглядом Виктора, застыл на месте, задыхаясь от гнева.

— Сдавайся, иначе в этот раз она точно отправится в преисподнюю, — прорычал он, прижимая к горлу едва очнувшейся Анны серебряный клинок. — Даже с твоего лица спадает непроницаемая маска в те моменты, когда тебе кажется, что никто не наблюдает за тобой. Ну же… — оставив на коже кровавый след, продолжил он.

— А если я откажусь? — проговорил Владислав.

— Мы умрем, но не сомневайся, она покинет этот мир раньше меня, и ты не сможешь ее спасти.

В ту секунду слова Мираксиса, как никогда жгли сердце Дракулы своей правотой. У него было столько возможностей предотвратить свое падение, но чувства к Анне, нежелание оборвать жизнь принцессы сыграли роковую роль в его судьбе. Поддавшись азарту охотника, граф попытался сломить девушку, поставил на карту все и проиграл. Уже не битву, а войну. Цепь последовательных ошибок, человеческие желания, которые не смог подавить разум, привели его к краю бездны и теперь он добровольно должен туда шагнуть, потеряв самое дорогое, что у него еще осталось — свою силу, ибо согласие обнажит слабость.

— Я жду твоего ответа, — прорычал Виктор, заливая кровью похрипывающей Анны каменные плиты. Глядя в глаза девушке, Дракула пытался разглядеть в них мольбу, но она молчала, трепеща, как подбитая бабочка, которой огонь опалил крылья. Девушка не взывала к милосердию, напротив, с готовностью принимала свою судьбу.

— Только трус прикрывается женщиной вместо того, чтобы принять бой и смерть, как должно воину! — насмешливо проговорил граф, прижимаясь к стене, чтобы держать в поле зрения кружащих вокруг него врагов.

— На войне все средства хороши, тебе ли этого не знать! Так каков твой ответ, владыка ночи? Готов снять со своей головы венец?

— Даже не думай! Этот убогий нетопырь не заслуживает того, чтобы жить, и уж тем более жить победителем. Смерть — это освобождение! Позволь мне умереть, а его душу отправь в ад! — прохрипела Анна, сверкнув изумрудными глазами.

— А она бойкая! Понимаю, что ты в ней нашел, — с сальной ухмылкой добавил Виктор, демонстративно обхватив ее за талию. — Но знай, я сломлю ее. У тебя на глазах она будет молить меня о пощаде.

— Да будь ты проклят, жалкий выродок! Я лучше умру, чем склонюсь перед тобой.

— А какие гарантии, что ты не убьешь ее после? — вмешался граф.

— Никаких, в том то и прелесть, но, в отличие от тебя, у меня есть выбор, а вот ты раз перешел к торгу, уже принял решение, поэтому не стоит тянуть время, — рыкнул Виктор, глубже надавив Анне на кровоточащее горло. — Итак… в твоих руках чаша жизни и смерти. Что ты выбираешь?

— Жизнь, — приняв человеческий облик, проговорил граф.

— И это правильное решение! — победоносно сверкнув глазами, воскликнул вампир. — А теперь бросьте графа в серебряную темницу. Если решит играть с вами — убейте девчонку. Я бы еще поговорил с тобой, но у меня есть нерешенные дела.

Петляя по тёмным лабиринтам и Дракула, и Анна погрузились в какое-то обреченное оцепенение. Никто из них не оказывал сопротивления, они молча покорились злому року, спускаясь по винтовой лестнице в недра скалы. С каждым шагов воздух становился все тяжелее и тлетворнее, хотя это не шло ни в какое сравнение с тем, что они пережили несколько часов назад. Теперь даже караульные воротили носы от своих пленников, отводя в сторону глаза.