С каждым часом ей все больше казалось, что она начинает понимать, не оправдывать, а именно понимать своего врага, с которым по воле судьбы вынуждена была делить не только кров и пищу, но и собственную душу, а это уже была высшая степень близости, свыкнуться с которой она никак не могла. Приподнявшись с кровати, Анна оглядела небольшую комнату, освещенную тусклым светом единственной свечи. Покои были значительно меньше и скромнее, чем ее первая опочивальня. Все убранство составляла лишь поистине царская кровать, небольшой шкаф, стул да прикроватные тумбы, но в этой простоте было столь привычное ее сердцу очарование, которое она не променяла бы на всю роскошь этого дворца. На спинке стула, стоявшего у окна, в мерцающем свете переливалось небрежно брошенное платье цвета слоновой кости с расцветшими на сияющем атласе фиалками, а так же небольшая шелковая шаль, спадающая на пол струящимся каскадом. Лишь на мгновение поддавшись красоте этого наряда, равных которому она не видела еще ни разу в жизни, девушка коснулась нежнейшей ткани: тонкой и холодной, как и все вокруг. Тут же память услужливо напомнила ей об обещании, которое дал ее помутившийся разум, и Анна брезгливо отбросила эту диковинку в сторону, проклиная себя за подобную глупость.

— Должно быть, он принес меня сюда, когда я уснула! — прошептала она, подходя к балкону и отодвигая занавес. За огромным арочным окном бушевало осеннее ненастье. Порывы злого ветра бесцеремонно ворвались в покои, заставляя трепетать пламя свечи, рассеивающей царивший вокруг мрак.

Одно лишь воспоминание о случившемся в библиотеке всколыхнуло в ее душе целую бурю противоречивых эмоций, заставляя глаза полыхать от гнева, а сердце сжиматься от необъяснимого волнения. Коснувшись кончиками пальцев губ, девушка неосознанно пыталась возродить в душе огонь жаркого, но в тоже время нежного поцелуя, захватившего ее в то мгновение. К собственному стыду Анна была вынуждена признать, что ни разу в жизни не испытывала такого наслаждения, и если не ее душа, то тело готово было зайти дальше, утонуть в этом океане, поглотившим в тот момент ее волю и разум без остатка.

— Забудь, в который раз тебе повторяю. Это не твои мысли, не твои чувства, возможно, даже не твои ощущения. Это все его игры с твоим сознанием! — твердил ей рассудок. — Но что если это не так… что если свет и мрак в его сердце манят меня в равной степени и его воля тут не при чем? Этот поцелуй был подобен мёду и яду одновременно! Но разве возможно все это совместить и сохранить душу? Разумеется, нет! Так прекрати думать об этом, — процедила она в ответ на неуверенный ропот сердца, закрыв окно. — «Хочешь выжить — играй по тем же правилам, позволь ему почувствовать победу, рано или поздно он утратит бдительность и тогда…» — отозвался разум, — «тогда ты сможешь исполнить свое предназначение!»

Легкое движение за стеной заставило Анну на время распрощаться со своими мыслями. Только сейчас девушка заметила, что покои состоят из двух комнат, отгороженных друг от друга небольшой ширмой в азиатском стиле. Стараясь ничем не обнаружить своего присутствия, принцесса на цыпочках подошла к проходу и, затаив дыхание, стала вслушиваться в тихий разговор.

— Ты нашла его? — властно проговорил мужчина, не поднимая взгляда от каких-то бумаг и древних рукописей, которые, очевидно, занимали все его внимание. В том, кому принадлежал этот голос, девушка не сомневалась, намного интереснее было то, кем была его собеседница, разглядеть которую она не могла из-за ширмы.

— Это потребовало немалых усилий, мой повелитель! — томно, мурлыкая подобно довольной кошке, ответила женщина. — Они спрятали его…

— Не нужно! — бесцеремонно оборвал ее граф. — Подойди сюда!

Будто ожидая этого призыва, незнакомка, которой оказалась Алира, подошла к нему, останавливаясь по правую руку от своего господина. Одним лишь движением вампир усадил ее на стол, пристально заглянув в ее фиалковые глаза, проникая в самые дальние уголки ее души, читая сокровенные мысли, как раскрытую книгу. Находясь в предвкушении некой, одной ей ведомой ласки, Алира обвила ногами его талию, притягивая к себе. В ту секунду Анна, украдкой наблюдавшая за этой картиной, почувствовала, как в ее душе закипает некое подобие ревности, разрывая тот барьер, который она так старательно возводила.

— «Быть не может. Если случившееся вчера было лишь игрой с моим сознанием, то почему я чувствую, как злость подступает к моей душе в этот момент? Сейчас он явно переключился на Алиру, а значит, эти ощущения не навязаны чужой волей? Почему я хочу, чтобы она отпустила его и убралась из кабинета?» — спрашивала Анна саму себя, но не могла, а, точнее, страшилась найти этот ответ.

— Давно уже мой повелитель не проникал в глубины моего сознания, — все тем же тоном прошептала вампирша. — И что же он пытается там найти?

— Дорогу назад, которой ты не видишь! — с иронической улыбкой проговорил он, усаживаясь в кресло.

— Я не понимаю… — пытаясь скрыть раздражение в голосе, прошипела Алира, все очарование которой в момент испарилось, оставив лишь пугающий оскал рыжеволосой гарпии, глаза которой в этот момент метали молнии. Чарующий момент столь ожидаемой для нее близости был отравлен ядом, природа которого была для нее непостижима. Возлюбленный, пылкий и неукротимый, в последнее время отстранился от нее. И если в первый раз его раздражение было вполне объяснимо, то теперь… теперь она принесла ему благие вести, а в ответ все та же молчаливая задумчивость.

— К сожалению, я тоже… — с некоторой досадой проговорил вампир. Сегодня он не просто проник в сознание своей невесты, он воздвиг между ними мост, чисто из любопытства дал ей возможность проникнуть в его мысли, но в очередной раз лишь убедился, что его воспоминаниями и сознанием могла владеть лишь одна женщина. Их связь была уникальна, Анне не нужна была дорога, ей не нужно было его разрешение — каким-то образом она, как ураган, врывалась в его душу, сеяла там хаос, оставляла после себя руины былой уверенности и страх перед неизбежностью, а после исчезала, будто ничего и не происходило. Он прекрасно понимал, чем может обернуться для него подобная связь, если не вырвать ее с корнем. — Ступай, — прошипел граф тоном, не терпящим возражений.

— Повелитель! — раздосадовано пропищала Алира, устремив к нему руки, но, столкнувшись с его ледяным взглядом, покорно попятилась назад. Ухватившись за дверную ручку, девушка неожиданно замерла у самого выхода, будто пораженная громом. — Этот запах! — проговорила она, покосившись в сторону его опочивальни.

В тот миг Анна, будто почувствовав эту почти материальную ненависть, распространившуюся по комнате в считанные секунды, вжалась в стену, надеясь ничем не обнаружить своего присутствия. Вампирша уже собиралась сделать несколько шагов вперед, чтобы подтвердить свои предположения, но граф на корню пресек все ее порывы, наградив таким устрашающим взглядом, что даже у принцессы по телу прошла мелкая дрожь.

— Простите, хозяин! — проговорила невеста, скрываясь за дверью. Теперь ее подозрения обрели вполне материальную форму. Из тени, разделившей их, наконец вырисовались отчетливые очертания. Этой тенью была женщина и возникла она именно сейчас, когда Алира осталась последней невестой. Простить этого вампирша никак не могла, а значит, ей остается только одно — рискнуть всем, чтобы остаться единственной. Ее тщеславие, ее амбиции, ее надежды, собственное счастье, которое она выстраивала с таким трудом — все трещало по швам в тот миг, когда победа была так близко.

— Постой, — практически у самой лестницы окликнул ее вампир.

— Да, — с надеждой в голосе проговорила Алира, устремив на него встревоженный взгляд.

— Я надеюсь, что ты избавишь и меня, и себя от глупостей, которыми была забита твоя голова последние несколько минут.

— Да, мой господин, как будет угодно, — проговорила Алира, растворившись в воздухе.

Постояв какое-то время в раздумьях, Дракула уже собирался вернуться назад, но, почувствовав на себе пристальный взгляд, остановился у самого входа в кабинет.