Немного спустя, мы с Витькой помирились. Сидел я как-то в гараже и ковырялся со своей техникой, тут Витька и нагрянул. Покрутился около машины и говорит:
- Дай попробовать, как она у тебя ходит.
А я и забыл, что она у меня "неисправна", дал ему ключи, на, езжай. Покрутился он по двору, а потом и спрашивает:
- Значит поломалась, не идет?
В общем, поговорили мы с ним по душам и расстались друзьями. Хотел я ему рассказать свою историю, а потом передумал. Зачем?
Так бы оно и шло, если бы я по своей глупости не связался с ребятами из физико-технического института. Как-то раз я обедал в кафе рядом с институтом. Со мной за столиком сидели трое ребят и о чем-то спорили. Я прислушался, говорили о том, что хорошо бы достать такую установку, как напечатана в журнале. На ней работать - одно удовольствие. Не то, что на той, что стоит у них в институте. Жуткий хлам. Никакой чистоты эксперимента. Сплошная грязь. Одни и те же результаты приходится проверять по десять раз. Я протянул руку и забрал журнал. Я-то знал, что такое разбитая техника. Сам недавно работал на добитой машине. Не работа, сплошное мучение. Один из них было возник из-за журнала, но я быстро поставил его на место. Слава богу, рост у меня без малого два метра, да и здоровьем не обижен. Не зря папаша меня в свое время заставлял заниматься физкультурой. Я посмотрел журнал, это был какой-то иностранный проспект. А в нем нарисовано черт-те что. Поговорил с ними, узнал, где работают. А под конец спросил:
- А что, если один мой знакомый возьмется сотворить такую. - Они посмотрели на меня, как на идиота. Я ничего больше не сказал и ушел, захватив журнал. Через неделю я снова появился в том же кафе. Эти ребята сидели за столиком и о чем-то болтали. При моем появлении они сразу замолкли. Из кафе вышли вместе. Предложил им закурить, взяли. Я залез в кузов и позвал одного из них. Тот хмыкнул, но полез. Сдернул брезент со штуки, которая стояла в кузове. Несколько секунд он ошалело таращил глаза, потом из его глотки вырвался какой-то нечленораздельный звук. Остальные мигом оказались в кузове. Я, глядя на них, чуть не расхохотался. Они, как курица над цыплятами, кудахтали над этой штуковиной. Подвез их к воротам, и помог разгрузиться. Обо мне они сразу забыли, я завел машину и потихоньку уехал.
На следующий день я снова был в этом кафе. При моем появлении мои знакомые как-то странно затихли. Я спросил:
- В чем дело? Или что-нибудь не так?
Они помялись, а потом один из них выдал:
- Понимаешь, институт отказывается платить, нет фондов. Но если твой приятель согласится, они будут пока выплачивать ему часть из своей зарплаты.
Я поинтересовался, сколько у них выходит в месяц и сколько стоит эта штуковина по их представлению. Разница была - ого-го! Я рассмеялся, - у меня друг получает больше трехсот в месяц и за такие вещи денег принципиально не берет. Делал он ее по заказу другого института, но те отказались. Вот она и осталась у него. А работал он для своего удовольствия, а не ради денег. Они как-то странно посмотрели на меня и исчезли. Даю голову на отсечение, они меня с моим другом считают не совсем нормальными.
После этого они с неделю не показывались в кафе. Потом появились опять. Весь обед молчали, а когда мы после обеда вышли в сквер покурить, привязались ко мне, чтобы я их познакомил со своим другом. Но меня не так просто сбить с толку, как им, наверно, показалось сразу, и поэтому они остались ни с чем.
Дня через два они все-таки показали мне в кафе один проспект, и через неделю получили заказ. Так повторялось несколько раз. Но потом они, очевидно, начали о чем-то догадываться. Не зря же, черт возьми, они подсунули мне этот проклятый журнал. Сейчас я лежу в трубе диаметром чуть меньше двух метров и пытаюсь понять, что же все-таки я сотворил. Оказывается ни мало, ни много, а что-то похожее на синхрофазотрон или нечто подобное. Одна труба, в которой я сейчас нахожусь, завивается в баранку диаметром больше километра. А к ней полагается еще комплекс зданий и разных там помещений. И все целиком - не меньше микрорайона, в котором я живу. Все это, конечно, уже заметили. Ведь я проделал фокус в пяти километрах от города. Прямо в кузове своего "зилка". От него, скорее всего, ничего не осталось. Потихоньку меня начал мучить голод. Время обеда давно прошло, а я собирался пообедать, как всегда, с ребятами из института. Кто же знал, что они подложат такую свинью! Поднявшись на ноги, я побрел по трубе, обходя диковинные стойки по ее центру. Это были, по-видимому, магнитные линзы, если я не перепутал чего-либо из того, что мне пытались вдолбить в школе. А раз есть такие устройства внутри трубы, то обязательно должен быть и вход, не будут же каждый раз резать трубу, чтобы попасть внутрь. Так я побрел внутри трубы, внимательно присматриваясь к стенкам, пока впереди не показалось что-то похожее на люк. Почти бегом я бросился вперед. Да, это был люк, но люк закрытый. Внимательно осмотрев его, я понял, что люк открывается снаружи, а изнутри его прижимали к стенке мощные кованные рычаги. Все они сходились к тому же мощному брусу, а через него проходил еще более мощный резьбовой вал и исчезал в стенке люка. Конструкция супермощная и голыми руками с ней не справиться. Все-таки, ухватившись за выступающий конец вала руками, я попробовал было его провернуть, да где там. Люк был задраен на совесть. Осмотрев еще раз вал, я обнаружил, что у него на конце есть шестигранник под ключ размера тридцать шесть, если я не ошибся. Был бы у меня такой ключ, мне наверняка удалось бы открыть люк. Но где взять ключ? В проспекте ничего подобного не было. В поисках чего-нибудь пожевать я его перелистал вдоль и поперек. Еды там не нашлось, и ничего похожего на ключ, насколько я помню, тоже. Так что выкрутиться при помощи картинки на этот раз мне не удастся. Опершись о противоположную стенку, я сполз по ней вниз, и так, полулежа-полусидя, начал размышлять: будут вскрывать или откачивать воздух? Да какой, к черту, воздух! Перво-наперво все это оцепят милицией, потом организуют неизвестно сколько комиссий. И уже они начнут миллиметр за миллиметром все ощупывать и обнюхивать. Когда-нибудь доберутся и до моей проклятой трубы, но мне это будет уже ни к чему. К тому времени я подохну от голода и, пожалуй, успею превратиться в мумию. Здесь довольно сухо. Я облизал пересохшие губы и тут почувствовал, что мне страшно хочется пить. Нет, от голода я не успею умереть, раньше дам дуба от жажды. Где-то я читал, что без пищи человек может продержаться около месяца, а без воды - не больше двух недель. Так что мне действительно скорей всего суждено превратиться в мумию. Вот удивятся, когда вскроют эту баранку и обнаружат меня здесь. Но до того, как я сюда попал, вряд ли додумаются.
С голода меня потянуло на сон. Странно, всех тянет на сон после сытного обеда, а меня - с голоду. Глаза мои начали слипаться, и все вокруг поплыло, как в тумане. Туман сгустился, и на месте люка возникло что-то вроде экрана, а на нем появилось лицо. Кому оно принадлежало, - мужчине или женщине, - я не понял. Губы шевелились, будто существо что-то говорило, только звука не было. Потом и он всплыл из какой-то глубины. Сперва слова невозможно было разобрать, все они сливались, как шум воды на перекате. Но вскоре я смог разобрать, что повторяется одна и таже фраза. И вот она всплыла полностью:
- ПОПРОБУЙ СОЗДАТЬ НУЖНУЮ ТЕБЕ ВЕЩЬ СИЛОЮ МЫСЛИ.
Я встряхнул головой, отгоняя сон, туман исчез, но фраза - фраза осталась. Она как бы продолжала висеть в воздухе и впивалась в мозг, отпечатываясь и закрепляясь там. Создать силою мысли. А как это? Представить, что ли?
Я сосредоточился и попытался представить. Где там, разная чепуха полезла в голову, а ключ не лез. По-видимому, мне на роду написано быть мумией. Плюнув на это занятие, я опять подступился к люку. Дьявольщина, без ключа здесь делать нечего! Как я ни пытался провернуть вал хоть немного, хоть чуть-чуть сдвинуть его с места, ничего не выходило. Примериваясь в очередной раз, я поднес руку так, как будто в ней был ключ. Пальцы будто ощутили холодок металла, рука - тяжесть. Возникли неясные тени в руке. Ну же, ну. Тени уплотнились, приняли очертания ключа, и вот уже он, поблескивая серебром, лежит у меня в руке. Не веря себе, я постучал по люку, тот отозвался металлическим гулом. Ключ настоящий. Накинув его на выступающий шестигранник, я приналег на него. Вал не поддавался, по-видимому, с той стороны закручивал кремальеру далеко не слабак. Рука начала автоматически искать трубу, чтобы надеть на ключ, ага, вот и она. Теперь вал поддался и начал поворачиваться. Рычаги потихоньку освобождали люк.
