Пилот повернулся к своему единственному пассажиру и продолжил кричать.

   Пришлось сесть. Как бы ему не хотелось этого делать, но рисковать он не мог.

   Машина приземлилась прямо на площади. Пилот выскочил из машины едва лапы коснулись земли и тут же полез в двигательный отсек. Стоило только открыть крышку, как горелый запах ворвался в его ноздри.

   - Повезло, - подытожил пилот не поднимая головы. - Еще минута или две...

   Он хотел было договорить, но жест его рук, поднявшихся вверх, а потом резко опустившихся вниз, говорили красноречивее слов.

   Сергей снял наушники, ступил на подножку и выбрался на площадь. Прошло почти шестьдесят лет с момента его последнего визита в этот район. Ноги ныли от напряжения, воздух наполнился гарью и бетонной пылью от которой стало тяжело дышать. Дым заволок все вокруг и он прошел вперед, разгребая руками висевшие в воздухе черные клубы. Как в тумане, Сергей брел вперед буквально наощупь проверяя дорогу впереди пока не уперся в громадную глыбу. Она лежала перед ним и была ни чем иным, как пикой шпиля, развалившегося на его глазах. Теперь от него остались лишь обломки и вывороченная наружу арматура. Рука прикоснулась к ней, проскользнула вниз, ощутив на себе горячее прикосновение, будто только что по этой поверхности прошлись языки пламени.

   Затем пошел дальше. Выбравшись за пределы площади, Сергей оказался в объятии жилых кварталов. Многочисленные девятиэтажные дома бесконечным строем уходившие вдаль, смотрели на него мертвыми глазами окон. Как памятники, теперь они были лишь воспоминанием. Последней частичкой той жизни, что теперь, как финишная черта, уже были позади. Люди ушли отсюда, оставив свои вещи, деньги, имущество и еду. Сотни домов остались стоять на своих местах, не способные больше пробудиться.

   Его империя умерла прямо у него на глазах. Деньги ушли под воду, люди, ковавшие для него миллиарды десятки лет - исчезли. Дома ждали ответа. Но что он мог им сказать...

   Пилот кричал ему в след, но Сергей молча продолжал идти вперед все глубже уходя в мир иллюзий и вспоминай как здесь было раньше. Шел час, другой, прошел более половины пути, когда перед его глазами возник берег и причал грузового порта, с высокими кранами, где сейчас уже никто не работал. Прошел вдоль боксов, грузовых складов и уперся в самый край, где в отражении мутной, загрязненной постоянными сливами водой, увидел собственное отражение.

   Он...он состарился. Всего за каких-то пару часов лицо изменилось до неузнаваемости. Нос сморщился, кожа стала бледной и поверхность ее испещрили многочисленные морщины. Руки стали дряблыми и тяжесть, не ведомая доселе, вдруг дала о себе знать. Ноги подкосились - Сергей упал. Стало тяжело дышать. Грудь защемило, сердце внезапно резко закололо.

   Мужчина схватился рукой за грудную клетку и повалился на бок.

   Кричал он долго, что было сил. Пилот, догнавший его, сел рядом с ним, но увидев перед собой старика, в ужасе отпрыгнул.

   - Помоги мне.

   Сергей протянул руку и постарался схватить за ворот испуганного пилота и подтянуть к себе.

   - Помоги мне!

   Преодолевая страх, пилот опустился на одно колено и постарался спасти старика.

   В груди все сильнее сжималось. Сердце билось из последних сил и легкие, жадно хватавшие последние порции воздуха, раздувались внутри иссыхающего тела, как меховые мешки.

   Пульс становился слабее.

   Яркий огонь глаз, горевший до этого уже полтора века, вдруг стал постепенно угасать. Как маленький огонек в зимнюю стужу, он тух медленно, не желая отдавать последнее, что у него было.

   Пилот схватился за рацию, стал звать на помощь по всем имеющимся каналам, но куда бы он не подключался, у кого бы не просил помощи, везде получал один ответ. Катаклизм, возникший в этот день, застал все спасательные службы врасплох. Помощь была далеко и прибыть в назначенный срок не смогла.

   Потратив последние силы, Сергей закрыл глаза. И в этот момент почувствовал холодное прикосновение на своем лбу. Маленькие пальчики опустились на кожу, а приятный женский голос позвал его.

   Он поднял веки, посмотрел перед собой и вместо суетившегося пилота, увидел ее. Это проклятие! Пророк. Мессия. Ясновидящая.

   Марта...Марта.

   Его губы шевелились, выговаривая это имя и одновременно проклиная его.

   Она смотрела на него и улыбалась.

   - Пора, дорогой друг. Бессмертие ждет.

   Девичьи пальцы сжались вокруг его запястья и резко рванули вверх. Он вспорхнул и вдруг почувствовал небывалую легкость в движениях. Ему стало тепло и приятно. В глазах появился свет. Такой же самый, который он видел там, во время полета на вертолете возле шпиля. Это было странно, ведь сейчас, когда он сумел повернуть голову и посмотреть вниз, он увидел что уже находится очень высоко над тем местом, где сейчас, в окружении прибывшей скорой помощи и отряда полиции, суетились врачи, пытаясь воскресить его мертвое тело.

   20.

   "...Эдем был другим, не таким каким я его представлял. Там не было солнца, не было райских яблок и красивых людей. Там была тьма и холод. Пронизывающий до самых костей, он проникал в меня, забирался в самый дальний угол моего тела и поселялся там навсегда. Я чувствовал его прикосновение. Чувствовал так, будто это был живой человек. Вот он стоит рядом, смотрит на меня и видя беспомощность, смеется, продолжая испытывать мой организм. Прошло уже много дней, с того момента как я покинул орбиту планеты и отправился в путь, к земле, где по всем приданиям меня ждал рай. Но чем дальше я удалялся вперед, чем сильнее всматривался в звездную карту, тем сильнее меня одолевали страхи и сомнения. А может его не существует? Может все то, что мне говорил незнакомец и Марта оказалось просто блефом сумасшедших, проведших долго время в закрытом пространстве и вернувшихся на планету уже другими? Может всего этого и не могло быть? Кто сказал, что видел Эдем? Никто! Я повелся! Как маленький мальчик. Признаюсь, мне стало стыдно. За себя, за тех, кто оказался рядом со мной сейчас и, изнывая от жажды и голода, лежали на металлическом полу, возле приборной панели, смирно дожидаясь своей участи. Я предал всех, заставил ее пойти со мной, поверить в весь этот бред, поставив на кон наши жизни, не подготовившись и сейчас раскаиваясь во всем случившемся. Дни проходили очень медленно. Я перестал считать их после шестого месяца пути, когда звездное пространство перед моими глазами стало сливаться и звезды, как маяки, заманчиво мигали, зазывая в свои объятия. Что ей теперь говорить? Как утешать? Еда почти закончилась. Те запасы, что мы пополнили на последней станции снабжения, почти истощились, а вода, обретя в этом путешествии цену гораздо большую, чем люди придают ей на земле, превратилась в золото. Каждый глоток как отчет о жизни и смерти. Еще один - и ты уже обречен. Не больше литра на двух взрослых людей и путь, который мог никогда не закончится.

   Я думал над тем, чтобы вернутся Да-да, я, тот самый человек, кто пожертвовав всем, был готов идти до последнего, что бы достигнуть созвездия, совсем недавно поддался отчаянию и уже был готов схватить штурвал и направить истребитель в обратном направлении. Однако что-то во мне не дало сделать этого. Сара уже тогда, когда каждому из нас стало ясно, что смерть - это лишь вопрос недалекого времени, говорила "Нет ничего хуже, чем смотреть вперед и не видеть там конечной цели". В чем-то она была права, я не видел созвездия. Нигде, куда бы падал мой взгляд, не было хотя бы отдаленного похожего скопления звезд. Карта не менялась. Путь продолжался долгие месяцы и отдаленные торговые пути оставались позади. Все было напрасно? А может нет. Может оно там, совсем рядом, просто необходимо слегка потерпеть и дождаться, когда же перед глазами я увижу свет и холод в костях сменится теплом.

   Последнее время мне стали сниться кошмары. Я вспрыгивал ночью с пола и хватался руками за поручни, размазывая выступивший холодный пот на лбу и крича, как обезумевший. Сара к тому времени уже не обращала на это внимания - просто не было сил. Стараясь меньше двигаться и уменьшить затраты своего организма, они почти слилась с сероватым полом грузового трюма и все реже появлялась в кабине, заходя туда лишь для того, чтобы выпить свою дневную норму воды и проглотить сухой кусок пресного мяса. Я был тут постоянно. Не мог уйти, боялся проморгать появление звезд. Но их стало так много. Вначале я видел всего пару штук, затем их стало больше и больше, пока пространство перед моим лицом не засверкало яркими огнями далеких и таких близким звезд. Страха почти не было. Я свыкся с мыслью о смерти. Наверное, это самое больное, что может случиться с человеком, когда он, переступая какую-то невидимую грань, становится безразличным ко всему, что может случиться с ним в следующее мгновение.