— А как ты думаешь, стоит пригласить миссис Даффи? — спросил он у Лиззи.

— А что она будет там делать?

Билл задумался.

— Ну, она может выпить чего-нибудь и петь песни с музыкантами?

— Нет, когда она выпьет, она начинает всем рассказывать, какая сволочь мой отец.

— Музыка будет очень громкой, и никто не услышит ее. Давай спросим, — предложил Билл.

Констанции тоже удалось продать несколько билетов своим знакомым. Вероника конечно же придет и приведет подругу с работы. Ричард тоже согласился пойти с большим удовольствием и сказал, что пригласит свою подругу. Теперь, когда она жила в своей квартирке на побережье, дети постоянно навещали ее и звонили.

— Ты не поверишь, — сказал Ричард по телефону. — На эту вечеринку в школе Маунтинвью собирается мой босс, мистер Малон. Он только сегодня сказал мне об этом.

— Да, мир тесен, — сказала Кони, — может, тогда Пол возьмет с собой жену?

Кони не могла понять, кто мог пригласить Пола Малона?

Гус и Мэгги сказали Лэдди, что обязательно придут. Ничто не сможет их удержать. И они обязательно пригласят своего друга из соседнего магазина.

Джерри Салливан поинтересовался у Синьоры, с какого возраста будут пускать на вечеринку.

— С шестнадцати, Джерри. — Она знала, что в школе только и говорили, что о настоящей дискотеке.

Мистер О’Брайен, директор, сразу всем объяснил, что это мероприятие проводится только для взрослых.

— Разве вы недостаточно времени проводите на своих дискотеках? Почему бы вам не пойти в свой ужасный клуб, где накурено и музыка орет так, что ничего не слышно?

В последние дни Тони О’Брайен был похож на сущего дьявола. По настоянию Граньи он пытался бросить курить. Гранья сотворила чудо. После разговора с отцом тот принял ее сторону. Тони не мог понять, как она добилась этого, но на следующий день, встретившись с ним в учительской, Эйдан Дьюн протянул ему руку.

— Я вел себя, как отец в викторианской мелодраме, сказал он. — Моя дочь достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения, и если ты сделаешь ее счастливой, это будет прекрасно.

Тони чуть не упал со стула.

— Ты знаешь, Эйдан, как я жил раньше, но скажу честно, Гранья что-то перевернула во мне. Твоя дочь вдохнула в меня молодость и надежду на счастье. Поверь, я никогда не допущу, чтобы ей было плохо со мной.

И они с чувством пожали друг другу руки.

После этого примирения Гранья перестала принимать противозачаточные таблетки. Теперь она чувствовала себя готовой стать матерью.

Эйдан был необычным мужчиной… Если бы Тони знал его лучше, то он бы поверил, что у него в самом деле ничего нет с Синьорой.

Друзья Синьоры Бренда и Патрик оба пришли на вечеринку. И конечно же Нел Дьюн тоже собиралась.

— Не понимаю, почему мы все идем туда, наверное, у нас у всех что-то с головой, — сказала она.

— Конечно, в знак солидарности и поддержки, зачем же еще? — Миссис Бреннан посмотрела на Нел недовольно.

Нел почувствовала уже не в первый раз, что миссис Бреннан действительно недолюбливает ее. А что? Такие люди, как Бреннаны, да и она сама, Нел Дьюн, персоны, которые были известны в Дублине. В черном платье и желтом шарфе она как королева сидела на своем рабочем месте в «Квентине», и зачем ей тащиться в эти бараки, в которых расположена школа Маунтинвью, где Эйдан столько лет словно солдат нес службу, совершенно непонятно ради чего. Но это были ее мысли, и хорошо, что вслух она этого не сказала при миссис Бреннан. Ладно, ей придется пойти. Все равно Дэн не сможет встретиться с ней в этот вечер, он сказал, что ему нужно куда-то пойти со своим сыном, да и ее дочери расстроятся, если она откажется.

Эта вечеринка будет такой же скучной, как все всегда проходило в этой школе. Но по крайней мере не нужно особенно думать, что надеть. Она заплатит пять фунтов за пиццу и музыкальную группу, которая будет исполнять итальянские песни. Чего не сделаешь для семьи!

Гранья и Бриджит собирались на вечеринку.

— Надеюсь, все пройдет замечательно, пусть так будет хотя бы ради папы, — сказала Гранья.

— От папы теперь можно ожидать всего, чего угодно, раз он смирился с тем, что ты спишь с его боссом. Сейчас его уже ничем не удивишь. — Бриджит укладывала волосы, сидя перед большим зеркалом в гостиной.

Гранья расстроилась:

— Перестань обсуждать мою личную жизнь. Есть много всего, о чем можно поговорить.

— В его возрасте такая бурная сексуальная жизнь, наверное, совсем его измотала? — захихикала Бриджит.

— Если ты хочешь, чтобы я ответила, то я скажу, что ты просто умираешь от зависти, — произнесла Гранья, подняв брови.

— Мама, давай быстрее, мы выходим через несколько минут, — поторопила Гранья вошедшую мать.

— Я готова.

Они посмотрели на маму. Волосы она едва расчесала, ни грамма косметики, повседневное платье, а поверх него кардиган. Здесь даже трудно было что-то сказать. Сестры обменялись взглядами. Без комментариев.

— Ну что же, пошли, — сказала Гранья.

С тех пор как Нэсса Хили выписалась из госпиталя, это была ее первая вечеринка. Смена ее имиджа пришлась сейчас очень кстати.

Бэрри подумал, что уже много лет не видел, чтобы его мама так хорошо выглядела. Без сомнений, общение с Фионой пошло ей на пользу. Он думал о том, чтобы пригласить Фиону поехать с ним в Италию. Только им придется взять номер со смежными комнатами, потому что за все время общения их отношения пока по-прежнему оставались дружескими. Он хотел близости, но как-то не было подходящего случая, или места, или возможности.

Его отец выглядел взволнованным.

— Какие там будут люди, сынок?

— Все, кто посещают занятия, папа, и те, кого они притащат с собой, как я тебя. Честно говорю, все будет отлично.

— Да, я не сомневаюсь.

— И, знаешь, мисс Кларк говорит, что я могу воспользоваться служебной машиной, хотя эта вечеринка никак не связана с супермаркетом. Так что я могу отвезти тебя или маму домой, если тебе станет скучно или ты устанешь.

Он так открыто посмотрел на отца, что тот почувствовал себя виноватым.

— Когда это Дэн Хили уходил с вечеринки, пока на столе оставались напитки? — спросил он.

— А Фиона встретится с нами там? — спросила миссис Хили. Она хотела, чтобы эта живая девушка, которую она так полюбила, поддержала ее морально.

— Да, она сказала, что придет сама, и там встретимся, — сказал Бэрри. — Все готовы?

И они отправились на вечеринку.

Синьора была уже там, в зале.

Она посмотрела на себя в большое зеркало, перед тем как выйти из дома Салливанов. По правде говоря, она едва узнала себя. Эта женщина была совсем не похожа на ту, которая приехала в Ирландию год назад: вдова, оплакивающая своего погибшего Марио, — бесформенная прическа, — длинная старомодная юбка, — совсем одна, без работы и жилья.

Сегодня, глядя на свое отражение, она видела перед собой высокую элегантную женщину, в платье кофейно-лилового цвета, которое отлично гармонировало с необычным цветом волос. Представить только: на ней такое дорогое платье. А еще Сьюзи уговорила ее немного подкраситься.

— Никто не заметит этого, — уговаривала она.

— Это ваш вечер, Синьора, — настаивала Пегги Салливан.

И это было правдой. Она стояла в зале, украшенном разноцветными лампочками, картинами и постерами, где вот-вот заиграет итальянская музыка.

Вошел Эйдан Дьюн.

— Я никогда не смогу отблагодарить вас, — обратился он к Синьоре.

— Это я должна благодарить вас, Эйдан. — Он был единственным из всех, кого она называла настоящим именем, а не на итальянский манер.

— Вы нервничаете? — спросил он.

— Немного. Хотя ведь вокруг нас только друзья, почему я должна нервничать? Мы здесь все заодно, — засмеялась она. Она выбросила из головы мысль, что никто, абсолютно никто из ее родной семьи не придет, чтобы поддержать ее сегодня вечером. Она пригласила их, но не упрашивала. А было бы так приятно сказать людям, что это моя сестра, это моя мама. Но нет.