— Нет, — сказал Тетлан. — Мы не уберемся. Ты заговоришь или ты умрешь.

Он потянулся к мечам.

— Что? Что ты… — донесся голос Рельдры.

Мерис не стал колебаться. Внутри него что-то надломилось — что-то глубокое, темное и дикое. И в своем брате он видел только угрозу, перспективу скорой смерти — если он будет бездействовать. Той ночью он уже видел достаточно бездействия, достаточно тщетных упований на милосердие. Он должен был отреагировать.

И он отреагировал.

Бросив тело вперед и вверх, Мерис изо всей силы врезался Тетлану под ребра. Старший, больший мальчик удержался на ногах, но отшатнулся назад с удивленным выдохом. Мерис вцепился в пояс Тетлана и выхватил один из его клинков. Два меча против топора — не слишком равный бой. Боец с топором должен быть по-настоящему хорош, чтобы победить мечника, всегда говорил Дрекс — но меч против меча давал ему шанс.

— Опусти меч, ублюдок! — потребовал Тетлан, выпрямляясь с помощью Рельдры. Он наградил Мериса яростным взглядом.

Тот не стал отвечать. В историях его отца герой принял бы вызов Тетлана, сказав что-нибудь вроде: „Сражайся, если ты мужчина!“, но Мерис не произнес ничего. Он начал приближаться к Тетлану, искренне надеясь, что его брат не достанет оружие. Тогда расплющить его смазливое личико рукоятью будет гораздо проще. По крайней мере, сказал себе Мерис, именно это он собирается сделать.

— Да опусти же его! — Тетлан заикался. — Ты меня не побьешь!

Мерис покачал головой, но не ответил. Вдруг он захотел, чтобы Тетлан все-таки достал клинок и Мерис смог сражаться с ним и показать мерзкому мальчишке свой прогресс в обучении фехтованию. Он знал, что это неразумно, но все равно хотел этого.

Он сделал выпад — простой финт, только чтобы заставить брата наконец извлечь клинок. Но при этом не учел неровную поверхность, споткнулся о корень и уколол брата в плечо.

Это вынудило Тетлана ответить. С рычанием старший парень вырвал меч из ножен и обрушил на Мериса целую бурю неуклюжих ударов, напирая на него так, будто Мерис был неумелой прислугой, внимание которой тот пытался привлечь. От большинства ударов Мерис ушел, некоторые парировал — те, что были не настолько ужасны, чтобы заставить Торлика устыдиться. Короткий узкий клинок был слишком изящным оружием для грубой рубки, да и вес у него не тот. Неужто Тетлан не соображает?

Да и с чего братец решил, что что-то умеет? Мерис едва не рассмеялся. Каким же дураком надо быть, чтобы испугаться одного лишь блеска меча — хоть и на шесть лет младше, Мерис превосходил Тетлана в умении владеть клинком. Единственными преимуществами Тетлана были возраст и сила, да и их сводила на нет работа ног, которой Мерис научился у самого Дарена Грейта.

Мерис присел, уворачиваясь от удара слева наискосок. Одновременно он сделал выпад, прорезав дыру в поясе бриджей Тетлана. Тот вскрикнул и отшатнулся.

Мерис воспользовался возможностью откинуть со лба свои темные волосы.

— Я не хочу с тобой драться, брат, — сказал он. — Раз уж первая кровь за мной — дважды — думаю, тебе лучше убираться. Обещаю, что твоя честь будет запятнана совсем чуть-чуть…

Тогда Рельдра с криком бросилась на него и повалила на землю. В лицо мальчику врезался древесный корень и рассек губу, а столкновение с землей выбило весь воздух из легких. Мерис боролся, но жилистая девчонка была слишком сильна. Меч очутился под ним, а до топора он не мог дотянуться. Левой рукой он пытался нащупать что-нибудь — что угодно, лишь бы сошло за оружие. Тетлан приближался с поднятым клинком, и с девушкой на спине Мерис вряд ли сможет избежать удара.

— Нет! — воскликнул Мерис. Нет, только не так, из-за глупой ошибки…

Вот. Его ищущая рука схватила камень, он повернул ладонь и ударил вверх, Рельдре в висок. Девушка застонала и скатилась с него, и Мерис рывком бросил тело назад. Меч Тетлана вонзился в землю на ладонь от его лица. Тетлан поднял оружие для следующего удара.

Свободной рукой Мерис шарил по поясу и схватил рукоять топора как раз в тот момент, когда Тетлан обрушил клинок на его спину.

Мерис развернул корпус, отбивая летящий удар рукой с мечом. Его клинок ушел далеко вправо, вогнав оружие Тетлана в грязь. Пальцы ударились о камень, но он не обратил внимания. Мальчик крутнулся влево, мечом в правой руке прочертив тонкую линию по животу Тетлана, и взмахнул второй рукой, продолжая вращение…

— Ублюдок! Проклятый ублю… — Тетлан замолчал, когда левой рукой Мерис до половины вонзил топор ему в грудь.

— Больше никогда, — сказал Мерис, сплевывая слюну и кровь из разбитой губы, сочившуюся по лицу. — Больше никогда.

Тетлан упал, не сказав ни слова, хоть на лице — сейчас вновь похожем на детское — читались бесчисленные упреки.

Рельдра взглянула на них, тряся головой. Ее глаза широко распахнулись. Потом она закричала и бросилась в лес.

Так по-женски, отстраненно подумал Мерис. Кричать и убегать. Нужно найти ее и заткнуть рот, прежде чем она всем разболтает о происшедшем.

Он стоял посреди рощи; мир будто замер. Рассудок был пуст. Мерис был сам не свой. А может, он забыл того, кем был прежде, и вспомнил лишь сейчас. Может, его прежняя жизнь вся была ложью до этого мгновения?

Посмотрев на тело Тетлана перед собой, Мерис в ужасе закричал. Что он наделал? Топор еще торчал в груди, и когда-то крепкие мышцы превратились в кровавое месиво, напоминая скорее не мальчишескую грудь, а кусок рофьего мяса. Он же… убил брата!

Убил его, как убили всех тех детей… тела беспорядочно валялись под комнатами Гараска в особняке…

Но это была самозащита, ведь так? Никто не посчитает его виновным. Никто не станет его судить или требовать наказания. Конечно, отец… отец…

Мерис закрыл глаза. Нет. Он не верит отцу. Только не после тех ужасов, которые он увидел. Больше никогда. Больше у него нет ничего общего с Лордом Певцом. Он будет достоин имени Грейтов — более достоин, чем Дарен.

Мерис знал, что он лучше отца.

„Странник…“ — прошептал ветер.

Да.

— Я — Мерис Странник, — бастард, отрекшийся от своего имени, провозгласил перед Куэрварром. Чувство правоты и жажда мести переполняли его грудь — жажда отомстить миру за себя, за все насмешки, за мелкую несправедливость, и за разрушенное детство. Пусть тот, кому есть что возразить, говорит сейчас!

Тетлан распахнул глаза и закричал.

Мерис чуть не подскочил от испуга, но тут же яростно обрушился на брата, колотя того руками и ногами, пытаясь заставить Тетлана замолчать, прежде чем все Лунолесье и Куэрварр услышат его. Когда это не сработало, он надавил брату на шею и закрыл ему рот, чтобы прекратить страшные, проклинавшие его вопли.

И хоть он знал, что наружу ни звука не просочится — без воздуха — все равно всхлипы ужаса и боли скользили по пальцам.

Наконец Тетлан всхрипнул последний раз и умолк. Его тело обмякло, и Мерис понял, что брат мертв. Он украдкой огляделся, убеждаясь, что никто не слышал криков. Звука шагов и скрипа сапог не было. Укрытый темнотой деревьев, он был в безопасности. В Темных Рощах царила зловещая тишина.

Этой ночью в лесу произошли две смерти и два возрождения.

Мерис вытащил свой топор — тот покинул плоть Тетлана с чавкающим звуком — и глянул вниз на здоровяка, бывшего его братом. Он не хотел так поступать — правда, не хотел — но это было необходимо.

Он пристально смотрел на Тетлана, прислушиваясь к своему сердцу. Он не чувствовал ничего. В агонии не чувствовал ничего. Это больше всего пугало. Не было слез, но тело одновременно пылало и мерзло.

Он не убивал никого прежде, и не хотел, но теперь, совершив убийство, не мог опознать поглотившее его чувство. Вены покалывало, он был полностью, абсолютно живым. Так же он чувствовал себя и перед прошлой ночью, но те моменты блекли в сравнении с этими ощущениями. Был ли это страх… или возбуждение?

Кровь Грейтов сделала его убийцей?

„А какая разница?“ — с трепетом подумал Мерис. Вся боль прошлой ночи ушла, он подавил ее, забыл ее, обрел чудесную свободу.