Обернулся тут Волына, а лесник вот он стоит у него за спиной и в рыжую свою бороду посмеивается. Сунул охотник руку за голенище, нож засапожный нащупал, да вынуть не успел - пропал вдруг туман, и прямо у него на глазах в ярком лунном свете выросла у лесника шерсть косматая как у волка, рога коровьи, копыта и хвост с аршин длиной.

Обомлел тут конечно охотник, а лесничий как заржёт на весь лес, и серный дым изо рта струями пущает. Ты, говорит, Волына, больше за мной не ходи, а не то заберу тебя к себе в болото, и станет тебе томно. И с теми словами с размаху - нырь в самую трясину, как лягуха, головой вниз, только брызги и засверкали при лунном свете.

С той поры никто лесника больше не видел, а только люди как учали пропадать много лет назад, так и пропадают в окрестностях озера по сей день. А охотник Волына потом пять лет обходил тот лес десятой дорогой, пока однажды не пропал без следа. Видать, забрал таки его Нечистый Дух к себе в болото.

За те несколько дней что пронькинские мужики не ездили на рыбалку за отсутствием взрывчатки, лесная дорога успела зарасти колючей ежевикой, папоротниковыми листьями, подорожником и ещё какой-то цеплючей узколистной дрянью с острыми шипами, которой названия никто не ведал. Ветви и сучья всё чаще хватали и цепляли путников, норовя хлестнуть по глазам. Толян вынул из-под брезента катану и пошёл впереди повозки, экономными движениями прорубая путь.

Наверху в причудливых переплетениях ветвей порхали птицы, малые и побольше, переговариваясь между собой, как и положено, по-птичьи. Одна птица, больше остальных, с тёмным оперением, прошуршав крыльями, уселась Машке на плечо, разинула зубастый клюв и заорала по-человечьи:

- Даааай жрррааать!

Машка разломила на четыре части американскую галету и выложила на ладонь.

Пернатая мутантка, по виду более всего походившая на огромную ворону, с хрустом съела подношение, благодарственно потрепала Машку клювом за мочку уха и громко потребовала хриплым голосом:

- Мяясаааа!

Дуэйн вынул из заднего кармана небольшую розовую пачку с надписью по английски, аккуратно раскрыл её и осведомился:

- Want some beef jerky?

Крылатая разбойница, взяв старт с Машкиного плеча и резко спикировав, вырвала пачку прямо из пальцев у оторопевшего представителя американской военной разведки и проорала на вполне сносном английском:

- Thank you, mister!

- You are welcome, little sister! - вежливо отозвался Дуэйн.

Ворона заложила крутой вираж над телегой и путниками и, на мгновенье зависнув, чётко указала крылом на огромное зловещего вида растение, совсем непохожее на дерево, притаившееся у дороги.

- Ррросянка! Сожрррррёт с потррррохами!

Да, это была именно она, росянка-мутант, неправдоподобно огромных размеров. С мясистых подушкообразных листьев свисали, извиваясь как змеи, бесчисленные плотоядные нити, каждая толщиной с хороший трос. На оконцовьях этих тросов чуть слышно скрежетали друг о друга небольшие, но вполне годные зубы. Вокруг плотоядного растения там и сям валялись дочиста обглоданные скелеты лесных обитателей.

Росянка несомненно почуяла приближающихся путников: она живёхонько задрала свои листья-ловушки повыше над дорогой, готовясь накрыть ими ничего не подозревающую добычу. Лёха, осторожно подойдя поближе, прохрипел:

- А вот же он, глазик-то твой, вижу-вижу! - И резко плюнул вдаль, куда-то в одно лишь ему видимое место. Плевок с сердитым шипением вонзился в мясистую плоть растения. Росянка скорчилась словно от боли и затрясла громадными хищными листьями. Толян, пользуясь её замешательством, быстро и ловко отсёк змеевидные отростки и располосовал катаной листья. Василий, осторожно ступая среди зубастых извивающихся верёвок, подошёл к лишённому своего оружия хищному растению и резко лязгнул клешнёй, отхватив ствол у самого корня.

- Hasta la vista, baby! - Дуэйн смачно раздавил каблуком армейского ботинка один из обрубленных тросов, который попытался цапнуть его зубами за лодыжку.

- В рррасчёёётее! - гаркнула ворона, наблюдавшая расправу с безопасного дерева. Сделав замысловатый вираж, и по очереди коснувшись крылом макушки каждого участника экспедиции, она ловко нырнула в проём между ветвями и затерялась в чаще.

- Ррразведчиков не проворрроньте! - донёсся из лесу её прощальный вопль.

Предупреждение оказалось весьма кстати. Не прошло и пары минут, как над редеющим на подходе к озеру лесом с лёгким свистом пролетела первая пара полутораметровых сигарообразных рыбин на длинных плавниках и с крутым разворотом ушла, снижаясь, вдаль к озеру. Через минуту пролетела следующая пара.

- Воздушные патрули выставили. - одобрительно пробормотал Толян. - Умеют воевать, черти. Ну ничего, мы тоже не лыком шиты. Рыбий глаз реагирует только на движение, неподвижные объекты он не фиксирует. Когда патруль пролетает, всем замереть! Будем передвигаться в перерывах между облётами.

Поредевший лес по обочинам дороги вдруг быстро истаял и ушёл далеко в сторону. Далее дорога шла по открытой местности, временами приближаясь к неровной кромке леса, вонзавшегося клином в песчаный берег полукилометровой бухты. Громадное Волынино озеро сплошь щетинилось такими бухтами размером от пары сотен метров до нескольких километров, как гигантская амёба ложноножками.

В том месте, которое должны были преодолеть рыболовы-экстремалы, лесная и водная стихия вырывались протуберанцами из основной своей массы и стремились друг к другу, тесно смыкаясь на полуторакилометровом участке, где лес входил в озеро, и деревья стояли глубоко затопленные тёмной водой усыпанной побуревшей хвоей и листьями.

В давнишние времена, задолго до Пандемии и радиации, Толян и Лёха, совсем ещё зелёные пацаны, знали в этом затопленном лесу тайные места, где в глубоких ямах в исчерна-сизой мутной воде стояли, прячась под извилистыми корягами, огромные жирные сазаны. Пацаны охотились на них с помощью самодельной остроги, которая изготавливалась из железного прута. Конец прута сперва расплющивался кувалдой на железнодорожном рельсе а затем обтачивался напильником так чтобы получился стреловидный наконечник. Острога эта называлась почему-то гавайкой. Впивалась она в сазаньи бока так, что вынуть её можно было только на берегу, протащив её через рыбину насквозь. Каждая такая яма была безраздельной собственностью разведавшей её компании пацанов. Посягательство на чужие угодья считалось среди мальчишек тягчайшим грехом за который били без пощады.

Видели пацаны несколько раз в тех местах изъеденные муравьями сазаньи туши, в которых была выгрызена самая вкусная часть - спинка. Можно было бы подумать на медведя или на выдру, но следы на рыбе были оставлены явно человечьими зубами. Некоторые пацаны клялись на крови что видели как огромный рыжебородый мужик нырял в ямину, выныривал с рыбой в зубах и тут же с рычанием выедал у неё спину. Вечерами у костра лениво спорили, был ли это лесной чёрт Евсей Ухмылин или просто кто-то из окрестных бичей прознал про это место.

Последние восемьсот метров до озера группа добиралась короткими перебежками, стараясь по возможности оставаться под защитой леса. Повозка подпрыгивала и тряслась, бренча колёсами по бездорожью. Её отчаянно толкали всей группой, включая соскочившую на землю Машку. Каждая секунда на открытой местности могла стоить жизни.

Но вот уже завиднелось, замерцало вдали, стремительно приближаясь, озеро. Метрах в пятидесяти от кромки воды стояло в отдалении от лесного массива громадное, величиной с хорошую араукарию, раскидистое дерево, а скорее даже исполинских размеров куст, судя по количеству тесно примыкающих друг к другу полутораметровых стволов. Нижние ветви опускались почти до земли, образуя густой шатёр. Кора и листья этого великана были как у орешника-лещины, но размеры... Удивляться, однако, никому и в голову не пришло.

Под это ветвистое чудовище на последнем дыхании закатили и спрятали повозку. Минут пять понадобилось чтобы наконец отдышаться и утереть обильно струящийся пот. Толян, не выпуская катаны из руки, отодвинул в сторону сети и осторожно достал китовый спиннинг с мясницким крюком на конце троса. Дуэйн, подозрительно глянув на небо, ухватил дарёную дверь и начал прилаживать её к руке на манер щита при помощи ременной петли.