Юрик хихикнул: - Ты завяжи себе глаза и походи по незнакомой комнате, а потом, когда наткнёшься на человека, спроси у него, почему он не натыкается на мебель. Как думаешь, что он тебе скажет?

-Открой глаза?

-Угадал.

-А как мне открыть глаза?

-Помнишь кино «Вий»?

-Да.

-Что он просил?

-«Поднимите мне веки, не вижу».

-А зачем он это просил?

-Чтобы увидеть человека сквозь заколдованный круг.

-Вот видишь, если ты хочешь видеть, нужно попросить открыть тебе глаза.

-А кого попросить?

-Не знаю.

-А ты как?

-А я – так! – воскликнул Юрик и напал на меня. Я схватил его поперёк туловища, мы повернулись и с грохотом свалились на пол.

-О, господи, - донеслось до нас, - опять начинается.

Меня вгоняют в краску.

В школе у меня появились первые успехи, только с физкультурой так и не вышло. Я сходил в поликлинику ещё раз со своей шишкой, и мне предложили пока отказаться от бега и футбола, хотя бы на недельку. Теперь я болел, а Толик носился по полю.

Когда в школе меня пытались задеть моей гендерной неопределённостью, я со смехом обращал нападки в такую шутку, что шутник сам оказывался в дураках.

А почему бы мне не пошутить? Я был любим и сам любил, учителя были строги, но справедливы, я постепенно привыкал к своему статусу школьника, полностью отдавшись беззаботному детству.

Так прошло два дня.

За эти дни я пытался найти спортивную школу, где можно заниматься самбо, или другими видами борьбы.

Но везде нужна была справка медицинская, свидетельство о рождении, где написано, кем я родился. Всё это навевало на грустные размышления.

Вспомнил свою прежнюю жизнь в советский период, когда я пришёл в спортзал школы, где занимались самбо, тренер занёс меня в списки, и я начал отрабатывать сначала падения, затем меня начали швырять на маты. Напарник был другой весовой категории. Чуть мощнее и килограмм на тридцать тяжелее. Я тоже швырял его, когда он изображал манекен.

А разминались мы чудесно. Нам тренер бросал баскетбольный мяч, и начиналось дикое регби. Было только одно правило: трогать лишь владельца мяча, но, чтобы овладеть мячом, собиралась куча из всех игроков, меня заволакивали по матам до потолка и стаскивали на жёсткий пол, елозили по нему голыми локтями и коленями, не чувствуя боли, визжа от радости и восторга.

Затем швыряли друг - друга на маты, мяли в партере и выворачивали руки и ноги в силовых захватах. А потом я окончил школу, уехал поступать…

И жизнь моя покатилась по колдобинам и ровному шоссе.

Жалуюсь ли я на прошедшую жизнь? Зачем? Конечно, за что-то краснеешь, что-то хотелось бы вычеркнуть, но, в общем, жизнь удалась.

Я встретил женщину, которую полюбил. Эту любовь я пронёс через всю жизнь, с нежностью вспоминаю и сейчас, находясь в детском теле.

Я много думал, нахожусь ли я в том же мире, где умер, можно ведь позвонить своей жене и детским голосом сказать: «Привет, мамуся, это я»

Даже боюсь представить.

Может, просто подышать в трубку и послушать сердитые «алё», а потом, послушав сопение в трубке, скажет: «Это ты Саша? Не молчи, скажи, что ни будь».

Надо же, разыгралась фантазия. Я же о спорте…

В пятницу у нас на классном часе пришла очень молоденькая медсестра и начала рассказывать, что у нас в школе, (подошла, оказывается очередь), оборудовали гинекологический кабинет и уже, начиная со старших классов, прошли проверку все девочки, остался наш класс и два пятых.

Антонина Павловна увлеклась пейзажем за окном, я сидел, ни жив, ни мёртв, Толик покрылся пятнами.

Я не оглядывался, но мой костюм дымился от взглядов, всех интересовало, как я выйду из щекотливого положения.

- А это обязательно? – спросила Валька Зайцева, с которой мы приятельствовали. Валя была скромной, безобидной девочкой, её все любили и старались не задевать. Вообще наш класс был дружный, даже я без особого труда удалось вписаться в коллектив, по некоторым намёкам я понял, что прежний Сашка накосячил немного, я это старался сгладить, но в общем, кроме Вовчика и его друзей никто на меня особого зла не держал.

Вовчика не будет ещё неделю, а его приятели стали моими приятелями.

-Желательно, есть такие заболевания половой сферы, которые лечатся при выявлении на ранних стадиях, но принуждать, конечно, никого не будем.

-Слышишь, Саша, - обратилась ко мне Валя, - посещение не обязательно.

Ну, Валька!

По классу пролетел шелест, кто-то давился от смеха, а Света Хомякова прошипела: - Валька, ты что, дура?

-Я же помочь хочу! - захлопала длинными ресницами Валя.

Света только вздохнула.

Тогда я решил разрубить этот узел и спросил: - А мальчиков осматривать будут? – Я оглох от хохота.

-Тише, тише, ребята, мальчик правильно спрашивает, у ребят тоже бывают проблемы в половой сфере, и немалые, вплоть до простатита, который возникает от инфекции, которая, в свою очередь проникает в простату, когда не соблюдают элементарных правил гигиены. А ты, мальчик, - обратилась она ко мне, - наверно, не зря спросил, у тебя, может быть, фимоз?

Класс развеселился, но не сильно, тогда Женька Кислицын спросил у Борьки Гуревича: - А что такое фимоз? – на что Борька, поправив на носу очки, ответил глупому Женьке: - Фимоз – это невозможность обнажить головку полового члена.

Секунду стояла мёртвая тишина, потом класс забился в истерике.

Антонина Павловна кусала губы, Толик закрыл лицо руками.

Я вскочил с места, схватил медсестру за руку и вытащил её из класса.

Захлопнув дверь, я услышал более мощный взрыв хохота.

-Где ваш кабинет? – зашипел я.

-На первом этаже, - а что случилось, почему они смеются?

-Пойдём, в кабинете всё объясню.

В кабинете за столом сидела, даже по моим меркам, пожилая женщина,

заполняя какие-то формуляры.

Посмотрела на нас и вернулась к своим делам.

Мы стояли и ждали, медсестра ждала объяснений, я ждал вопросов.

-Люба, что случилось? - спросила доктор.

-У мальчика какие-то вопросы к вам.

-Я, вообще-то детский гинеколог, а не андролог, но могу и что-то рассказать. Но, Люба, у нас мало времени, где девочки?

-Они пока не готовы, - встрял я.

Доктор вопросительно посмотрела на медсестру, та кивнула. Тогда она посмотрела на меня.

-Они в истерике.

-По какой причине?

-Я первым вызвался посетить гинеколога.

-Ты, может, ошибся, мальчик, здесь не стоматолог, а гинеколог.

-Вот и я говорю, товарищ доктор, это ли не повод для истерики? Где ваше рабочее место, ведите.

-Мне уже стало интересно, пошли. – Она открыла дверь в соседнее помещение и пригласила меня войти. Увидев гинекологическое кресло, мне стало дурно, честно говоря, меня ещё никогда не исследовали на этот предмет.

-Ну что бледнеешь? Неприятно? Правильно сделал, что пришёл, вас надо всех провести через это, чтобы уважали женщин. Раздевайся, садись.

-Как раздеваться, совсем?

-Достаточно по пояс снизу.

Я подумал, что мне повезло, женщина помоложе просто вышвырнула бы меня из кабинета, чтобы не мешал работать.

-Сестра будет ассистировать?

-Стесняешься её?

-Менее всего.

-Ну, тогда раздевайся, не тяни.

-Грудь не будете смотреть?

-Я не маммолог, тем более что смотреть, я думаю, ещё нечего.

-Я надеюсь, что и не будет.

-Не зарекайся.

Я снял пиджак, рубашку, штаны, глянул на доктора, доктор разбирала инструмент, сестра протирала их спиртом.

Я снял трусики, подошёл к креслу и спросил:

Как сюда залезть?

-Люба, помоги мальчику.

Люба подошла и стала объяснять, куда встать, куда сесть, куда ноги положить.

-Ой, - ойкнула Люба, - это не мальчик, Мария Борисовна.

-Понятно, что не мальчик, но и не девочка.

-Как это?

-Любочка, читать надо медицинские журналы. Ладно, потом объясню, у нас непростой случай. Таких смелых мальчиков я ещё не встречала.