Очевидно, кому-то из пассажиров удалось прорваться через чудовищную орду. Как именно это могло случиться, девушка не видела. Однако, как по закону подлости, теперь этот кто-то, отчаянно визжа и ломая подсолнухи, прямой наводкой мчался в сторону ее кустов.

- Твою мать.

Яна пробормотала это спокойно, даже отрешенно, глядя на быстро приближавшуюся расхристанную девчонку с безумными глазами, что летела сквозь подсолнухи не разбирая дороги. На вид той было не больше двадцати. За девчонкой, стремительно сокращая расстояние, неслась одна из человекоподобных тварей. Ростом выше самого высокого мужика, переплетенная непонятными, мокрыми жилами, которые кое-где прикрывали костяные пляшки, тварь казалась выходцем из кошмарного сна. Только хорошо слышимые крики обреченной жертвы и странное, с засасывающим придыханием, урканье зверя свидетельствовали о том, что все происходило взаправду.

- Твою мать, - повторила Яна, подрагивающей рукой вытаскивая нож.

Она уже понимала, что не успеет убежать так далеко, чтобы тварь, бросив девушку, не переключилась на нее. К тому же, с учетом того, что Яна была куда ниже и тяжелее, ее шансы уйти от монстра стремились к нулю. И даже выходили в минус.

- Ну, давай, - тиская пальцы на рукояти ножа, почти умоляюще бормотала она, смещаясь с предположительной траектории пути жертвы и ее преследователя. - Давай, с... котина. Давай!

Девушка вырвалась из подсолнухового поля и, спотыкаясь о прорытые борозды, из последних сил вломилась в заросли чуть левее обнимавшей дерево Яны.

Монстр прыгнул следом всего на две или три секунды позже. Миг - и он кинулся на плечи жертве, завалив ее в прелую листву и замаскированные под ней обломки веток.

Девушка завизжала так, что заложило уши. Этот последний вопль еще звенел в Яниной голове смесью запредельного, животного ужаса и обреченности, когда она, оттолкнувшись от ствола, дернулась вперед.

Яна оказалась рядом с чудищем не ловко и не грациозно, но достаточно быстро. Его жертва еще кричала, выпучив глаза, и бессмысленно молотя по страшной морде рукой. В другую ее руку, вцепились растущие вкривь и вкось, крепкие, почти в палец длиной, зубы твари. Одна передняя когтистая лапа монстра раздирала рубашку на плече и груди жертвы, второй тот упирался в землю.

На затылке твари безобразным черным бугром пульсировал знакомый пузырь.

Яна ударила туда - расчётливо и хладнокровно. Странный пузырь был уязвимым местом здоровенной, быстрой и сильной твари - смертельно уязвимым. Яна уже успела покопаться в головах похожих уродов и знала это абсолютно точно. Думала, что знала.

О том, что будет в случае ошибки, она подумать не успела.

Тварь выпустило порванную руку жертвы и взуркнула, резко дёрнувшись. Яна отпрыгнула в сторону, выставив перед собой нож. Монстр обратил к ней страшную, гнилую морду. И начал подниматься - медленно и неуклюже...

Решение пришло мгновенно. Яна подхватила из-под ног валявшуюся тут корягу. И - с силой врезала по раздутой костяной башке.

Будь монстр здоров, едва ли такой удар мог сильно ему навредить. Однако, проколотый затылок сделал свое дело - уркнув, тварь завалилась на бок. Не мешкая, Яна подскочила к уроду и обрушила ему на затылок ту же корягу, окончательно разрывая пузырь и превращая в черную кашу то, что было под ним.

Спасенная жертва корчилась на земле, окровавленными пальцами тиская свисавшие с ее кисти куски разорванного мяса. Яна бросила корягу и, дохромав до девчонки, бегло осмотрела пострадавшую руку.

- Не знаю, как так получилось, но артерия не задета, - она невольно оглянулась через плечо, на поле, откуда продолжали доноситься приглушенные вопли и уханье. - Ну? Чего разлеглась? Пошли давай отсюда!

И, видя, что реакции на ее слова у шокированной девчонки почти не последовало, окончательно взбеленилась.

- Пошли, говорю! Или ну тебя к еб... нафиг, а я сваливаю, пока меня не унюхали эти черти!

***

Найденная свеча, на удивление, оказалась не парафиновой, а из самого настоящего, монолитного воска. Она оплывала неспешно, а света давала больше иной керосиновой лампы.

Лежа под грудой тряпья, которое обнаружилось там же, где и свечка, Яна бездумно глядела в огонь. В голову лезли мысли о том, что иногда для счастья человеку нужно совсем мало. Найти в кухне развалюхи подвал с проржавевшей, но достаточно тяжелой железной крышкой, которая могла запираться изнутри. Натаскать из дома брошенные там матрацы и еще какое-то невообразимое тряпье, каким в другое время побрезговал бы бомж. Принести из колодца воды, которую пришлось набирать кружкой, привязанной к связанному в жгуты тряпью - благо, воду давно не вычерпывали, и она стояла почти по уровню земли. Кое-как устроить в подвале перевязанную бинтами из древней аптечки раненую. И, самое приятное, - впервые за долгий, чудовищно сложный день наконец-то вытянуться на сыром вонючем матраце возле слабого огонька свечи.

- Все-таки хорошо, что ты захватила с собой бутерброды. Мне вдруг очень захотелось есть.

Спасенную звали Викой. Студентка пединститута то ли предпоследнего, то ли последнего курса, она возвращалась на выходные домой, в родной поселок, в котором проживала и тетка Яны. Когда внезапно случилось то, что случилось.

Яна с усилием заставила себя отвести взгляд от свечи и попыталась пошутить.

- К тетке нужно со своими харчами. Иначе выходные просидишь зубы на полку. Всё твердит о похудении. Любит устраивать мне разгрузочные дни, пока я у нее в гостях.

Вика сочувственно покивала.

- У некоторых людей такая комплекция...

Яна махнула рукой и устало усмехнулась.

- У меня нет. Я просто люблю поесть.

Они помолчали. Потом Яна села, протягивая руки к свече.

- Может, все-таки опишешь, как произошло нападение? - после паузы, негромко попросила она. - Или даже давай так. Расскажи про дорогу с того момента, как мы свернули с трассы. Я тогда заснула, и проспала аварию. Почему остановился автобус?

Будущая учительница долго молчала, потирая длинные, худые руки. Теперь, когда Яна могла рассмотреть ее как следует, стало понятно, что Вика старше, чем казалось раньше. Девушке было не меньше, а явно больше двадцати. Впрочем, едва ли это имело какое-то особое значение в их обстоятельствах.

... Девчонка приходила в себя не сразу. Яна успела перевязать и спустить ее в обнаруженный подвал для хранения закруток, на скорую руку смести мусор и плесень в один угол, принести тряпья и воды прежде, чем уложенная ее стараниями на матрац раненая начала постепенно отходить от шока. К чести девчонки, этот процесс затянулся у нее всего на несколько часов. Это время Яна потратила на то, чтобы привести в порядок собственные мысли. И справиться со страхом после пережитого, который накрыл ее очень вовремя - гораздо позже того, когда сумел бы навредить.