Немного прочистив горло, готовясь к немыслимому по громкости крику, он сделал шаг вперед.

— Этого, — он указал на Пита, — вывести. Кто его вообще пустил? Охрана! Уайт — штраф и объяснительная. Всем остальным разойтись на свои рабочие места и приступить к работе, лодыри.

Майк был настоящей королевой драмы. Он мог запугивать работников лишь одним своим взглядом, хотя в душе был сущим ангелом, пусть и с небольшими рожками. Направляясь обратно в свой кабинет, он незаметно мне подмигнул. И могу поклясться, что даже этим подмигиванием он хотел мне намекнуть на то, что я просто обязана присмотреться к Джеку. Кажется, у меня уже начинается паранойя.

— Я же просила — без глупостей. Или, по-вашему, подраться на работе не относится к этой категории? Даже слышать не хочу, как вы будете сейчас оправдываться, так что даже не утруждайтесь. Пит, я не хочу с тобой говорить, у нас все кончено. После твоих измен я и смотреть на тебя не могу. Джек, я думала, что хотя бы ты поведешь себя правильно. Видимо, я ошибалась, — протараторила я.

Сама и не заметила, как в горле встал ком, после всех сказанных слов. И даже не могла сообразить, что же вызвало у меня это неприятное чувство. То ли больно кольнуло воспоминание об измене Пита, то ли разочарование в Джеке. От этих мужчин одни проблемы, лучше с ними и не связываться.

Хотелось поскорее убраться отсюда, чтобы весь этот кошмар закончился. Завтра я начну все с чистого листа. Никаких бывших, никакой секретной информации, никакой опасности, никаких Джеков Уайтов. Только я, работа, новая должность и надежда на светлое будущее.

Собрав и закинув в сумочку все необходимые вещи, я направилась к выходу. А позади меня так и остались Пит и Джек, молча смотрящие мне вслед. Ну и правильно. Такое должно оставаться в прошлом. Только вот непрошеные слезы текут по лицу в настоящем.

Выйдя на улицу, ощутила резкую необходимость убраться подальше из этого шумного города, хотя бы на пару часов. И я прекрасно знала место, где можно остаться наедине со своими мыслями, которые не будут перебиваться вечными криками и сигналами машин. И там никто не заметит слез, так неприятно засохших у меня на щеках.

Не поддавшись желанию включить в машине «All By Myself» Дион на всю громкость, как это часто показывали в фильмах, я ехала по трассе, распевая веселую песенку. Не поддамся канонам жанра. Почему, каждый раз, когда человеку плохо… ладно, девушке или женщине, она еще больше травит свою душу грустными песенками? Клин клином в этом случае не выбить. С грустью надо бороться чем-то веселым. Поэтому мой приемник сейчас напевал легкий, но привязчивый мотивчик «Play That Funky Music».

— Все плясали, пели, двигались, поймав грув, — подпевала я.

Голоса у меня не было, но когда ты одна, разве это имеет значение? Можно петь, сколько угодно, даже пробовать пародировать певца, никто тебе и слова не скажет. Вот и первый плюс одиночества. Смогу петь в квартире, не стесняясь.

Из вечно бурлящего, богатого на события города, я приехала в родной, но спокойный пригород. Все детство я прожила здесь, здесь же сейчас живет и мой брат со своей семьей. Но наведываться к нему в гости, я не собиралась. Сейчас я отправлюсь в свое любимое в детстве место. Заброшенный домик около пруда, где мы часто играли с братом, был все еще на месте. И все еще заброшен.

Казалось, что в нем ничего не изменилось, даже спустя столько лет. Под слоем пыли и грязи, еще можно было разглядеть старую, поломанную мебель, выцветшую картину с изображением пейзажа, маленькое зеркало в углу. Все было таким родным и знакомым, что в груди опять кольнуло. Не умела я выбирать место для уединения. Да и с возрастом я стала более подозрительно и брезгливо относиться к таким местам, как это. Находиться здесь, даже несмотря на трепетные воспоминания о детстве, мне не хотелось.

Вернувшись к машине, я облокотилась на капот, устремив свой взгляд на пруд. Да, здесь однозначно лучше.

Пара часов самокопания привели меня к следующим выводам:

— Стоит поговорить с Питом и разобраться в сложившейся ситуации, как взрослые люди. Без криков, истерик и драк. И без лишних людей рядом. Нет, возвращаться к Питу я не собиралась, даже, если он докажет, что от его измен зависела судьба всего человечества. Но и бежать куда подальше, каждый раз завидев его на горизонте, я больше не хотела. Этого раза вполне достаточно.

— Отношения мне сейчас не нужны. Но, мне бы не помешал человек, который смог бы меня поддержать. Поэтому, я совсем разрываюсь, что же мне делать с Джеком. С другой стороны, кто вообще сказал, что я ему симпатична, как девушка и что он не прочь завести со мной отношения? Как я уже успела узнать, он не из тех парней, которым нужны серьезные отношения. По крайней мере, не в этом возрасте. Так что, возможно, предложить ему дружбу, не такой уж плохой вариант.

— Следует поскорее избавиться от флешки и продолжать жить спокойно и припеваючи.

— Так как меня повысили, и меня больше не отягощают отношения, я могу полностью отдаться работе, которая меня и отвлечёт. Рид, ты поехавшая на работе девушка, которой иногда все же следует развлечься. А также, надо обзавестись парой подруг. А то даже некому рассказать, что со мной произошло за эти дни.

Не скажу, что эти часы, которые я провела в мыслях о насущных проблемах, мне особо помогли, но домой я вернулась с более ясной головой.

Поднявшись к своей квартире, я нашла под дверью сюрприз. Был ли он приятным или нет, я еще не определила. Но завидев в руках сюрприза коробку с пиццей, я решила дать ему шанс.

— И что ты тут делаешь? — как можно отстранённее спросила я. Пусть не думает, что я просто так прощу ему потасовку на работе. Не надо давать ему ложных надежд о том, что за пиццу я его помилую.

— Пришел за флешкой. Не забыла? Ты же не хочешь попасть в сводку новостей в разделе криминал и преступления. А также, принес тебе пиццу. Подумал, что ты проголодалась, ведь за весь день ничего не съела.

Его проявление заботы было очень милым, но надо держать себя в руках, чтобы не расклеиться и не просиять улыбкой. Держать оборону становилось все сложнее, так как он открыл коробку с пиццей и протянул ее в мою сторону. Запах сразу же ударил в нос. Надо сдаваться, так как серьезное выражение лица и урчание в животе на весь этаж, для меня взаимно исключающиеся вещи.

— Я слышу, что ты хочешь есть. Бери кусочек, не мучай себя. Иначе твой желудок не перестанет издавать жалобные звуки.

Нахмурившись, я взглянула на него, мысленно проклиная. Искуситель. Но все же потянулась за кусочком. Но только за одним. Есть, стоя на лестничной площадке, мне показалось неудобно. Но вместо того, чтобы зайти в квартиру и поесть в нормальных условиях, я села на пол рядом с Джеком. Он тут же подвинулся, освобождая для меня место.

— А Пит тебе сегодня предложение хотел сделать, — произнес Уайт и посмотрел на меня, чтобы узнать мою реакцию.

А какова могла быть моя реакция? Первым делом я подавилась. Такие вещи исключительно нельзя сообщать, когда человек ест. Откашлявшись, я повернула голову в сторону Джека и уничтожающе посмотрела на него. Не знаю, насколько мой уничтожающий взгляд действенен, но судя по Уайту, я годна только на взгляд испуганного енота.

— Это правда? Вы из-за этого подрались? — поделилась я с ним своей ужасной догадкой.

— Правда, но подрались мы не из-за этого. Он совершенно не умеет держать язык за зубами и эта напыщенная уверенность в себе, — он недовольно скривился, показывая все отвращение к Питу.

— Проще говоря «гляжу на него и будто в зеркало смотрюсь», — язвительно отозвалась я.

— Я не такой, — не согласился со мной он, не сдержанно процедив ответ сквозь зубы.

— Все вы «не такие», а потом застаешь вас в кровати с другой.

Джек покачал головой и, закрыв глаза, шумно выдохнул. Потом молча взял из коробки один кусок пиццы и стал его уплетать, да еще и с такой скоростью. Он будто пытался заесть свою злобу, вызванную моими словами.