Гурам еще пребывал в небольшом шоке. Как? Госдума, и такое? Как это могло случиться? Не сон ли это? Прошло минут пять мрачного молчания с обеих сторон. Гурам тупо стучал глазами, посматривая на Экранова. Тот понял его взгляд, прочитал мысли.

- Я знаю Гурам, о чем ты щас подумал. Да! Я сосу член. Поэтому меня не уважают в Госдуме, ибо я для них всего лишь хуясос. Но зато я имею стабильное место работы. Ты думаешь, российским капиталистам и конгрессменам не нужен минет? Оооо!

Еще как нужен! Если я им перестану сосать хуй, меня уволят. Да, да, уволят! Я не хочу отдалиться от высшей касты. И я хочу, чтобы был я не забыт. Более того, Гурам, у них беру я деньги. Да, денежки. А как же? Я что им, одноразовый что ли? Боятся все огласки. Кому нужны лишние разговоры?

От того, что страна находится в полной жопе, хорошо лишь "голубым".

Поэтому молчат все, и платят мне, чтобы лишнее я не сболтнул. Да, они мне в рот дают, и ебут меня во все дырки. Ну и что?

Ты знаешь, у меня больной сын. Это от второй жены. От первой у меня детей не было. А может быть, детей мне иметь и не следовало бы. Да уж...

У сына моего, Славки, церебральный паралич, не может двигаться. Как родился, до сих пор в коляске. Ему уже 14 лет. Я работать должен, причем работать в солидных учреждениях, зарабатывать большие деньги, чтобы надеяться когда нибудь поднять его на ноги.

А где я работу найду? Где? Мне насрать на мнение окружающих, мол, что они скажут про меня, хуе - муе. Мне это похую! Мне нужен железный расчет, четкое вычисление в карьере. Я знаю, что отсосав член депутата, или спикера, заработаю его поддержку.

Мне не в жилу сидеть и надеяться, когда у моего шефа хуй встанет, и он меня назначит на такую то должность. Нет! Это не для меня. Я должен вечно быть в движении. То есть сосать член. Это моя горькая доля.

Ты знаешь, почему сердце нельзя простудить? Ну, почему почки воспаляются часто, желудок и печень берегут от холода, во избежания простуды, бояться их застудить, а вот сердцу не грозит мороз. Почему? А потому что, всегда в движении сердце, не сможет оно замерзнуть. Так же и человек! Он должен двигаться, чтобы не замерзнуть! Высокий темп - вот что необходимо!

Да и вообще, везде бардак и хаос. Сидишь вот в Думе, и слышишь, как пиздят о фашизме, о баркашовцах. Все шаблонно! А что такое фашизм? А, что?

После этих слов Владимир Экранов еще раз налил себе водки, молча выпил. Потом начал ерошить волосы на голове.

- Ты думаешь, в других странах нет фашизма? Человек так устроен, что одно лишь слово в нем вызывает отвращение. Вот и слово это - фашизм - у всех вызывает отрицательную эмоцию. Но по сути, фашизм в данную минуту есть и в России, то есть у нас, и в вашей Грузии, то есть у вас. Разве нет?

Гурам пока не мог понять его слов, но ему стало интересно. Он решил войти в полемику.

- Это как? Какой такой фашизм? В Грузии нет фашизма. Вы что?

- Молчи! Нету фашизма (иронично передразнивая)...Еще как есть!

Экранов уже был пьян. Щеки красные, глаза блестят.

- Что, твой президент, Шеварднадзе, не фашист что ли? Он же националист, ну значит и фашист! Это одно и то же. Он же громил абхазцев, аджарцев, осетин, мегрелов. Он националист! Причем ярый расист. А разве расизма мало в странах СНГ? Это не фашизм что ли? Или может, фашизм имеет уши, которых я пока не вижу!

Гурам встал с кресла.

- Так, Владимир, я пойду. Мне пора. Я засиделся тут с тобой.

- Садись, садись! Ты слушай лучше. Даже Сталин называл социал демократию близнецом фашизма. Идея многих секций и сегментов коммунистов и социалистов совпадают с фашистами.

Постой, вот вспомни из истории; военный коммунизм в 20 годах, когда людей умертвляли как мух; вспомни! - это что, не фашизм был? И что же? Мол, это правильно, а вот фашизм Гитлера - это очень плохо.

Красный террор Ленина, Троцкого и Дзержинского, репрессии Берии и Сталина - это мол, ничего, так сказать, с пивком пойдет. А вот расизм и фашизм Гитлера и Муссолини - это грязное пятно мировой истории! Скажи, не глупость это? Конечно глупость!

Вот Туркменбаши, Сапармурад Ниязов! Этот урод степной. Он кто, не фашист что ли? Фашист! Самый черный фашист! Я удивляюсь, как он собрал под своим руководством столько мудаков. Единственное объяснение, что он такой же мудак, как его подчиненные.

А Лукашенко - эта тварь гнойная! Безвинных людей гноит в лагерях! Не фашист ли он? Фашист! Все коммунисты - такие же фашисты! И всех их надо вешать на столбах, а Мавзолей взорвать на хуй, и посрать там кучу говна, чтобы все нюхали.

Гурам вытер платком лоб.

- Володя, я пойду. Утомляешь ты меня.

Владимир Павлович остановился.

- Ты че мне тыкаешь, пацан? Че ты полосатишься? Ты хоть знаешь, кто перед тобой?

- Да, знаю. Педрила - вот ты кто!

В этот же момент в номер постучали, вошел молодой официант в желтой жилетке. Он обратился к Экранову.

- Что нибудь будете еще? Мне унести поднос?

Экранов был еще под впечатлением последних слов Гурама, сидел весь напыженный. Потом резко повернул голову на официанта, начал орать на него.

- А ну, уебуй отсюда, спермосос ебаный! Говнюк! Съебись отсюда на хер!

Официант опешил. Он не понял, за что его так. Экранов же продолжал.

- Кому говорят, иди на хуй!!! Долбень, сука! Я срал на ваш Азербайджан, и буду срать всегда! На хуй, на хуй пошел! На хуй! На хуй!

Официант выбежал из номера как кролик. Владимир Павлович Экранов, взяв со стола бутылку водки, швырнул ему вдогонку. Бутылка разбилась вдребезги, и желтый ковролит окрасился в красный цвет. Запах смородины пронесся по номеру.

- Блядь! Убью на хер!

Гурам молча наблюдал за Экрановым. Потом тихо сказал:

- Владимир Павлович, я могу уйти?

Экранов посмотрел исподлобья на него, сполз на ковер, на коленях подполз к нему, схватил он за руки его, и начал трясти:

- Гурам, милый поссы мне в рот! А!? Поссы, пописай. Моча полезна человеку. Она очищает желудок, кишечник. Поссы!

- Ты че, Володь, совсем ебанулся? То в рот дай, то поссы. У вас в Думе все такие что ли? - Поссы! Поссы на фиг!!! Мочу не жалей! Поссы! Вы молодые считаете нас стариков дураками. А мы - старики знаем, что ими были.

Гурам понял, что так просто он не отвяжется, вытащил член, и спустил струю в рот Экранову, который подставил свое лицо перед его пенисом, и открыл рот. Струя брызнула о его щеку, потом попала в губы и направилась в глотку Экранову.