Плавно втянув в прилив ангара на своем корпусе "хвост", обладавший слишком большой инерцией, чтобы оставить его при передвижении на высоких скоростях, "Гринвилл" выполнил разворот. Частота вращения гребного винта возросла. Причудливо изогнутые лопасти бесшумно врезались в спрессованную под собственным весом ледяную воду, толкая вперед семитысячетонное обтекаемое "тело" подлодки.

Гидроакустический комплекс "Иртыш-Амфора", которым оснащались российские подводные ракетоносцы последнего поколения типа "Борей", не уступал американским аналогам по своим возможностям, но непрерывная модернизация субмарин типа "Лос-Анджелес", направленная на повышение скрытности и снижение демаскирующих признаков, сделала свое дело. Расстояние между двумя подводными лодками составляло уже считанные мили, медленно, но верно сокращаясь, но акустик подлодки К-550 "Александр Невский" даже не подозревал о присутствии рядом чужака. Работавший в режиме шумопеленгования сонар исправно принимал шум волн и пение проплывавших в стороне китов, не реагируя на рукотворного морского "хищника".

Капитан первого ранга Владимир Шаров, которого последние пять суток, с той самой секунды, как его ракетоносец отошел от причала, не покидало напряжение, метался в своей каюте, похожей на железнодорожное купе, только рассчитанное на одного человека и чуть большее по размеру. Оставшись в одиночестве, опытный подводник физически ощущал тяжесть нависших над ним и его субмариной тысяч тонн ледяной воды. Шаров порой чувствовал, что вот-вот сломается под этим гнетом, не выдержит колоссальной ответственности за множество людей - не только тех, что на борту субмарины, но и других, живущих в обоих полушариях, чьи жизни он мог оборвать буквально одним движением пальца.

Наконец, не выдержав больше этой пытки тишиной, моряк вышел в узкий, освещенный неярким светом ламп коридор, что вел в помещение главного командного поста. Попадавшиеся навстречу капитану моряки приветствовали своего командира, уступая Шарову дорогу. В отсеках, где царило безмолвие, было на удивление мало народа - благодаря всестороннему внедрению автоматизации подводным ракетоносцем водоизмещением семнадцать тысяч тонн управляли всего сто семь человек, в полтора раза меньше, чем на американских ПЛАРБ класса "Огайо".

Командный пост, на который замыкалось управление всеми системами "Александра Невского", встретил капитана негромкими разговорами моряков, короткими, в два-три слова, фразами. Обслуживавшие сложнейшую "начинку" вышедшего впервые на боевую службу подводного ракетоносца моряки и сами казались хитроумными автоматами, нацеленными только на выполнение заложенных в них создателями строго определенных функций. Никто из них, уставившихся в мониторы, не шелохнулся при появлении Шарова, только старший помощник вышел ему навстречу, приложив ладонь к форменной пилотке.

-- Рано вы, товарищ капитан, - чуть усмехнулся капитан второго ранга Иван Домнин, бывший командир БЧ-4 стратегического ракетоносца "Рязань". Приказ премьер-министра Самойлова, вернувший атомные подлодки в базы, спас жизнь ему и всей команде - американцы устроили беспощадную охоту на оставшиеся на боевом дежурстве русские субмарины, в первые минуты вторжения пустив их ко дну. - Еще час как моя вахта. Отдохнули бы.

-- Все равно не спится, - отмахнулся Владимир Шаров. - Как тут, без происшествий?

-- Все системы работают штатно.

-- В такой спешке лодку достраивали, могли что-нибудь не докрутить, как обычно. Странные мы люди - в космос летаем, побывали уже на дне океана, а болта подходящего диаметра на целом заводе не найдется. И как-то еще пройдет запуск. Из пятнадцати испытательных пусков "Булавы" полностью успешными оказались только шесть.

-- Вот и улучшим статистику, товарищ командир, - хмыкнул Домнин.

-- Мы - щит России, но при такой надежности "главного калибра" не приведи нам Господь кого-то защищать по-настоящему.

-- Справимся, - убежденно ответил старший помощник. - Вот только мне интересно, как нам дадут сигнал на запуск. На такой глубине никакая радиосвязь не действует кроме сверхнизкочастотной, а все передатчики лежат в руинах.

-- Верно. Для управления ракетными подлодками стратегического назначения вдоль границ страны и даже за ее пределами, например, в Белоруссии, была создана сеть СНЧ-передатчиков, в том числе "Зевс" здесь, на Кольском полуострове, и для американцев они стали первоочередными целями. Атаки их рейнджеров или крылатых ракет превратили все станции связи в хлам, а это не радиоприемник на кухне, просто так не починить. Но, кажется, "Зевс" уже восстановили. Правда, он будет действовать только на акваторию Ледовитого океана, но, по нынешним временам, в Индийский океан мы явно не пойдем.

"Александр Невский", преследуемый бесшумно кравшейся сзади американской подлодкой, уже вышедшей на дистанцию торпедной атаки, продолжал свой путь на север, удаляясь от родных берегов и вообще от всякой обитаемой земли. А там, на суше, одновременно происходило немало событий, не просто совпавших по времени, но являвшихся звеньями одной цепи.

На военном аэродроме Кипелово, что в Вологодской области, экипаж самолета Ту-142МР, заняв свои места в просторной кабине, очередной раз проводил проверку готовности всех систем. Наконец, убедившись, что крылатая машина готова подняться в небо, командир экипажа скомандовал:

-- Запуск!

Четыре турбовинтовых двигателя разом взвыли, раскручивая спаренные воздушные винты. По корпусу огромного самолета прокатилась почти неощутимая волна вибрации, словно могучий "Туполев" был живым существом, дрожа в нетерпении и ожидая, когда, наконец, его создатели позволят своему творению окунуться в волны воздушного океана, той стихии, для которой он и был рожден на стапеле авиастроительного завода. Страна, люди которой сотворили его, перестала существовать, поменяв флаг, название, забыв собственную историю, а этот самолет по-прежнему нес свою службу.

Тяга могучих НК-12МП возрастала, и вскоре пилотам уже стало невозможно удержать на месте свой рвущийся в облака самолет. Диспетчер, с вершины бетонной башни, футуристическим минаретом вознесшейся над авиабазой, видимо, проявляя сочувствие, убедился, что в небе нет больше летательных аппаратов, способных помешать "Туполеву", и приказал:

-- "Орел-три", разрешаю взлет!

Ничем больше не сдерживаемый, Ту-142МР покатился по взлетной полосе, медленно разгоняясь, пока подъемная сила, наконец, не оторвала от земли его ставосьмидесятипятитонную стальную "тушу". Величаво развернувшись над летным полем, он начал набирать высоту, устремляясь на север, туда, где сейчас царил вечный день, где ярко сиявшее солнце не касалось горизонта.

Экипажу предстояло провести в воздухе целых четыре часа прежде чем впереди покажется сверкающая расплавленным серебром гладь Белого моря, встав в круг над которым, Ту-142 будет ждать очередного приказа, ради исполнения которого и поднялись в небо восемь человек. Пока же летчики, всецело доверившись автопилоту, могли расслабиться, лишь бросая ленивые взгляды на приборные панели.

"Туполев" еще только пролетал над архангельской тайгой, а кортеж главы правительства России, промчавшись по улицам Москвы, достиг штаба Ракетных войск стратегического назначения. Несколько офицеров, на плечах которых золотом сверкали погоны, встречали Валерия Лыкова у парадного входа. Вереница одинаковых, как две капли воды, "Мерседесов" остановилась, и из них высыпали одинаковые, словно братья-близнецы, крепкие мужчины, пристально смотревшие по сторонам из-под грозно сдвинутых бровей. Их ладони лежали на рукоятях оружия, автоматических пистолетов "Гюрза" и компактных пистолетов-пулеметов "Вереск". И лишь когда охрана убедилась, что непосредственной опасности нет, она позволила Валерию Лыкову покинуть уютное нутро бронированного лимузина.