Людей тех племен, с которыми греки из Массалии торговались и обменивали товар на товар, обычно называют именем галлы. Вероятно, они к тому времени уже долго жили в этой местности, вытеснив оттуда какой-то более древний и еще более примитивный народ. Эти галлы были в основном кельтами – представителями большой расы, которая расселялась тогда по большей части Западной Европы, за исключением только Южной и Центральной Италии. Их родичи в то время проникали в Испанию и на Британские острова, а в Шотландии, Уэльсе и Ирландии[3] и сейчас есть много чистокровных кельтов.

Когда греки впервые встретились с галлами, те были совершенно неприрученными дикарями, рыжеволосыми, с тяжелыми кулаками. В своих основных обычаях, добродетелях и пороках они имели много общего с индейцами-ирокезами. Однако, общаясь с греками, галлы многому научились – усовершенствовали свое оружие, более или менее приспособились к жизни в городах и объединили свои крошечные кланы в более крупные племена под властью королей или вождей-олигархов. Они также создали особую разновидность религии. Мы мало знаем о религиозных верованиях, которые преподавали своим ученикам знаменитые галльские жрецы-друиды, потому что эти жрецы исполняли обряды в честь своих грубых божеств в глубокой тайне, они встречались для этого под «священными дубами» и, возможно, приносили в жертву людей. Но мы точно знаем, что они были кастой высокомерных священнослужителей, кем-то вроде индусских браминов или египетских жрецов, и что они имели огромную политическую власть над своей трепещущей в священном ужасе паствой. Остальные галлы постепенно поднимались от дикости к варварству. Обычно они жили племенами, каждый под властью своего избранного или наследственного вождя, который имел своих советчиков или духовных руководителей из числа друидов и свое войско, которое выбирало его или подтверждало его полномочия, а потом сражалось в его битвах. Ниже воинов был менее почтенный слой населения – те из мужчин, кто не был свободным, и женщины. Они занимались бесславным мирным трудом – возделывали поля, обмолачивали зерно и растили детей, пока их господа валялись на медвежьих шкурах, пили много спиртного – напитков домашнего приготовления или более тонких вин, купленных у греческих торговцев, играли в азартные игры, ссорились, охотились и ждали, пока их позовут в бой. У каждого клана, как правило, был свой центральный «город» из круглых хижин с плетеными стенами. Если клан был сильным, этот город, вероятно, стоял на вершине холма и был окружен грубыми, но грозными деревянными и земляными укреплениями. Или же город мог быть защищен рвами и укрыт в глухом темном углу, среди лесов и болот.

До того как римляне вступили на эту землю, на ней уже появились признаки более высокоразвитого общества. Кланы объединялись в союзы, которые занимали большие территории. Некоторые вожди и племена чеканили деньги, и на монеты были нанесены греческими буквами грубые надписи. Торговцы из Массалии или Италии привозили галлам с юга ткани, различные изделия из металла и вина и обменивали все это на меха, шкуры и другое необработанное природное сырье. Иначе говоря, эти «галльские» племена кельтов, будь они предоставлены самим себе, через несколько столетий могли бы развить у себя настоящую цивилизацию – если бы их оставили в покое.

Но их не оставили в покое. Римляне расширяли свои владения, и невозможно было сопротивляться их экспансии. Уже около 122 г. до н. э. они захватили крайний юго-восток галльской территории – тот край вдоль берегов Средиземного моря, который позже стал называться Прованс. (Это название происходит от слова «Провинция»: он был назван так потому, что был римской провинцией, в отличие от остальной Галлии.) Но это был не очень большой по площади округ, и при жизни двух поколений великие италийские завоеватели довольствовались малым – имели лишь немного больше, чем цепь крепостей, которые господствовали над большой стратегически важной дорогой из Италии в Испанию. Тем не менее римское влияние постепенно проникало дальше на север. Почти в каждом клане и племенном союзе среди вождей была партия сторонников Рима, которые считали, что движение римлян невозможно остановить, а потому лучше его приветствовать, чем сопротивляться, но была и партия противников Рима – «патриотов», которые громко возмущались этим постепенным вторжением южных соседей на галльские земли и всегда имели мощную поддержку у друидов. А потом, в 58 г. до н. э., в Галлию вошел величайший за много столетий человек в античной истории, а возможно, самый великий из людей во всей истории человечества – сам Гай Юлий Цезарь.

Цезарь желал покорить Галлию отчасти потому, что такая победа принесла бы ему славу и богатство, в которых он нуждался, чтобы увеличить свои шансы стать монархом Рима на развалинах разрушавшейся Римской республики, а отчасти потому, что ради безопасности античного мира действительно было необходимо силой вытащить Галлию из ее тогдашнего состояния – прекратить буйство варваров и установить цивилизацию и порядок. А предлогов для вторжения у него было много. Грозные германские племена (более варварские и воинственные, чем сами галлы) были готовы переправиться через Рейн и завоевать всю Галлию. Многие галльские вожди и партии, встревоженные этой угрозой, были готовы позвать на помощь и впустить на свои земли римлян. Других вождей умелый политик Цезарь быстро привлек на свою сторону благодаря своей тактичности и умению убеждать. За девять лет этой войны Цезарь редко использовал в ней больше 50 тысяч италийских солдат, но это были самые дисциплинированные легионеры Рима, и возглавлял их военачальник, который не имел себе равных. Поэтому завоеватели смогли захватить и подчинить себе почти всю Галлию, прежде чем медленно думавшие галлы поняли, что римляне собираются остаться в их стране. Тогда галлы не успели прекратить вражду между собой и организовать сопротивление. А потом было уже поздно: Цезарь захватил выгодные позиции и проник глубоко внутрь страны. Галлы нашли себе действительно талантливого и вдохновляющего предводителя – вождя по имени Верцингеторигс, который стал настоящим национальным героем. Он воодушевил галлов, и почти во всей стране вспыхнуло безнадежное восстание против Цезаря. Но его сотни тысяч недисциплинированных новобранцев были легкой целью для дротиков и коротких мечей легионеров. Цезарь быстро загнал его в крепость Алезию (недалеко от Дижона), отразил все попытки галлов привести подкрепление и с помощью голода заставил вождя восставших сдаться. На этом, в сущности, закончилась история доримской Галлии. К 50 г. до н. э. эта страна была полностью покорена и стала такой покорной, что немного позже Цезарь смог увести из нее почти все свои войска за Рубикон, когда отправился в Италию, чтобы основать Римскую империю.

Как завоеватель, он беспощадно убивал врагов и конфисковал их имущество. Но после того как эта грубая работа была закончена, наступило время доброжелательности и примирения. Сначала галлам показали, что сопротивляться Риму бесполезно, потом – что быть подданными Рима совсем не плохо. Налоги были разумными. Вместо произвола угнетавших друг друга племен были установлены закон и порядок. Знатным галлам польстили, дав им римское гражданство. А те из них, кто принадлежал к высшей знати, вскоре смогли надеяться, что станут римскими сенаторами. Вербовщики нанимали в легионы тысячи галльских юношей, обещая им те же плату, долю в добыче и привилегии, которые обычно предлагались солдатам имперской армии.

Поскольку у самих галлов не было высокоразвитой цивилизации, они, как большинство варваров, оказавшихся под таким же давлением, усвоили более совершенные обычаи своих хозяев. Им было легко переименовать своих грубых богов в Юпитера, Меркурия или Юнону. Губернаторы провинций брали молодых вождей в свои дворцы как гостей и заложников одновременно и не только учили их латыни, но и прививали им вкус к произведениям Вергилия и Цицерона, а также учили восхищаться римской одеждой, обычаями римского общества и римскими учреждениями. Власти империи особенно покровительствовали основанию и постройке городов. Древняя греко-римская цивилизация была в первую очередь цивилизацией городов, в отличие от галльского общества, основой которого были деревни. Поэтому римляне поощряли постройку городов как важнейший шаг к латинизации. Иногда прежние кельтские общины преобразовывались по римскому образцу. Но чаще создавались совершенно новые «колонии» или «муниципии», и местных жителей побуждали селиться в них. Очень многие знаменитые города Франции были основаны именно так – непосредственно римлянами. В их число входят (назову лишь несколько из многих) Лимож, Тур и Суасон[4]. У каждого из этих городов была хартия (часто выданная самим римским императором), позволявшая его гражданам выбирать своих должностных лиц, принимать местные законы и дававшая им очень широкую автономию при условии, что налоги вовремя поступали в императорскую казну. В каждом городе были также храмы римских богов, общественные бани, амфитеатр для боев с дикими зверями и гладиаторских боев по итальянскому образцу, цирк для конных состязаний, форум для торговли и общественных собраний, курия, где собирался местный сенат, театр, где ставили латинские комедии, школы, где обучали латинскому красноречию, – в общем, все атрибуты «маленького Рима». Граждане этого города называли себя римскими именами – Юлий, Фабий или Клавдий, носили длинные тоги и очень старались забыть, что их деды сражались под началом Верцингеторигса.