Дорогой друг Жерузалем, истинно сочту я за удовольствие удовлетворить желание этого славного рыцаря сеньора Вилезермеса. Однако я еще очень молод и неопытен в рыцарских обычаях и манерах — ведь едва исполнилось мне двадцать лет, а потому, надеясь на вашу великую скромность, прошу я у вас совета, ибо отлично мне известно, что из всех герольдов и знатных сеньоров лучше всех вы знаете правила сражений. И не подумайте, будто оттого все эти мои речи, что слаб я духом или труслив. Просто не хочу я обидеть его величество короля, оказавшего мне такие почести, и нарушить объявленные на этом славном турнире правила. И конечно, не хотел бы я попреков да позора от добрых рыцарей^[115].

И королевский герольд так ему отвечал.

Глава 64

Совет, который герольд Жерузалем дал Тиранту Белому.

О славный рыцарь, счастливый юноша, всеми любимый! Я дам вам тот совет, о котором просит меня ваша милость, и спасу вашу честь в глазах короля и турнирных судей. Вы, Тирант Белый, смело можете сразиться с этим рыцарем, не боясь позора или порицания со стороны короля, ни судей, ни рыцарей, ибо он — зачинщик^[116], он требует битвы, а вы защищаетесь, он — виновник зла, а потому всегда вам будет прощение. Я же возьму все дело на себя. А ежели кто посмеет пустить о вас дурной слух, спасу я вашу честь перед лицом всего рыцарства. Хотите знать, когда бы была ваша вина? Кабы вы затеяли ссору, его величеству, который вас первого посвятил в рыцари, не понравилось бы, что кто-то меняет порядки и законы при дворе его, и уж тогда, будьте уверены, впали бы вы в немилость и снесли бы позор от всех добрых рыцарей. А потому поступайте сейчас как славный рыцарь и покажите перед всеми боевой рыцарский дух. Если же хотите вы, чтобы записал я своей рукой все, что сейчас сказал вам, я это сделаю. Спешите же на бой, и пусть сама смерть вас не испугает.

Очень я доволен тем, — сказал Тирант, — что попросил у вас совета, ибо знаю теперь, что не буду опозорен в глазах короля, судей или рыцарей. Теперь же очень прошу вас, Жерузалем, поскольку вы герольд, быть судьей нашей битвы с сеньором Вилезермесом, пусть все пройдет через ваши руки, и будете вы свидетелем всего, что меж нами произойдет, и расскажете об этом всем, кто станет расспрашивать.

Ответил ему Жерузалем:

Охотно бы я согласился, но не могу быть судьей в вашем поединке по законам моей службы, и вот почему: ни один рыцарь, королевский герольд, глашатай или паж, что дает совет перед битвой, не должен судить ее, ибо может это выйти нечестно и непорядочно. И даже сам английский король, если станет он судьей какой-нибудь битвы, ведь надо всеми нами он господин, в своих советах не может никому отдавать предпочтение. А коли согласится он, должно обвинить его в несправедливости, а бой тот прекратить, ибо проигравший перед самим Императором и в присутствии честных свидетелей сможет оспорить эту победу. А потому, дабы не лишились вы либо ваш противник почестей в поединке, я предоставлю вам сведущего судью, которому вы оба сможете довериться: он королевский герольд, зовут его Кларос де Кларенса^[117], человек он опытный в ратном деле.

Хорошо он мне знаком, — отвечал Тирант, — и если сеньор Вилезермес согласится, желал бы я, чтобы он судил нас, ибо он отличный герольд и по праву присудит победу. И еще хочу я, чтобы вот о чем оповестили сеньора Вилезермеса: он переслал мне письмо с мальчиком-пажом, и если бы я передал тому пажу ответ, все легко могло бы открыться, и тогда поединок наш не закончился бы, как мы того желаем. А потому поступим так: сейчас вернемся в мои покои и я дам вам письмо со всеми полномочиями, писанное моей рукою и запечатанное моей печатью; вы же договоритесь о поединке мне в ущерб, противнику в выгоду. Пишет он, чтобы я выбрал оружие, ибо он вызывает меня на бой. Так вот — охотно я от этого права откажусь, и пусть сам он выберет любезные ему условия, я же поступать буду, как вы скажете и распорядитесь. И чем более жестокие условия он поставит, тем охотнее вы от моего имени их примете, и тем славнее будет моя победа.

Вместе с герольдом вернулся Тирант к себе, и сразу же скрепил письмо подписью и печатью, и отдал его Жерузалему, королевскому герольду. А еще подарил он ему богатое дворянское платье^[118] из парчи^[119], подбитое соболем^[120], и упросил его взять это одеяние и носить в знак дружеского расположения.

Герольд отбыл, дабы сделать приготовления к битве, и стал искать сеньора Вилезермеса в свите короля и королевы, увидев же, что нет его, направился герольд в город и нашел рыцаря в монастыре на исповеди. Когда тот закончил исповедоваться, Жерузалем отвел его в сторону и сказал, что им необходимо потолковать, но только не в церкви, ибо в таких местах не подобает говорить о делах неправедных. Сей же час вышли они из святого места, и Жерузалем повел такую речь:

Сеньор Вилезермес, по службе моей был бы я весьма рад помирить вас и Тиранта Белого. Но ежели на то вы не согласны, хочу я вернуть ваше письмо и передать ответ Тиранта, писанный на белой бумаге, скрепленной его подписью и печатью, из которого следует, что я, согласно моему занятию, прибыл сговориться с вами о поединке, на что даны мне все полномочия. Желает Тирант Белый, чтобы сами вы распорядились, как писано в вашем письме — об оружии, о битве пешими или конными, о защите и нападении; на что дает вам Тирант все права, при условии, чтобы вести бой на равных и без уловок^[121] и чтобы сразиться нынче же ночью.

Глава 65

О там, как сеньор Вилезермес распорядился о поединке.

Я распоряжаюсь так: биться мы будем пешими, в рубахах французского полотна, щиты у нас будут бумажные, а на головах вместо шлемов венки из цветов, и никаких не будет у нас других доспехов. Оружием нам будут генуэзские кинжалы с острием полторы пяди в длину^[122], наточенные с обеих сторон. И бой пойдет у нас с Тирантом не на жизнь, а на смерть^[123]. Вам же, герольд, я удивляюсь, поскольку наше согласие хотите вы обратить в несогласие. Ибо согласны мы в том, чтоб биться, а вы говорите мне о мире.

Сказал я это потому, — ответил герольд, — что обязывает меня долг моей службы не желать смерти достойных рыцарей.

Что ж, сдается мне, что нет между нами разногласия, ибо принимаем мы оба все условия.

Радует меня ваше согласие, — сказал герольд, — теперь же, до того как стемнеет, должны мы запастись оружием и всем необходимым для боя.

Сей же час отправились они купить кинжалы и велели хорошо наточить лезвия и острие; потом нашли французского полотна и тут же велели его скроить и сшить рубахи до полу, но с рукавом по локоть, чтобы сподручнее было биться. Затем раздобыли большой лист бумаги и разрезали пополам, а из каждой половины вышел щит:^[124] подумайте, какой прок был от такого щита!

Когда закончили все эти приготовления, сказал герольду рыцарь:

Вы сговорились о бое со стороны Тиранта, я же никого не хочу в помощники, кроме господа Бога да моих собственных рук, которые привыкли омываться в ратной крови. А потому возьмите себе оружие, а то, что вы оставите, я заберу.

Сеньор Вилезермес, я здесь не для того, чтобы помогать доблестным рыцарям, долг службы обязывает меня давать советы и мирить рыцарей и дворян, но никому из них не потворствовать. И если бы сейчас вы отдали мне все, что у вас есть, не опозорил бы я своего звания и чести. Сделаем же то, что должно нам делать, а если нет, откажите мне и ищите другого, кто не будет вам подозрителен.

Герольд, клянусь Господом Богом, Создателем нашим, сказал я это не с теми намерениями, о которых вы подумали, одного лишь я желаю: поскорее биться, ибо ночь совсем уж близка. Раз вы меж нами судья, приблизьте же скорее развязку.