О том, как Принцесса препоручила свою душу Господу и пожелала прилюдно исповедаться ^[776] в своих грехах.

О боязливое сердце, оставь сомнения и исполни волю мою. Помоги мне найти слова, чтобы смогла я выразить свои скорбные мысли и восславить доблестного Тиранта Белого, что отвагой и добродетелью, искусством и умением превосходил всех рыцарей, и не было равных ему. И лишь королевской крови недоставало сему рыцарю^[777], чтобы быть венцом всяческих добродетелей и достоинств. Так оставим же тщету этого мира и сделаем то, что и подобает делать, ибо знаю я, что моя душа стремится оставить тело, дабы воссоединиться с душой Тиранта. И поэтому прошу — позовите скорее моего духовника. (А духовником ее был настоятель монастыря Святого Франциска, магистр священной науки теологии и в высшей степени добродетельный человек.)

Когда священник пришел, Принцесса сказала ему:

Святой отец, я хочу исповедаться во всех своих грехах в присутствии тех, кто здесь находится, ибо, раз уж не испытывала я стыда, когда грешила, не подобает мне стыдиться, каясь прилюдно.

Затем она сказала:

Я, недостойная грешница, взывая к Господу Нашему, Матери Его Пресвятой Деве Марии и ко всем небесным святым, хочу покаяться перед вами, святой отец, во всех своих прегрешениях, что допустила я против Господа Нашего Иисуса Христа. Но сперва хочу сказать я, что признаю все догматы христианской веры и твердо верую во все священные таинства святой христианской Церкви. В вере этой я жила и хочу умереть, и в час своей смерти, готовясь предстать перед своим Богом и Создателем, как и прежде, я отрекаюсь ото всего, что противно ей. Отец мой, каюсь, что я, недостойная, совершила грех, взяв деньги из казны моего отца без спроса и не имея на то его разрешения, и отдала их Тиранту, дабы он прослыл самым богатым и щедрым сеньором во всей империи. И за это, Ваше Величество Император, я прошу простить меня, и пусть все то, что Ваше Величество собирался мне оставить, возместит нанесенный мною казне нашей ущерб. Я прошу прощения у Господа Нашего, а у вас, святой отец, — отпущения, ибо всем сердцем раскаиваюсь в совершенном. Также, отец мой, тяжело я согрешила, позволив своему супругу Тиранту овладеть девством своим до благословения союза нашего святой Церковью, в чем я раскаиваюсь и прошу прощения и снисхождения у Господа Иисуса Христа, а у вас, отец,— отпущения. Кроме того, отец мой, каюсь в том, что недостаточно любила своего Бога и Создателя и не служила Ему так, как должна была, и большую часть своего времени проводила в праздности и суете, бесполезных для моей души, в чем я раскаиваюсь и прошу прощения у Господа, а у Вас, отец, — отпущения. Также каюсь в том, что была недостаточно послушна отцу своему и матери и оказывала им меньше почета и уважения, чем могла бы, а иногда осмеливалась ослушаться их приказания. Этим я повредила душе своей и раскаиваюсь, прошу прощения у Господа и у них, а у вас, отец, прошу отпущения. В остальных грехах своих, свершенных мною в мыслях и на деле и о которых я не помню сейчас, я хотела бы покаяться, если мне хватит времени или же вспомню я о них. Я взываю к милости Господа и прошу, чтобы он по своей доброте и во имя искупительной жертвы Своей простил меня, А у вас, отец, прошу отпущения, ибо по доброй воле и в сокрушении сердца раскаиваюсь в том, что не должна была совершать.

Затем духовник принял предсмертную исповедь Принцессы и отпустил ей все ее грехи, ибо была папская булла, по которой все императоры Константинополя и их потомки перед смертью могли получить разрешение от вины. И эта милость была получена ими от Римской империи за то, что они свершили для Церкви.

После отпущения грехов Принцесса попросила, чтобы ей принесли Тело Христово, которое она приняла с набожным трепетом, и все, кто находился в комнате, были поражены твердостью ее духа и решимостью и тронуты теми молитвами, которые она произнесла перед Corpus. Не нашлось такого человека, даже с самым ожесточенным сердцем, что не ронял бы горькие слезы, слыша ее слова.

Облегчив душу, Принцесса велела позвать императорского писаря и, обратившись к своему отцу, сказала следующее:

Отец, господин мой, с позволения Вашего Величества я хотела бы составить завещание и сделать последние распоряжения (ибо Принцесса владела большим графством, которое называлось Бенаши^[778], а также множеством драгоценных платьев и украшений).

Император ответил ей:

Дочь моя, дозволяю делать все, что вам угодно, ведь, если я потеряю вас, я также расстанусь с жизнью и со всеми благами этого мира.

Принцесса поблагодарила его от всего сердца. Затем она обратилась к писарю, повелев ему составить завещание, которое звучало так.

Глава 477

О том, какое завещание оставила Принцесса.

Поскольку все мирское преходяще и непостоянно, и никому, рожденному во плоти, не дано избежать смерти, мудрые люди, зная об этом, должны предвосхищать будущее и заботиться о грядущем, дабы, когда подойдет к концу их жизненный путь и прежде, чем покинуть этот бренный мир, они могли позаботиться о своей душе и, ликуя, вернуться к своему Создателю. И потому я, Кармезина, дочь Его Величества Императора Константинополя и Принцесса Греческой империи, сокрушенная смертельной болезнью, призывающая смерть, но будучи в здравом уме и ясной памяти, в присутствии моего отца, Его Величества Императора, и моей матери, Ее Величества Императрицы, и с их согласия желаю выразить свою последнюю волю и именем Господа Иисуса Христа повелеваю записать данное завещание:

«Своими душеприказчиками и исполнителями моего завещания я назначаю прославленного герцога Македонского Диафеба, а также его супругу Эстефанию и прошу их осуществить мою последнюю волю.

Заклиная спасением их души, прошу вышепоименованных душеприказчиков позаботиться о том, чтобы мое тело было погребено с телом Тиранта и там, где распорядился Тирант, ибо раз уж при жизни нам не дано было быть друг с другом, пусть в смерти тела наши будут вместе до скончания века.

Кроме того, я повелеваю, чтобы мое графство было продано, равно как и все мои платья и драгоценности, а вырученные средства пусть пойдут на устройство свадьбы каждой из моих придворных девушек, согласно занимаемому положению каждой на благоусмотрение моих душеприказчиков. Во спасение же моей души пусть последние потратят столько из моего достояния, сколько считают нужным по своему усмотрению. Единственной наследницей прочих своих благ, а также своей правопреемницей я назначаю свою мать Ее Величество Императрицу, которая получает те же права, что имела я, и наследует всю империю вместо меня, и пусть распоряжается всем по своему усмотрению».

После того как Принцесса распорядилась своим состоянием и приготовилась к смерти, она попрощалась со своим отцом Императором, множество раз поцеловав ему руки и уста, а также со своей матерью и смиренно попросила у них прощения и благословения.

О бедная несчастная я! — воскликнула Принцесса. — Так горюет из-за меня Император, что жизнь едва теплится в нем. С одной стороны, смерть Тиранта призывает меня, с другой — отец мой не позволяет мне уйти, и никто из них не может победить.

А несчастный отец, заливаясь слезами, видя, что его дочь при смерти и едва говорит, слыша ее горькие слова и скорбный плач всего дворца, ошеломленный и чуть живой, хотел встать с постели, чтобы уйти, но упал без чувств. Его подняли и на руках отнесли в соседнюю комнату и положили на кровать, и там он скончался еще до того, как закончила свои дни его дочь Кармезина.

И столь громкий крик поднялся после того, как Император умер, что не мог он не достичь ушей Императрицы и Принцессы. Императрица в смятении бросилась к супругу, но смерть уже настигла его.

И вы можете себе представить, каково было несчастье сеньоры, ведь она видела смерть мужа, дочери и зятя! А горе, воцарившееся во дворце, я не берусь описать. Столько несчастий сразу произошло в тот злополучный день!